Игорь Градов - Пока «ГРОМ» не грянул. На Берлин в 1941 году

Берлин

26 мая 1941 года

Советское посольство

Здание советского посольства на Унтер-ден-Линден сияло огнями. Торжественный прием был устроен в честь "Балтийского свидания" – так уже окрестили встречу Сталина с фюрером на "Тирпице". Официально же мероприятие называлось "Прием в честь упрочение связей между германским и советским народами".

Советский посол в Берлине Владимир Деканозов в черном фраке и белой манишке лично принимал иностранных дипломатов, а также высших чинов рейха. Уже прибыли рейхсмаршал Герман Геринг и бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг. Ожидали приезда Гиммлера.

Непринужденную атмосферу, царившую в зале, подогревали большим количеством шампанского и приятной классической музыкой в исполнении небольшого оркестра. Гости тихо переговаривались и не спеша прохаживались между столиками, где стояли легкие закуски и бокалы с вином. Среди советских дипломатов особой элегантностью выделялся первый секретарь посольства Валентин Бережков. Фрак на нем сидел как влитой.

Бережков беседовал с Вальтером Шелленбергом. Шеф немецкой политической разведки рассказывал последние анекдоты из жизни берлинской богемы, которую великолепно знал. Советский дипломат вежливо улыбался. Улучшив момент, он потащил бригадефюрера в спокойное место. Такое отыскалось в нише окна.

– Скажите, что это за слухи вокруг операции "Барбаросса", которую планирует провести германское командование? – напрямую спросил Бережков. – Это что, реальность или вымысел?

Шелленберг рассмеялся и погрозил пальцем:

– От вас, Валентин, ничего не утаишь. Да, такая операция существует, и я лично разрабатывал ее. Мои сотрудники две недели трудились, не разгибая спины, чтобы составить план нападения на Советский Союз. Знали бы вы, каких трудов стоило сочинять все эти "направления главных ударов" и "графики оперативного развертывания"! Я горжусь тем, что мы обошлись без помощи военных. Как говорил премьер-министр Франции Жорж Клемансо, война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее генералам. А почему это вас так беспокоит, мой дорогой друг?

– Американцы, да и не только они, утверждают, что "Барбаросса" начнется не позднее середины июня 1941 года. Означает ли это, что Германия готовит нападение на Советский Союз?

– Как только вы могли такое подумать! – искренне возмутился Шелленберг. – Я полагал, что вы сами догадались, что "Барбаросса" – это фальшивка, предназначенная лишь для англичан. Перед вторжением на острова надо напустить туману и сбить противника с толку. Мое начальство решило: пусть премьер Черчилль думает, что мы нападем на Советский Союз, это будет нам на руку. Вот мы и придумали эту операцию…

– Значит, никаких военных планов относительно СССР у вас нет? – решил еще раз уточнить Бережков.

– Конечно же, нет! Повторяю: этот план – не больше чем выдумка, фантазия моих сотрудников. И, я вижу, довольно успешная, раз вы в нее поверили.

– Как не поверить, когда американцы при каждом удобном случае твердят о близкой войне? – махнул рукой Бережков. – Просто все уши прожужжали.

– Знали бы вы, каких трудов нам стоило подсунуть им этот план! – рассмеялся Шелленберг. – Мне лично пришлось заехать в американское посольство под каким-то предлогом и "случайно" забыть на столе папку с документами. А потом целый час ждать в машине, пока янки сфотографируют мои бумаги. Зато результат, как я вижу, превзошел все ожидания – "Барбаросса" убедила на только англичан, но и вас тоже. Кстати, о планах. Мы ведь тоже кое-что знаем. Например, что в вашем Генштабе разработана некая операция "Гром". Однако мы не считаем это серьезным. Ведь ваша страна не собирается напасть на Германию, не так ли? Это было бы верхом коварства, особенно после столь успешных переговоров Гитлера со Сталиным…

Бережков кисло улыбнулся и поспешил заверить Шелленбега, что советское правительство ничего подобного, разумеется, не планирует. "Гром" – это всего лишь учебная игра, своеобразная тренировка мозгов, чтобы штабисты не слишком застаивались. А отношения между Советским Союзом и Германией были, есть и будут самыми теплыми и дружественными.

На том они и расстались. Шелленберг направился к светским дамам за очередной порцией сплетен, а Бережков поспешил к итальянскому дипломату, давно поджидавшему возле стола с кахетинскими винами. Джулиано Паротти считался большим знатоком и ценителем тонких напитков, и первый секретарь посольства охотно беседовал с ним о достоинствах и недостатках различных сортов вин. А между делом выуживал ценную информацию. Сегодня, судя по всему, предстояла весьма интересная беседа…

Рейхсмаршал Герман Геринг выделялся среди гостей не только своими гигантскими размерами, но и шикарным белым мундиром, придуманном и сшитом исключительно для него. Он держал в руке бокал с шампанским и оживленно беседовал с советским военным атташе Василием Тупиковым:

– После присоединения Советского Союза к Тройственному пакту Англии придет конец. Она держится лишь за счет авиации, но скоро мы добьемся полного господства в небе. Пока я вынужден посылать в бой сотни своих асов, и не все они возвращаются. Люфтваффе, не буду скрывать, несет большие потери. У нас есть хорошие летчики, но мало самолетов, авиационные заводы работают слишком медленно. У вас же, насколько я знаю, на аэродромах уже стоит более восемнадцати тысяч машин. Зачем вам столько, ведь вы не хотите воевать с нами? А то мне придется перебросить воздушные армии в Польшу…

Геринг рассмеялся своей шутке. Атташе сделал вид, что оценил ее тонкость, и вежливо произнес:

– У Советского Союза еще много врагов, как на Западе, так и на Востоке. Поэтому мы должны быть во всеоружии. Что же касается самолетов, то, смею вас заверить, их гораздо меньше, чем вы полагаете. К тому же большинство – это давно устаревшие модели.

– Бросьте, – рейсхмаршал дружески похлопал Тупикова по плечу, – мы точно знаем, сколько машин вы производите и каких типов. Я убежден: это отличные истребители и бомбардировщики. Я сам видел некоторые из них и пришел в полный восторг. Как только Гитлер и Сталин подпишут Пакт четырех, я лично обращусь к вам с просьбой продать люфтваффе несколько тысяч самолетов. Можно даже вместе с вашими летчиками… Шучу, конечно, – тут же весело добавил Геринг, увидев, как у Тупикова округлились глаза.

Потом серьезно продолжил:

– Представьте, какую силу будут иметь наши страны, если объединят свои усилия и направят их против общего врага. Никто не устоит!

– Политика Советского Союза нацелена на мир, а не на войну, – попытался возразить атташе.

Геринг снисходительно ухмыльнулся, как бы говоря: "Я прекрасно понимаю, что вы обязаны отвечать именно так, но сами-то ведь думаете по-другому…" А вслух произнес: