Юрий Пернатьев - Тайны и феномены эпох. От древних времен до наших дней

Некоторые характерные элементы конструкций Леонардо, забытые до войн Наполеона, как, например, относительная легкость боевых машин и их практичность, отдающая приоритет эффективности, а не декору, в XVI – XVII веках были настолько революционными, что тогда их никто не воспринял всерьез.

Согласно достоверным данным, механики Сиракуз, Родоса и Александрии проводили удачные эксперименты по полетам машин тяжелее воздуха. Китайцы, египтяне и некоторые народы древней Америки использовали планеры, а в Китае и в Индии даже применяли их в военных целях, запуская некоторые типы воздушных змеев с людьми на высоту до 1000 метров.

Однако во тьме средних веков эти возможности в Средиземноморье были забыты. И должен был придти Леонардо, чтобы они возродились, причем в масштабе, превосходящем наши знания (даже если оставить в стороне летающие колесницы, которые древние книги Индии приписывают жителям Атлантиды и которые создавались ими почти миллион лет назад).

Несмотря на то что все эти аппараты были весьма впечатляющими и, хотя бы теоретически, совершенно пригодными для своих целей, почти все они остались лишь в чертежах и описаниях, ибо Леонардо столкнулся с теми же трудностями, с какими сталкивались инженеры и механики эллинистической и романской эпох: отсутствие мощного и легкого мотора, не устающего при работе. Эта проблема была решена только в начале XX века с появлением двигателей внутреннего сгорания.

Вот уже пять веков люди задают вопрос: откуда у Леонардо да Винчи такие поразительные знания, универсальность мышления, широчайший охват всех законов природы и вместе с тем великолепное художественное чутье и высочайший профессионализм в технике владения разнообразным материалом? Иногда кажется, что этот безмерно одаренный человек хотел узнать о мире все, что только возможно, создать такой обширный свод информации, каким не способен овладеть даже очень талантливый человек. Зачем она ему была необходима в таком виде и в таком невероятном объеме? Ответа на эти вопросы Леонардо потомкам так и не оставил.

Возрождение, начавшееся в XV веке на Апеннинском полуострове, было подобно пробуждению после длительного сна раннего Средневековья. Как будто европейцы, вспомнив о золотом веке своей истории, неожиданно стряхнули с себя оцепенение эпохи застоя и обратились к давно утраченным ценностям. Перед ними чистыми красками засиял классический мир древних греков и римлян, предстали в новом свете египтяне, персы – все те, кто проникал в глубь сознания и священного знания.

Они обратились к прошлому в поисках семян, столь необходимых для дальнейшего засева исторического и культурного пространства. Но такой возврат к прошлому, поиск классических корней не походил на простое воспроизведение. Человек эпохи Возрождения не довольствовался изучением истории классиков, постижением того, чем они занимались, о чем думали. Он искал живые зерна, пытаясь пересадить в настоящее, оживить, применить, придать необходимые формы, чтобы превратить их во что-то полезное.

С точки зрения Ренессанса, история – это повторяющееся становление, кульминация которого – золотой век, период, в котором преобладают мудрость и чистота. В своем циклическом развитии история проходит через золотой и серебряный века, затем через бронзовый и железный, и именно в «железные времена», самые тяжелые и темные, необходимо было возродить блеск золотых зерен.

Движение, начавшееся в Италии, повлекло за собой огромные изменения во всех областях жизни общества. Изменяются представления о Вселенной, о процессе научного исследования; появляется более глубокое искусство, другое понимание политики, возникают более стройные религиозные идеи, происходит переосмысление философских воззрений.

В самом термине, который обычно употребляется для обозначения этого важнейшего периода, определенно заключен мистический смысл. Возрождение означает возможность родиться вновь, уступить духовности, и эти понятия не кажутся незнакомыми – их можно встретить и в Евангелии от Иоанна, и в посланиях св. Павла, поскольку человеку мыслящему свойственно стремление пробудить в себе, или возродить, другую личность, более возвышенную и глубокую.

Однако понятие Возрождение в XV веке не было исключительно религиозным. Оно гораздо шире той концепции, которую мы встречаем у евангелистов и других отцов церкви. Оно, скорее, относится к жизненной позиции, к действию мысли, благодаря которой человек начинает чувствовать себя частью мира, частью Природы. Человек Возрождения не отделяет себя от этих понятий, и если он изучает Природу, то делает это именно потому, что желает познать самого себя и весь мир. Это выходит за рамки религии или, во всяком случае, позволяет говорить об универсальной религии, включающей искусство, науку и политику.

Благодаря гуманистическому началу Возрождение показало, насколько велика ценность человека. Будучи частью этого мира, человек является и частью Природы с ее законами, но он может понять и постичь их и действенно преобразовывать своими руками.

В эпоху Возрождения исчезает пассивность предшествующих веков, поскольку впервые человек ощущает свою сопричастность истории: история принадлежит ему, он может ее изменить. Вот почему главным действующим лицом в тот период был именно Человек мыслящий, который знает, что его сила заключается в разуме, являющемся частью Природы и позволяющем человеку понять ее.

Гуманизм – это движение религиозной терпимости, возникшее благодаря великим мыслителям того времени. Это еще одна попытка примирить философию и религию, которые были разделены в эпоху Средневековья; попытка доказать, что религия не противопоставляется философии, что любая религия достойна уважения, и понять единое устремление к Божественному. Ибо вне зависимости от того, каким именем оно называется и какими ритуалами сопровождается, самое главное – это то, что человек пытается установить связь с божгственными истоками и вернуться к ним. Люди Возрождения называли это по-разному, в том числе универсальной религией, которая объединяет в себе все другие религии, но не уничтожает их. Благодаря идее, которая пока так и не приблизилась к своему воплощению, возникли терпимость и взаимопонимание, которые принадлежали к высшим ценностям во все времена.

Гуманизмзаимствовал у классической эпохи систему целостного образозания, цель которого – формирование личности, имеющей основные представления обо всех аспектах знания, чтобы каждый мог понять целостность мира, а не отдельные его части. Менее 200 лет спустя пути вновь разошлись, вновь проявились различия. Теперь, как мы обычно шутим, существует столько специализаций в различных областях знания, что мы скоро будем знать все, но ни о чем. Ведь то, на чем мы специализируемся, с каждым разом становится все более узким.