Павел Дмитриев - На распутье

С разработкой компьютерного направления пока завал. У меня совершенно не хватает времени, пара молодых балбесов-МНСов, из будущей команды перспективных исследований, пока отращивают шерсть на ушах. Иначе говоря, изобретают на бумажке Internet со всем его www, mail, icq, skype. Повезло Иванам, куча шансов войти в историю Сети на правах первооткрывателей. Кстати, во множественном числе они из-за одинакового имени, кидали монетку, кто станет I и II. Сейчас ребята испуганно смотрят мне в рот, ловят свои падающие челюсти, и прислушиваются к оттенкам настроения в словах, когда я черкаю их схемы с высоты знаний 2010 года.

Мне от этого только горечь. Они изобретают, с треском и грохотом прорываются вперед. В сравнении с этим компиляция школьных знаний будущего смотрится… Некрасиво, что ли. Как преподаватель, который принимает экзамен студентов, заглядывая в шпаргалку. Очень надеюсь, что через годик они перестанут быть ширмой, и начнут работать своими головами и руками. Для этого с марта у них начинается производственная практика, так как в ВЦ на соседней ТЭЦ наконец-то смонтировали БЭСМ-4.

В гости к ним ходили всей толпой, на тележке закатили подарок – IBM-овский жесткий диск, который еще осенью «Интелу» отвалил от своих щедрот МЭП. Провели по бумагам как аренду, в обмен на компьютерное время наших спецов. Для закрепления эффекта подарил пару распечаток все того же «Понедельника» Стругацких, и обещал еще чего-нибудь подобного. Универсальная валюта для околоЭВМного люда, куда лучше водки.

С начальником ЭВМ (никогда не думал, что бывает такая должность), 30-летним молодым специалистом Василием Петровичем, мы давно перешли на «ты». Теперь он с гордостью хвастался перед нами своей «прелестью». Немалая толпа из полутора десятков его подчиненных [198] Коллектив, работающий на БЭСМ-4, доходил до 30-ти человек. Работа могла проходить в три смены. На описанном ВЦ существенный некомплект. , по большей части девушек-операторов, и прочих непонятных мне работников, изображала массовку, внимала, так сказать моменту.

Техника внушает уважение. Зал с пятиметровым потолком, площадью квадратов на сто. На высоких окнах непривычные попугаистые шторочки в крупный цветочек. Между стекол рам поставлены массивные решетки. В центре, как трон великана, главный пульт компьютера. Star Trek отдыхает, БЭСМ-4 намного круче. Широченный стол, на который сверху поставили подиум из наклонных панелей с длинными рядами тумблеров и лампочек. Приятный кремовый цвет резко контрастирует с неприятными зеленоватыми стенами. За всем этим великолепием с суровым видом надзирает целый инженер, ему помогает чуть не десяток листов инструкции, который заботливо выложены под оргстекло вдоль передней кромки пульта. Над всем этим витает фонящий шум вентиляторов и непрерывные слабые щелчки контактов многочисленных реле.

Справа – нелепый приставной столик, на нем отбивает дробь уже знакомый Consul. За пультом, метрах в трех, два здоровенных металлических шифоньера. Как понимаю, это и есть сама ЭВМ. Слева стойка с толстыми магнитофонными бобинами, сзади массивный железный ящик строкового печатающего устройства и что-то для ввода перфокарт. Вдоль окон в ряд что-то тяжело гудящее, отдаленно напоминающее столовские мясорубки, наверно магнитные барабаны.

Привычного «плиточного» фальшпола нет, зато по периметру, как раз под установленной техникой, видны крышки «подпольного» кабель-канала. Судя по толстым пучкам, выходящим наверх, на меди тут экономить не принято. Один из щитов настила поднят, внутри… Все выслано медной фольгой, к которой каждые полметра припаяны оплетки многочисленных коаксиальных кабелей без внешней изоляции, как тонких, так и толщиной в средний палец. На заземлении коммуникаций в СССР ресурсов не жалели, делали, чтоб работе не помешал даже близкий ядерный взрыв.

От созерцания отвлек Василий:

— Петр, знаешь, эта машина делает 20 тысяч операций в секунду, — от такой откровенной рекламной штамповки у меня чуть перекашивается лицо, но Василий этого не замечает, и продолжает воодушевленно, — нет, представь только!

— Неплохо, — я мучительно пытаюсь вернуть на лицо приветливую улыбку, — но для серьезных задач этого мало.

— Почему? — Начальник ЭВМ от удивления замер с открытым ртом, — мы пробовали, самые сложные тестовые задачи меньше чем за минуту проходят.

— Да шучу, шучу, — спохватываюсь я, — какая тут память?

— На ферритовых кольцах, — Василий с готовностью открывает створку шифоньера, — вот, два куба. По четыре тысячи слов в каждом.

— Что такое "слово"? — Вот никак не могу понять, какой вредитель так меряет количество информации, — это сколько в цифрах?

— В машинном слове БЭСМ-4 целых 45 разрядов! Больше чем у многих других.

Пытаюсь переварить информацию, почему не 48? Какое-то странное число, 45 – это чуть меньше 6 байт. Значит память что-то около 20-ти килобайт. При этом весу в ней, такой модуль впору вдвоем переносить. Что получается, самая главная проблема нынешних ЭВМ не процессор?! А оперативная память? Надо осмыслить это не торопясь, но уже ясно, следующее, что нужно закидывать в производство – микросхемы ОЗУ.

— Так… Значит в слове почти шесть байт? Но почему не ровно?

— Что такое байт, — Василий удивленно смотрит на меня.

— Это восемь бит, — вижу, что понимания в глазах все равно нет, продолжаю, — от binary digit, двоичный разряд [199] Хотя Шеннон употребил слово бит еще в 1948 году, общеупотребительным оно стало только в 70-х. .

— А-а-а… Почему именно в байте именно восемь бит, а не десять?

— Потому… — черт, это ж просто традиция, которая пошла от IBM! — в США недавно так решили назвать самую близкую к десятку степень двойки.

Такое объяснение проходит «на ура», программисты про магию «двойки» слышали и Штаты уважают. Так что больше неприятных вопросов нет, наоборот, экскурсия продолжается.

Переферия у БЭСМ основательная, не в каждый грузовик столько металлолома влезет. Четыре лентопротяга, каждый на 2 миллионов слов, или 12 мегабайт, столько же магнитных барабанов по 96 килобайт, огромный ящик ввода перфокарт и 128-колоночная печаталка, оно же барабанное АЦПУ. Особняком, за небольшой перегородкой стоят две деревянные уродливые тумбы, промаркированные как ТТ-63. Спереди из них торчат уже привычные клавиатуры пишущей машинки, за стеклом на скошенной части лезет рулонная бумага распечатки.

— Что это, Василий? — я не удержался от вопроса.

— Так телетайп, с него хотим вводить данные прямо из цехов, ТЭЦ-то большая. Специально из-за этого добавили из в заказ. [200] Вообще-то телетайпы в стандартную комплектацию БЭСМ-4 не входили. Хотя и особой редкостью не были.