Андрей Архипов - Ветлужцы

— Опа-на! Опять из сказки! У нас его изображают то трех-, то семи-, то двенадцатиглавым Змеем Горынычем, самым лютым врагом нашим.

— Так все имеет свое объяснение. Кимаки состоят из двух племен, одно из которых зовется «каи», то есть змеи по-ихнему. А уж половецкий язык у нас каждый второй знает, и перевести название может…

— Да, дела… Так что ты мне про баб каменных вещал? По ним можно определить, что мы на земли половецкие ступили?

— Не просто земли, а самое сердце их. Так что вполне можем встретить какой-нибудь кипчакский захудалый род, которому не достались приморские пастбища, и он ютится здесь по долинам рек. Сам Сырчан свои юрты уже давно должен был загрузить на телеги и перевезти ближе к морю, на реку Тор, которая течет за Донцом. Да и на данников половецких можем наткнуться: печенегов, торков или тех же самых ясов… Такая добыча для нас не слишком сладка, но зато и на ханский шатер с тьмой воинов вокруг него не нарвемся. Да шучу, шучу я, лекарь! Как и договаривались: на обратном пути мы свое возьмем, подальше от сих мест. Но вряд ли мы кого в междуречье Дона и Донца встретим: все пастбища накрепко поделены между половецкими родами, а тут как раз вотчина Сырчана…

— Твердята, а истуканы могут шевелиться?

— Что? Что ты там углядел? Далеко же… Ох ты, бесовское отродье! Да у тебя взгляд, как у половца… Про них сказки сказывают, что они на день пути видят! Дозор!!! Что рты раззявили?! Лучше на баб каменных смотрите! Скоро они вам постель согревать будут! После того как ваши глотки под ними перережут! Далеко не отъезжать, тетивы вздеть! Да не вздумайте мне стрелы метать во все стороны! Ныне мы купцы честные, а не в зажитье идем!

— Твердята, не шуми! — Трофим, осадивший коня перед самым носом воронежца, призвал к спокойствию. — Мы уже давненько заметили этого лазутчика…

— Уже распорядился?

— С Плоскиней все решили. Провидчики потихоньку от колонны отстали и соседней лощиной ушли в обход, дабы не гадать, что у нас там впереди намечается. Ты же так увлеченно треплешь языком, что я просто смущаюсь тебя беспокоить.

— Кха… Ну-ну, посмейся у меня.

— Если опасность обнаружим, то вон на тот взгорок заберемся и телеги в круг поставим. Думаю, что не успеешь ты с десяток раз прочесть «Отче наш», как твои молодцы вернутся, и тогда точно узнаем, что к чему. — Лицо Трофима блеснуло как у голодного кота, оказавшегося перед большой миской со сметаной: «А можно залезть всеми четырьмя лапами? Это что, вы туда еще и мышь положили? Живую? Мр-р-ра…»

Намек на грядущую опасность застиг ветлужцев и воронежцев в протяженной балке шириной около сотни метров, склоны которой были не очень отвесными, но зато сплошь изрезанными небольшими овражками, которые затрудняли там передвижение верхом. Такой путь выбирался специально, чтобы не торчать посреди степи на радость любителям поживы. Использовались рощицы вокруг малых речек, любые долины или складки местности, лишь бы раньше времени не выдать появления в этих местах крупного отряда. Все равно обнаружат, но чем позже, тем лучше…

Ждать разведчиков пришлось недолго. Не успела колонна неспешным шагом подъехать к намечаемой цели, как к воеводам подскакал Плоскиня и коротко доложил о том, что они увидели за склоном пологого холма. Мышка, по его словам, оказалась размером с большую собаку.

— Говоришь, полторы сотни в лощине копятся, а вас не заметили? Не похоже на степняков… Колодников и скота во множестве? И как вы это обнаружили? Оставили коней внизу и тихо вползли на вершину соседнего холма? — задумчиво переспросил Трофим. — Хм, совсем на них не похоже… Даже с учетом того, что там баба верховодит. Это точно?

— Косы уж очень длинные за спиной по ветру бьются, да и посадка… Но оружная. Судя по всему, это она на холме за истуканом пряталась.

— Ого… А шатров в окрестности нет? Даже не пахнет их бабами и детишками на полдня пути? Тогда передай моим десятникам распоряжение ставить в круг телеги! Не торопясь, дабы своей суетой не выдать, что мы про них знаем… Встаем, будто на дневку! А вы позади этого холмика располагайтесь и наших лошадей к себе заводными берите. Третьими? Да хоть четвертыми, нам за ними будет некогда следить.

Небольшой пригорок, на который указал Трофим, слегка возвышался посредине ложбины и был небольшого размера, так что с учетом телег там вряд ли смогли бы уместиться все конные ратники. Однако он так и просился под временные укрепления пешцев, хотя его пологие склоны и не предоставляли сложности для разогнавшегося всадника.

Твердята кивком подтвердил своему ближнику указание ветлужца и вопросительно взглянул на товарища юности:

— Ты понимаешь, что это может означать?

— А то… — не заставил себя ждать Трофим и обернулся в сторону кряхтящего Вячеслава: — А ты чего бурчишь? Не до тебя… или решил, что это твоя суженая? Ха! А может, ты не слышал, что есть бабы, которые могут держать в руках оружие?

— Чуть что, так на меня все шишки, — обидчиво заметил тот. — У нас даже есть былины про поляниц, которые удары наших богатырей сносят так, будто это их комарики покусывают… А иных и вовсе на ладонь кладут, другой прихлопывают и в овсяный блин раскатывают!

— Вот, Твердята! Я же говорил, что иногда он всякую чушь несет, лишний раз можешь в этом убедиться. Поляне баб в поле никогда не выпускали, а вот половчины своим в этом больше свободы дают. Правда, по молодости… Но раз на этой доспех вздет, то выходит, что…

— И что?

— Что раньше это богатый кош был, который хозяина лишился. Рискнем и потолкуем с ними? А, Твердята?

— Не успеем, — мотнул головой воронежец. — Да и не настроены они будут на переговоры, пока нас не прощупают. Наверное, баранта [144] Баранта — угон скота с соседнего кочевья. у них от безысходности случилась, а тут мы подвернулись с двумя десятками телег, наполненных сеном на случай снегопада. Кто на их месте может догадаться, что они пустые и предназначены для закупки шерсти, а? Ох уж эти ваши глупые задумки… Попробуем после первого наскока с ними потолковать, а пока выстраивай своих лесовиков за возами! — Твердята махнул удаляющемуся Трофиму рукой и удостоил внимания Вячеслава: — Лекарь, за мной езжай, а то потом недосуг будет объясняться. У тебя язык без костей, так что будешь хвалы этой дочери степей воздавать, а я ей хулу слать. Надеюсь, что она по-нашему говорит, как и многие из половцев, иначе труд твой втуне пропадет…

— Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что вообще происходит? — Вячеслав неловко поерзал в седле, пытаясь удобнее пристроить свои натертые на внутренних поверхностях ног мозоли, и пришпорил коня.

— Происходит? Я тебе говорил по поводу коша… Туда могут входить и равноправные семейства, но в последнее время у половцев вокруг кого-нибудь особенно богатого сбивается множество бедных родичей, причем к всеобщему согласию. Первые получают дармовых работников, а вторые приют и кормежку. Так вот, если кош теряет хозяина, то в случае равных семей на его место тут же становится любой славный воин этой вежи. А если теряет кошевого богатый род, у которого еще не подросли достойные мужи?