Константин Шильдкрет - Розмысл царя Иоанна Грозного
- Название:Розмысл царя Иоанна Грозного
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Шильдкрет - Розмысл царя Иоанна Грозного краткое содержание
Роман посвящён жизни и деятельности Ивана Грозного, его борьбе за укрепление Русского централизованного государства.
Розмысл царя Иоанна Грозного - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Неупокой давно потерял счёт времени. Изредка, когда в подземелье доносились смутные шумы улицы, он рвался с желез, тянулся скованными руками к горлу и надрывно выкрикивал:
— Убейте! Не можно мне доле! Убейте!
Вопли бесследно тонули в липкой промозглой мгле.
Могильная тишина снова тягуче смыкалась, и узник понемногу впадал в обычное своё состояние оцепенения. Раз в сутки приходил дозорный, ослаблял на руках Неупокоя железы и тыкал в несгибающиеся пальцы черепок с похлёбкой. Во тьме, не шевелясь, дожидался дозорный. Чтобы продлить радость сознания близости человека, узник по капле лакал тёплую жижицу, чрезмерно долго прожёвывал крошки мякины и потом, когда всё было съедено, продолжал нарочито оглушительно чавкать и колотить гниющими зубами о черепок.
— Дышит! — прислушивался он, пьянея от счастья. — Дышит!
Остекленевшие глаза впивались в мглу, тщетно нащупывая фигуру дозорного. Смертельная тоска одиночества медленно сменялась призрачным покоем и смирением.
Но едва безжалостно раздиралась в скрипучем зевке серая пасть кованой двери, — лютая злоба обжигала грудь нестерпимым огнём и мутила рассудок.
— Каты! Убейте!
Сразу теряя слабые силы свои, он неожиданно переходил на сиротливое всхлипывание.
— Бога для… Не можно мне доле!.. Убейте!
И удивлённо чувствовал, как по щекам катятся слёзы, теряющиеся в кустарнике бороды.
Потом всё сливалось в странный надоедливый перезвон, таяли звуки, желания, — мысли и мозг охватывала цепенящая, мёртвая пустота.
И вдруг произошло что-то такое чудовищное, что может привидеться только в несбыточном сне.
— Не можно мне поверить тому! — ревел, узник истошным рёвом безумного. — Удур то!
А жаркие языки факелов тепло лизали грудь и лицо и раскалёнными иглами вонзались в глаза.
Дозорный грубо схватил узника за плечо и что-то крикнул.
Робко, точно боясь спугнуть видение, приподнялись веки, но тотчас же ещё плотнее сомкнулись.
— Жив, что ли? — донеслось как будто из далёких неизмеримых глубин и живительными росинками коснулось сознания.
— Ты, что ли, и есть Неупокой?
— Яз.
Дождавшись, пока узник успокоился немного и мог воспринимать человеческую речь, Грязной и Вяземский приступили к допросу…
Перед вечерней Неупокоя спустили с желез. Освобождённый узник сделал движение, чтобы броситься к двери, но потерял равновесие и грохнулся без памяти на каменный пол.
Очнулся он на другое утро в избе для пыток.
«Сызнов!» — змеиным холодком пробежало по телу.
Размеренно облокотившись на дыбу, с благодушной улыбкой поглядывал на Неупокоя какой-то маленький старичок.
«Кат!» — сообразил узник и щёлкнул зубами.
— Нешто признал? — оттолкнулся от дыбы старик и закатился режущим хохотком. — А ужо щипцы припасены для тебя — не нарадуешься. И не учуешь, како языка-то лишишься.
Он не спеша вышел в сени и вернулся с небольшим узелком.
— Показал бы милость да поглазел на умельство-то фландрское.
Неупокой в ужасе отодвинулся от узелка.
Кат обиженно покачал головой.
— Экой ты, право! С твоего выбору послужу тебе: волишь — споначалу очи твои выколю; волишь — напередки язык откушу.
И, взяв со стола утыканный шипами железный прут:
— Глазей.
Трясущиеся пальцы непослушно скользили по узелку.
Старик, натешившись вдоволь, развязал наконец кумачовый платочек.
Неупокой обомлел от неожиданного счастья: в узелке были хлеб и розовеющий кус свиного сала.
Шумно и весело было в трапезной у царя. За длинным столом гомонили советники с гостинодворцами — Прясловым, Заблюдою и Рожковым.
Грозный налил новый овкач вина и сам передал его Заблюде.
— На добро здоровье!
Гость благодарно склонился, осенил себя крестом и залпом выпил.
Пряслов и Рожков завистливо поглядели на Заблйду. Иоанн ухмыльнулся.
— Все вы любезны нам. Всех примолвляю!
И, налив ещё два овкача, прищурил левый глаз.
— А от Тмутаракана, сиречь Астраханью именуемого [84] …от Тмутаракана, сиречь Астраханью именуемого… — Речь идёт о древнерусском городе Тмутаракани (X–XII вв.), который находился на Таманском полуострове (современная станица Таманская). Возник на месте античного города Гермонассы, хазарской Таматарки. Археологи обнаружили здесь остатки оборонительных стен, домов, собора и др.
, до Персидской земли и малое дитё рукою дотянется. Без помехи можно ныне с Персией той торг торговать.
Подвыпивший Фуников обнял Рожкова и ткнулся в лопатку его бороды.
— Токмо, чур, держать уговор. Чтобы без утайки пятинная доля с лихвы в царёву казну.
Гостинодворцы обиженно уставились на казначея.
— А ежели что, может, и живота для царя и отечества не пожалеем!
В трапезную вошли Борис, Загряжский и Биркин. Годунов многозначительно подмигнул и показал пальцем на дверь.
— По вызову твоему, государь, пожаловали к нам князья: Шереметев, Сабуров да Ряполовский с Овчининым.
Заблюда раздражённо почесал у себя за ухом и встал.
— Авось, государь мой преславной, свободишь нас. Не с нашим рылом суконным пред очи родовитым казаться.
Грозный шаловливо прищёлкнул языком.
— При мне не заклюют, авось, Митрич!
И к Годунову:
— Кликни князей-то. Да Иван-царевичу вели пожаловать.
Бояре вошли гуськом, трижды перекрестились на угол и приложились к замаслившейся царёвой руке.
Овчинин исподлобья оглядел собравшихся и презрительно подобрал губы.
— Дай Бог здравия гостям желанным, — мягко прошелестел царь и жестом указал на лавку.
— А тебе, Симеон, за Угря первому подённая подача наша.
Ряполовский подхватил на лету надкусанный ломоть и, подставив ладонь к подбородку, чтобы не рассыпались крошки, с благоговением, как просфору, зажевал хлеб.
Загряжский и Биркин заняли свои места. Симеон, проглотив последний кусок, примостился подле Овчинина.
— Вы бы, князь-бояре, рядком, — предложил с плохо скрываемой усмешкою Грозный Шереметеву и Миколе Петровичу.
Замятня собрал ёжиком щетинку на лбу.
— Пожаловал бы ты меня, царь, иным каким местом.
— Пошто така незадача? — И милостиво указал Шереметеву на место подле Загряжского. — А ты, Микола, к Биркину ближе.
Бояре хмуро уставились в подволоку и не шевелились.
Иоанн теребил клинышек бороды и, видимо, забавлялся.
— Аль и эдак не угодил?
Микола Петрович, краснея от натуги, поднялся на носках и отставил поджарый живот.
— Воля твоя, государь, — собрал он птичьим клювом жёлтые губы свои, — токмо сиживали Сабуровы-Замятни одесную батюшки твоего и негоже им с Биркиными рядышком быть.
На пороге показался царевич. Услышав кичливый писк Сабурова, он топнул ногой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: