Александр Афанасьев - Наступление ч. 4(СИ)

Смысла идти домой не было — встреча с супругой могла только ухудшить состояние и так гудящей как колокол головы — поэтому, генерал решил домой не ходить, остаться ночевать в кабинете. Благо там, как и у любого строевого офицера — наготове была кровать-раскладушка.

С утра, генерал стал лечиться. Лечился он совершенно бесхитростным способом, «подобное лечат подобным» — но меру знал, лечение не переходило в перманентный запой. Хряпнув пятьдесят граммов, он закусил сухой коркой хлеба и начал приводить себя в порядок. В этот момент зазвонил телефон.

Лебедь сначала не понял, только матюгнулся про себя — но телефона принялась еще сильнее болеть только-только успокоившаяся голова. Только секунде на двадцатой генерал-майор понял, что звонок какой то не такой.

Короткий взгляд на стол. Черт… правительственный… и красным глазком мигает.

Едва не упав, Лебедь бросился к столу, хватил трубку.

— Командующий сто шестой гвардейской воздушно-десантной дивизией, гвардии генерал-майор Лебедь у аппарата — представился он. При разговоре по телефону правительственной связи представляться следовало именно так, а не просто «алло». Это для того, чтобы собеседник на том конце знал, кто именно взял трубку и не сказал лишнего, если трубку взял кто-то не тот.

— Товарищ гвардии генерал-майор, сейчас с вами будет разговаривать командующий, генерал армии Сухоруков

Генерал армии Дмитрий Семенович Сухоруков пришел на пост командующего ВДВ после легендарного генерала армии Василия Филипповича Маргелова, основателя ВДВ в их нынешнем виде. После грубоватого Маргелова, который держал в кабинете двухпудовую гирю, не только для себя, но и для тех, кто претендовал на командные должности в ВДВ — Дмитрий Семенович казался военным интеллигентом, академиком. Однако, ему удалось завоевать уважение десантников именно своим хладнокровием, четкими и продуманными решениями, неустанной работой по повышению эффективности ВДВ, суровостью и требовательностью. Если при Маргелове ВДВ превратились из фактически обреченных на смерть частей для заброски в тыл в войска, которые могут на равных воевать с любыми частями НАТО — то Сухоруков сделал десантников способными не только воевать, но и побеждать даже танковые части НАТО как за счет высокого боевого духа, так и за счет усовершенствованной техники. Именно при Сухорукове началось осмысление афганского опыта и превращение ВДВ из просто частей парашютного десантирования — в части повышенной мобильности, способные сражаться в любых условиях и ненамного уступающих спецназу ГРУ. ДШБ, десантно-штурмовые батальоны — душманы боялись их как огня.

В восемьдесят седьмом году, обладавшего огромным опытом генерала армии Сухорукова сняли с должности — сделал это Горбачев, слишком опасно было держать на посту командующего ВДВ такого человека, нужен был подурнее. Сухорукова бросили на кадры, из министерства выгнать не успели — колесо провернулось в обратном направлении, и менее чем через полгода Сухоруков вновь принял ВДВ с наказом от маршала Огаркова — сделать так, чтобы зеленые береты при виде наших ВДВ… дальше лучше слова маршала не приводить. Сухоруков к случаям пьянства относился резко отрицательно, кроме того — еще помнилась антиалкогольная компания — и генерала Лебедя прошиб холодный пот. Мысль была только одна — кто-то вчера позвонил в штаб ВДВ и доложил командующему, что новый командующий сто шестой устроил с подчиненными распитие спиртных напитков, переросшее… генерал Лебедь не помнил, во что именно переросшее, но напридумывать можно многое. Его назначал не Сухоруков — значит, и снимет без вопросов.

— Александр Иванович? — отозвалась трубка негромким, спокойным как всегда голосом командующего

— Так точно, у аппарата — поспешно отрапортовал Лебедь

Командующий помолчал, возможно что-то почувствовал по голосу

— Довожу обстановку. В Афганистане резко обострилась обстановка, активизировались душманы, идут бои во всех городах, в том числе и в Кабуле. Только что доложили, что отряд боевиков штурмует советское посольство.

Генерал Лебедь застонал, он помнил Афганистан, не хотел туда возвращаться ни за какие коврижки.

— С вами все в порядке? — осведомился Сухоруков

— Так точно, товарищ командующий — отрапортовал Лебедь и простецки добавил — голова вот только болит.

— Приведите себя в порядок. Боевой приказ — дивизию поднимайте по тревоге, выходите к аэродромам взлета. Выдать боевые патроны. Действовать по плану «Кавказ». Быть готовыми к парашютному десантированию.

Парашютное десантирование означало, что возможно какие-то города, а возможно и весь Афганистан, по крайней мере, основной аэродром страны Баграм — уже находятся в руках моджахеддинов.

— Так точно.

— Вы давно на командовании? — осведомился Сухоруков

— Двенадцать дней, товарищ генерал армии.

Трубка хмыкнула

— У вас там есть здравый комполка, пятьдесят первого. Орлов фамилия. Имейте это в виду. Но с вас я ответственность не снимаю.

— Так точно.

— У вас два часа. Хватит?

— Так точно.

— И… приведите себя в порядок.

Черт… все же понял.

Генерал-майор Лебедь положил трубку на аппарат так, как будто она была фарфоровая, взревел раненым зверем

— Кто там?!

В кабинет заскочил испуганный адъютант.

— Товарищ генерал-майор…

— Ты почему… — Лебедь не договорил — ладно… поднимай всех по тревоге. Выдать боевые патроны, проверить технику. Час времени, чтобы мотнею подобрать! Выходим к аэродромам взлета!

— Так точно!

— Офицеров — срочно сюда. Орлов на месте?

— Так точно — ответил перепуганный адъютант, хотя не знал так ли это.

— Его ко мне. Немедленно!

— Есть.

Оставшись в кабинете, генерал-майор Лебедь огляделся в поисках чего-то, что можно было бы съесть или выпить… от запаха. Болела голова… и еще было дурное предчувствие. Очень дурное.

Кабул, точка пять

вечер 21 марта 1988 года

— Вас понял, товарищ Маршал Советского союза. Есть. Так точно. Так точно. Служу Советскому Союзу. Есть…

Положив трубку на рацию так, как будто она была фарфоровая — Карпухин вытер некстати выступивший пот со лба. В Спецназе ГРУ самым старшим по званию был полковник (это при том, что отряды спецназа в Афганистане давали 70–80 процентов результатов), у них старшим по званию, начальником седьмого управления КГБ СССР, к которому и относилась группа А был генерал-лейтенант госбезопасности, сейчас армейские звания соответствовали званиям в госбезопасности и это было не самое высокое звание — раньше к примеру звание Генеральный комиссар госбезопасности соответствовало званию Маршала Советского Союза. Но сейчас ему ставил задачу лично первый заместитель министра обороны СССР, руководитель Оперативной группы Министерства обороны СССР по Афганистану Маршал Советского союза Сергей Федорович Ахромеев, сейчас находящийся, по сути, в зоне боевых действий, на авиабазе Баграм в шестидесяти километрах от Кабула, которую обстреливали из ракетных установок боевики…было от чего выступить поту…