Александр Голодный - Ядерный скальпель

Впрочем, отрывки речей вот этих незнакомых господ цитируют со всем уважением. Кто такие? Порывшись в памяти, вычисляю одного. Упоминался в книге Николая Викторовича. Гражданин из числа владельцев долларовой печатной машинки. Думаю, остальные из той же компашки.

Отложив пахнущий типографской краской газетный лист, бездумно смотрю на распивающую пиво публику, что-то неслышно в общем гаме болтающий телевизор. Невесело усмехаюсь — на память приходит старый анекдот на тему: «Сколько я времени и сил потратил, чтобы вас, тварей, здесь собрать». Ладно, хватит высиживать: рабочий день кончается, пора выдвигаться к парням. Газетки, кстати, с собой — пусть Ахмет полистает, он у нас более подкован по мировым правительствам.

Успешно преодолев темные улицы, слышу знакомый лязг калитки и оказываюсь в крепких руках встречающих парней.

— Как успехи, Искандер?

— Вопрос решен, торпедный катер арендован, заправка будет полная.

— Отлично! Пойдем, поешь, да расскажешь подробнее.

Наконец-то, отдав должное первому блюду, под чашку чая излагаю в лицах прошедшую сцену.

— Ну, ты артист! К слову, Остап Бендер — не твой дедушка?

Усмехаюсь:

— Нет, Кемаль. В данном случае просто сыграл в расчете на патологическую человеческую жадность. Ребята получили тринадцать с половиной тысяч за ничто и предложение хапнуть еще больше, причем рамки не указывались — мечтай, сколько влезет.

— Ну, получили-то они всего шесть с половиной тысяч… Хотя да, хватило. Что же, будем считать и этот вопрос решенным. Горючего пересечь Северное море достаточно, а там что-нибудь придумаем. Тем более…

Командир тычет пальцем в небольшую заметку на предпоследней странице одной из газет.

— А что там?

— Эскадра кораблей Балтийского флота прошла с изрядным международным скандалом пролив Каттегат и вырвалась на оперативный простор.

— Вот как? Надеюсь, там присутствует ракетный крейсер?

— Разумеется. Он-то и вызвал скандал. Так что у нас есть шансы. Ладно, теперь по завтрашнему дню. Какие будут предложения?

— Собрать провиант и необходимые вещички, выйти через здание станции над нами, угнать подходящую машину и заявиться на катер. Вплотную пообщаться с командой, дождаться времени… Искандер, там радиоприемник был?

Вспоминаю обстановку рубки шнельбота:

— Даже маленький телевизор работал.

— Значит, акцию тройки Мансура не пропустим. Потом наш выход. Узнать бы еще, когда они все соберутся…

Подумав, уточняю:

— Ахмет, а у Ильи Юрьевича может быть агент, сообщающий о текущем состоянии собрания? Через тот же Интернет, допустим?

— Вполне возможно. Ты предлагаешь?..

— А что мы теряем? Через сорок минут после атаки парней звоним в Москву и уточняем открытым текстом.

— Нахально и непрофессионально до предела. Правда, с учетом продолжения… Но у меня нет номера мобильника Ильи Юрьевича, а через коммутатор службы…

— Я помню номер Ларисы Княжевской.

Ахмет одобрительно кивает:

— Это может получиться. Не думаю, что в такой день она рано уедет домой.

Молчим, прикидываем варианты. Командир привычно подводит итог:

— Сегодня ложимся пораньше, завтра в два часа дня выходим на улицу и действуем по твоему плану, Кемаль. Машину оставим на парковке у набережной, если что-то пойдет не так, вернуться время будет. Вопросы?

Какие могут быть вопросы? Пора паковать вещички.

Волнение все-таки сказывается — поднялись в девятом часу. Приведя внешний вид в порядок, занялись вещами. По здравому размышлению запаковали по сумкам одежду (возможность поменять на сухое в море дорого стоит, в смысле, высоко ценится), продукты в рюкзак (идешь в тайгу на день — бери запас на неделю. Никто не может предугадать, как оно там в море обернется). Естественно, ноутбук в рюкзачок с девайсами. Остальное, протерев «пальчики», бросим. Сожгли все бумажные распечатки, явив черным туннелям невиданную вещь — открытый огонь. Сбегав на платформу Холборна, мы с командиром получили лишь информацию о готовности тройки Мансура. Время совершения их акции — четыре пятнадцать пополудни. Наконец, отобедав и передохнув, свернули спальники, надели рабочие перчатки и приступили к протирке «пальчиков», используя, опять же многострадальный парфюм «Чарли». Впрочем, поработать напарники мне не дали.

— Искандер, ты лучше возьми ноут, да понаблюдай качественно наверху вокруг здания станции, а мы сами закончим и подойдем. Опять же, машину нам подходящую присмотри. Кемаль, сходи, открой дверь.

— Есть, командир.

Здоровяк, щелкнув замком, сразу вернулся в туннель, а я, пристроившись на столе, развернул и запустил ноут. Сначала гляну картинки с камер, а потом уже… Далекий лязг за приоткрытой дверью в слабо освещенный коридор ударил по нервам. Похоже, это в фойе, железяка от раскуроченного аппарата. Крысы? Ответом на вопрос стали приближающиеся звуки голосов. Короткие, очень похожие на приказы и ответы, фразы. Щелчок тачпада… Черт! На картинке первой камеры черный фургончик с однозначной надписью «Полиция» на борту. Стоит напротив входа в здание станции. Точно: они напоролись на деталь от разобранных торговых автоматов, не заметив со света. Закрываю немедленно погасший ноут, мысли судорожно мечутся в голове. Бежать предупредить и выходить через другую станцию? А если и там засада?! Мы натоптали прилично — следы на лестнице видны невооруженным глазом. Будут прочесывать туннели… Да и загудят железные ступеньки подо мной, а дверь открыта…

Сколько вообще противников и есть ли у них оружие?! Мысли об оружии привели к первым правильным действиям: вытягиваю оба ствола, сбрасываю предохранители, взвожу курки. Шаги в коридоре! Вжимаюсь в стену у приоткрытой двери. Явно двое. Один толкает дверь, другой перечеркивает комнату ярким лучом фонаря. Звучит приглушенный доклад:

— Пустая открытая комната с мебелью, сэр. Принял, жду.

Луч ушел! Делаю невесомый шаг с разворотом, передо мной в проеме две стоящие боком фигуры в шлемах, черных комбезах, бронежилетах и с автоматами в руках. Уловив движение, они синхронно поворачиваются, одновременно поднимая оружие…

Дых!

Штах!

Солидно отработал «Браунинг», эхом отозвалась ему «Беретта». У стрелков были незащищенные места — глаза за стеклами тактических очков, а с такого расстояния промахнуться невозможно. Отброшенные тяжелыми пулями, бойцы фойерармс еще валились на пол, а я уже шагнул в коридор.

Дых!

Штах!

Еще один. Пуля «Беретты» легла ниже, в горло, но привычный «Браунинг» не подвел. Где?.. И тут я понял, где все остальные враги. Три посмертных волны, три прожигающих и леденящих потока взвели организм, придав ему нечеловеческую чувствительность. Четыре шага к очередной двери: