Сергей Соболев - Скриптер

— Говоря понятным нам обоим языком, Логинов, мы имеем дело со сложным взаимосвязанным скриптом, вписанным неизвестным нам лицом или организацией в глобальный метаскрипт…

— И что? Это ваши проблемы.

— Позвольте, я закончу! Итак, Логинов, мы имеем дело со скриптом, частью которого — важнейшей! — являетесь вы лично и та история, участником которой вы оказались.

Павел Алексеевич лишь начал развивать тему, он обрисовал ситуацию лишь пунктиром, как вдруг в этот их важный разговор вмешалась некая инстанция.

Логинов вначале ощутил странную вибрацию, похожую на ту, что он испытал, когда открылась арочная дверь. Затем услышал громкий трезвон — похоже на телефонный звонок.

И еще. Возле того места, где они устроились на лавке, растет дерево — липа. Деревьев, как и кустарников, здесь, кстати, немалое количество… Так вот: это дерево в такт этим ощущаемых Логиновым всем телом вибраций, в унисон разносящимся по всей кладбищенской округе требовательным звонкам, тряслось, сотрясалось, вибрировало — резонансные колебания сотрясали и сам ствол, и крону с намертво, казалось, приклеенными листьями…

Павел Алексеевич поднялся со скамьи. Подошел к дереву… И только в тот момент, когда он снял трубку, Логинов увидел, что к стволу липы на уровне человеческого роста приделан — или прикреплен — телефонный аппарат в металлическом кожухе.

— Редактор Третьего на связи!

— Павел Алексеевич, — глуховато, как сквозь вату, прозвучал в трубке голос Авакумова, — вы уже закончили ваш разговор?

— Нет, Михаил Андреевич, не закончили. Я успел всего несколько фраз сказать.

— В другой раз пообщаетесь с этим молодым человеком… У нас тут появились проблемы.

— Что случилось?

— Произошел обмен нотами по поводу случившегося минувшей ночью.

— Я уже в курсе.

— Они потребовали немедленного расследования. Мы ответили тем же.

— Понятно…

— Согласно требованиям Конвенции обе стороны прибегли к услугам Третейского судьи. Понимаете, о ком и о чем речь?

— Хм… да, понимаю.

— Уже поступило требование представить список дежурной смены Третьей Редакции. Соответственно, мы потребовали раскрыть личности инспекторов — с их стороны.

— Они могут выбрать для собеседования двух сотрудников, как обычно в случае подобных конфликтных ситуаций? Или все обстоит серьезней?

— На этом уровне они могут проверить не более двух сотрудников. Мы, в свою очередь, имеет право присутствовать при опросе двух инспекторов Аквалона. Показания будут сняты представителем Третейского судьи — в течение дня! Затем сличены, сведены в одну картину, подвергнуты анализу и перепроверке в течение сорока восьми часов. Ну а далее… далее следует ждать вердикта третьей стороны.

— Уже известно, кто именно их интересует? Чьи кандидатуры отобрали для проверки «аквалонцы»?

— Нет, это нам пока не известно. Мы ждем сообщения в ближайшие минуты.

— Мне следует выехать в Гильдию?

— Отправляйтесь на свое рабочее место в офис в Вознесенском. Позже… возможно, уже сегодня, во второй половине дня, мы с вами встретимся и проговорим дальнейшие планы. Отбой связи.

Павел Алексеевич повесил трубку на рычаг. Закрыл задвижкой крышку футляра аппарата. Подойдя к сидящему на лавке парню, сказал:

— Мне надо отъехать, Даниил. Возникло срочное дело.

— Жаль, — тот тоже встал на ноги. — Начало вашей речи было многообещающим… И довольно-таки интригующим.

— Мы с вами еще обо всем поговорим. Но не сейчас, в следующий раз.

Логинов двинулся за ним по дорожке. Он и сам не знал, зачем, для чего идет вслед за этим странным человеком. Редактор жестом остановил его.

— Спасибо, что проводили. Но дальше вам идти не следует.

— Я что, должен здесь торчать до Второго пришествия?

— Не думаю, что так долго, — редактор усмехнулся краешком губ. — Я появлюсь несколько раньше… А вы, Дэн, — его лицо вновь стало серьезным, — напрягите-ка память! Постарайтесь вспомнить, что с вами произошло начиная с момента, когда вы исчезли из кафе «Энигма»… И вплоть до той минуты, когда объявились уже в офисе АйТи фирмы в бизнес-парке на улице Орджоникидзе!

— Вы и об этом уже знаете, — Логинов криво усмехнулся. — Вряд ли что-то получится… У меня об этом периоде не осталось никаких воспоминаний. Как будто ластиком стерто! Чистый лист бумаги.

— Так и должно быть. Но на этом листе уже вскоре начнут проявляться — как тайнопись — некие скрытые до поры даже от вас записи.

— Думаете?

— Уверен! А теперь самое важное: ни в коем случае не пытайтесь сами отсюда выйти.

— Почему? Что или кто мне может помешать?

Редактор красноречиво кивнул в сторону расположенных поблизости могил со следами свежих захоронений.

— Спросите у них… Поверьте пока на слово: любой ваш неосторожный шаг чреват смертельной опасностью как для вас самих, так и для других людей.

Миссия «Апостолов».

Борт «VA3922», вылетевший из римского аэропорта имени Леонардо да Винчи ранним утром, приземлился во Внуково-2 в четверть одиннадцатого по местному времени.

Надо сказать, что в международном аэропорту «Внуково-2» обслуживают исключительно спецрейсы высших государственных лиц — президента страны, главы правительства, а также глав зарубежных государств. Обычные пассажирские линии обслуживает 1-й терминал; новый — Третий — терминал построен для нужд деловой авиации.

Человек, прилетевший в Москву из Рима в сопровождении небольшой свиты, не имеет высокого государственного статуса. Он не является даже госслужащим. Более того. Игнаций Кваттрочи, — таково его имя — настоятель общины при Церкви Святейшего Имени Иисуса в Риме, командированный с известным ему заданием от Миссии «Апостолы», не утвержден пока даже в качестве официального носителя титула кардинала Римско-католической церкви.

Он «полукардинал», тайный кандидат для вхождения в конклав, он из тех священников, кого называют кардиналами «in petto». [21] В настоящее время в РКЦ насчитывается 185 кардиналов, хотя согласно правилам, установленным Павлом VI, право голоса на конклаве имеют не более 120 человек, а правом избирать и быть избранными папой римским обладают 105 кардиналов. Кардиналы назначаются папой сначала в тайном, а потом в торжественном заседании консистории, с соблюдением известных обрядов. Папа может назначить кардиналов, но некоторое время не объявлять их имён, хранить их у себя в груди («in petto»).

Тем не менее, именно для него, для отца Игнация, а также для троих прилетевших вместе с ним одним рейсом мужчин, было сделано исключение — их борт посадили именно в «государственном» аэропорту «Внуково-2».

Реактивный Gulfstream V-SP, не имеющий на бортах какой-либо государственной символики, но лишь бортовой номер, еще катил по посадочной полосе, когда от здания терминала отъехала черная Ауди А8L. Следом за ней, туда же, к замершему в самом конце ВВП1 небольшому, с элегантными стремительными очертаниями лайнеру, покатили также и два массивных джипа с тонированными стеклами.