Андрей Бондаренко - Клоуны и Шекспир

– Так бывает, – долетел из фургона голос Сооткин. – Только очень-очень редко. Один раз в пятьдесят-сто лет…. К чему такое? Старые люди говорят, мол, к большим переменам. К хорошим переменам? К плохим? Это, уж, как получится, господа комедианты. Каждому – по делам и намереньям его…

Повозка выехала из города.

Вокруг было очень тихо. Вернее, торжественно-тихо. Фламандский ночной воздух пах полевым разнотравьем, усталыми солнечными лучами, свежей речной прохладой, безграничной свободой и – совсем чуть-чуть – кондитерской ванилью.

– Спасибо покойному императору Карлу, – ударился в философские рассуждения Даниленко. – Ведь, это благодаря его неустанным усилиям, во Фландрии уже давно прекратились междоусобные войны. Поэтому и городские стены утратили своё первоначальное судьбоносное значение. А, что было бы в противном случае? Каменная стена, окружающая Дамме, была бы оснащена надёжными воротами, возле которых дежурили бы суровые стражники. Пришлось бы прорываться с боем. То бишь, брать на Душу очередную порцию греха…

Луна скрылась за низкими тучами, молнии больше не сверкали, навалилась беспросветная темень.

Но Лёонид, неплохо ориентирующийся в темноте, уверенно правил-орудовал вожжами, а послушная лошадка размеренно трусила вперёд.

По прошествии некоторого времени впереди замаячил дружелюбный огонёк костра.

– Кого там черти носят? – прозвучал, стараясь быть грозным, ломкий мальчишеский голос. – Отзовись! Иначе пальну из арбалета! Ну?

– Баранки ярмарочные усердно гну, – коротко хохотнул Тиль. – Уленшпигель и компания прибыть изволили на условленное место…. Откуда, Франк, у тебя взялся арбалет?

– Да, это я так просто. Для пущей солидности.

– Ламме! – в отблесках костра возник стройный девичий силуэт. – А, где мои папа и мама?

– Мы здесь, – отозвался Клаас. – Живы и здоровы.

– Здесь, – слабым и болезненным голоском подтвердила Сооткин. – Живы…

Вскоре все путники, включая Иефа и Тита Шнуффия, собрались вокруг яркого костерка.

– Что же эти изверги сделали с вами? – с болью глядя на родителей, возмутилась Неле. – Сплошные синяки, царапины и ссадины…. Мама, что у тебя с ногой? Сломана?

– Нет, слава Богу, доченька, – успокоила Сооткин. – Просто ушиб сильный. Синяк вспух – размером с голову вашего пёсика. Ничего, пройдёт. Обязательно заживёт – до твоей свадьбы…. Только голова слегка кружится. Наверное, от переживаний и усталости. Спать очень хочется.

– Со сном придётся немного повременить. Сперва надо хорошенько покушать, – проявил командирскую твёрдость Даниленко. – Давай, ван Либеке, корми уставший народ. Что можешь предложить в качестве очень позднего ужина? Или же, наоборот, очень раннего завтрака?

– Конечно же, кулёш с солониной и кровяной колбасой, – кивнув на дымящийся котёл, широко улыбнулся парнишка. – Как и полагается в таких случаях…. Ой, что это такое? – указал рукой в сторону Дамме.

Там, в сплошной угольной черноте, жил-трепетал далёкий, малиново-оранжевый факел.

– Это тётка, что чесала языком на площади, пожар накаркала, – неодобрительно покачала стриженой головой Неле. – Наверное, молния ударила в какое-нибудь деревянное строение. Или же просто в сарай с сухим сеном…. Интересно, а почему не слышно ударов городского колокола? Мол: – «Тревога! Пожар!»? Здешнее эхо, оно же очень чуткое…

– Верёвка, надо думать, сгорела, – хмыкнул Лёнька. – А как колокол – без верёвки – зазвенит? Дёргать-то не за что…. Ладно, давайте немного подкрепимся. Типа – на дорожку. Где миски и ложки?

Трапеза прошла в относительном молчании – под усердное сопенье и активный перестук ложек.

– Мы же, недотёпы, забыли про бедолагу Фила, – ставя пустую миску на плоский валун, вспомнил Франк. – Ничего, сейчас я ему отнесу кусок кровяной колбаски…

– Нет леопарда в фургоне, – печально вздохнул Макаров.

– А, где же он?

– Убили.

– Кто?

– Или жестокие стражники. Или жадные монахи. Какая разница? Главное, что враги.

– Как же так? – всхлипнул мальчишка. – За что? Жалко-то как…

– И-а, и-а, – скорбно мотая головой, запечалился Иеф.

– Гав, вау-у-у, – поддержал Тит Бибул.

– Не плачь, Франк, пожалуйста. И вы, братья четвероногие, успокойтесь. Фил отомщён.

– Как же, и-и-и. Так я тебе и поверил. И-и-и…

– Отомщён, – подтвердил Клаас. – Два подлых премонстранта отправились на Небеса. Сам видел. Не плачь.

Тиль принёс из фургончика узел с пожитками, собранными на сеновале, и, сладко потянувшись, объявил:

– Светлеет – прямо на глазах. Небо на востоке уже изрезано густой сетью розовых и алых ниток. Скоро взойдёт солнце. Пора, друзья и подруги, собираться в дорогу…. Значится так. Даю последние ценные указанья…. Вас, уважаемые, – посмотрел на Клааса и Сооткин, – искать, скорее всего, не будут. Подумают, что еретики, приговорённые к смерти, сгорели во время пожара. Ведь, на пепелище найдут два обгоревших тела, украшенные кандалами…. Впрочем, излишне расслабляться не стоит. Уже к вечеру станет понятно, что бесследно исчезли два монаха-премонстранта. Профос и бургомистр подумают следующее, мол: – «Напились и уснули, сукины дети. Прозевали начало пожара, не ударили в колокол, испугались ответственности и ударились в бега. Найти уродов! Найти и доставить на суд праведный…». Во все стороны отправятся конные отряды. Вы, понятное дело, на двух монахов не похожи. А, вдруг, среди участников погони будут люди, знающие вас в лицо? Нехорошая ситуация, право слово, может образоваться…. Поэтому стоит озаботиться элементарным гримом, – ловко развязал узел. – Тебе, угольщик, предлагаю нацепить накладные усы и бороду. А вам, мадам Сооткин, презентую этот пышный рыжий парик и шляпку с вуалью. Это я ещё в Амстердаме прикупил по случаю – в качестве реквизита будущей театральной труппы. Потом, уже ближе к обеду, найдите укромное местечко и слегка смените облики. А у Неле с этим, то бишь, с обликом, уже всё в полном порядке…. Вот, – ткнул пальцем, – богомольная повозка с крепким конём. Продумайте чёткую легенду. Мол, мирные поселяне. Зовут – «так-то и так-то». Проживаете на крохотном хуторе с «таким-то» названием. Направляетесь в «такой-то» город на очередное богомолье…. Возьми, Клаас, эти пятнадцать флоринов. Пригодятся в дороге. Всё, господа и дамы, будем прощаться…

– Как – прощаться? – обжигая Лёньку тоскливым взглядом, спросила-обомлела Нель. – Зачем?

– Затем, деточка. Вам надо следовать в сторону Мейборга, на хутор, где проживает господин Пост. А мы едем – с деловым визитом – в славный город Брюссель. Насквозь разные направления.

– Может, им стоит поехать с нами? – на всякий случай предложил Макаров. – Будут под надёжной защитой и всё такое…