Алекс Флим - Я — лорд звездной империи

— …и, заканчивая, я хочу сказать, что мы никогда не забудем жертву людей, погибших ради объединения, ради того, чтобы принести всем нам жизнь и процветание, они заплатили за наше счастье своими жизнями! Вечная память им!

— Вечная память! — откликнулся зал.

Алекс промолчал, потому что был поглощен разглядыванием своей соседки справа. Соседка тоже промолчала, но судя по выражению её лица, за этим молчанием скрывалась буря эмоций… Отрицательных эмоций. Не к Алексу, а — вообще — к происходящему.

Сгрузившись с платформ и войдя во дворец, прибывшая благородная публика оказалась окружена стаей распорядителей. Они споро рассортировали прибывших, собрав из них колонну, причем место в колонне, по словам Таэр, определялось древностью и знатностью рода. И Алекс обнаружил себя в первых рядах, которые оказались совсем не тесными. Лорд Кассард вместе с «сайн-лейтенантом Дилтар», одинокая девушка в сопровождении двух зверюг в алых церемониальных накидках дома Файрон, и небольшая группа людей с лазоревыми лентами через плечо, которые старательно делали вид, что не замечают Алекса и странную девушку.

— Род Пеллов, из дома Пелтар, — прокомментировала Таэр еле слышным шепотом. — Самый древний род, сохранившийся в секторе.

«А, ну как же, помню! Дом Файрон с союзниками отметелил пелтарцев, которые до этого были «смотрящими по сектору», и с тех пор они смертельно обижены — как же, их победили не по поняти… не по правилам!» — Алекс мысленно усмехнулся. Он искренне считал, что слово «правила» к войнам не применимо. И уж кто-кто, а местные аристократы, увлечённо травящие друг друга в политической борьбе, должны отлично это понимать.

Тем временем колонна тронулась. Во главе, к удивлению Алекса, шла девушка со зверюгами, за ней «группа в лазоревых купальниках», как обозвал их Алекс, а за ними — лорд Кассард с Таэр. За ними начинались тесные порядки аристократии менее древней и знатной. Вот так, стройными рядами, и отправились возлагать венки памяти к «монументу Павших». Радостных толп во дворце не было, но их с успехом заменяли журналисты и репортёры, которые располагались у стен вдоль маршрута колонны. Мысль о том, что тебя снимают тысячи камер и скорее всего многие из них ведут прямую трансляцию — добавляла неприятного мандража и Алекс мысленно проклиная тех, кто уговорил его сюда ехать. Шел он на полном автомате, думая только о том, как бы не оконфузиться. Рядом с ним, бледная от волнения, но с абсолютно непроницаемым лицом, шла Таэр, в руках у неё был венок, который и предстояло «возложить».

Идти, к счастью, оказалось недолго, меньше пяти минут. Войдя в поражающий своими размерами внутренний сад, процессия подошла к монументу, располагавшемуся в центре. Здоровая и немного помятая металлическая плита с лаконичной надписью «Павшим в боях у Толиары».

«Скромный монументик — при здешней гигантомании можно было рассчитывать на что-нибудь размером с пирамиду Хеопса. Правда, учитывая собравшуюся толпу, гигантомания становится понятна», — думал Алекс, пока Таэр торжественно передавала венок двум гвардейцам в темно золотой форме дома Бентар.

После возложения венков началась череда речей, от каждого дома выходил представитель, а иногда и сам правящий лорд и коротенько так, минут на десять, рассказывал о том, что «никто не забыт и ничто не забыто». Разнообразием речи не блистали, и это было бы полбеды, но, во-первых, выслушивались речи стоя, а, во-вторых, речь длится минут десять при том, что Великих Домов восемь. Почти полтора часа речей. За это время можно было бы ошалеть окончательно, если б не тот факт, что соседкой справа оказалась та самая странная девушка и её не менее странные сопровождающие.

Девушка стояла метрах в трёх от Алекса и он в первый раз получил возможность рассмотреть её вблизи. Особой она оказалась весьма колоритной: Высокая, метра под два ростом, в плечах шире Алекса и с явно развитой мускулатурой — настоящая «баба-гренадер». Она была невероятно загорелой, что её выделяло среди остальных присутствующих аристократок — те щещголяли кожей идеальной белизны. Темный с бронзовым отливом загар контрастировал с короткими, «под мальчика», платиновыми волосами и серыми глазами. Наряд её также выделялся на фоне окружающих дам — темно-коричневые, с виду кожаные, штаны, заправленные в высокие сапоги, широкий пояс, отягощённый двумя бластерами и светлая рубашка с длинными рукавами. Широко расстёгнутый ворот открывал вид на мощную грудь, на которой покоилась массивная золотая цепь. Завершал образ серый металлический обруч в два пальца шириной, без каких либо признаков украшений, который охватывал голову девушки, и два массивных браслета из такого же серого металла. Её лицо, особенно на фоне местных дам, выглядело совершенно не утончённым — его нельзя было назвать красивым, скорее симпатичным, но презрение, сквозившее во взгляде, его не красило.

Сопровождающие также отличались колоритом. Крайне пушистое «нечто» ростом по грудь Алексу, похожее на шестилапого енота с огромным хвостом, как у белки. И чудовище, покрытое хитином, демонстрирующее роскошные когти на всех восьми конечностях. Конечности были непропорционально большой длины и с большим количеством суставов. Должно быть поэтому существо держало свои руки-ноги в полусогнутом состоянии, отчего в этом хитросплетении было крайне сложно понять, где у него что. В глубине этого клубка поблескивали красными огоньками восемь глаз. Существо было явно разумным — на это указывали рукоятки бластеров, торчащие из-под церемониальной накидки.

Пушистик же вел себя настолько непосредственно, что Алекс так и не смог понять — это представитель разумной расы или прирученная животина. Загадочная зверюга, будто почувствовав его взгляд, повернула голову, и уставилась на Алекса своими почти круглыми карими глазами. И должно быть не найдя ничего интересного, отвернулась, смачно зевнув, продемонстрировав при этом длинный розовый язык и внушительную пасть, усыпанную мелкими игольчатыми зубами в три ряда. Всё это дополняли невероятно подвижные треугольные уши, которые постоянно двигались, поворачиваясь на источники звука.

«Мда, девушке явно нравится идти вопреки общественному мнению, ну и, наверно, привлекать к себе внимание. Или может это какие-то церемониальные шмотки и не менее церемониальные зверюги, положенные ей как, самой знатной», — подумал Алекс и шепотом, практически не шевеля губами, спросил:

— Таэр, кто это справа от нас? И почему она шла первой, если род Пеллов самый древний?

— Баронесса Истар и её оруженосцы. А шла первой потому, что если знатность и древность родов одинакова, то первым идёт тот, кто старше.