Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

Зато теперь Император был кумиром флотского братства.

— Позиция военного министерства и Генштаба мне ясна. С деталями я ознакомлюсь. А вы что скажете?

Двухметрового роста адмирал, любивший «для разминки» показывать молодым комендорам, что при орудиях совсем не нужна никакая «автоматика» и нормальный мужик вполне способен вручную перекидать на приёмный лоток восьмидюймовой пушки пару тонн снарядов и полузарядов, не вспотев лбом под околышем фуражки, встал со своего кресла и подошёл к картам.

— Ваше Величество! Генерал Воробьёв теоретически абсолютно прав. С его высокопрофессиональной, но всё же сухопутной точки зрения обстановка выглядит именно так. «Ди эрсте колонне марширт, ди цвайте колонне марширт…» [91] Цитата из Л. Толстого, отсылающая к стилю работы германских генералов. «Первая колонна наступает так, вторая так…» Подразумевается, что войска безукоризненно, без постоянной корректировки исполняют предначертанные диспозиции с запланированным результатом. Мольтке-старший, равно как и Младший вкупе с прочими гинденбургами, в отличие от Бисмарка, не знали русского языка и тем более поговорки российских офицеров: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».

У нас на сорок процентов меньше линкоров и тяжёлых крейсеров. Это безусловный факт, хотя наши — новее постройкой и значительно превосходят вражеские по скорости. У англичан двенадцать «больших» авианосцев, у нас пять. Тоже факт. Зато по лёгким крейсерам уже паритет, а по большим эсминцам мы их серьёзно превосходим. Но дальше у нас начинаются разночтения . Военное министерство и Генштаб не учли, что военно-морская мысль давным-давно отказалась от идеи «генеральных сражений» и теории «овладения морем». Уже Ютланд [92] Ютландское сражение (31 мая — 1 июня 1916 г.) между главными силами германского и британского флотов, в котором обе стороны имели целью уничтожение противника и завоевание господства на море. Несмотря на значительные потери с обеих сторон, закончилось фактически безрезультатно. Последнее в истории эскадренное сражение крупных артиллерийских кораблей, доказавшее их стратегическую бесполезность. доказал, что они потеряли всякий смысл и не способны обеспечить достижение предполагаемых целей. Мы давно делаем ставку на скоротечные операции ограниченными силами и ту самую тотальную крейсерскую войну, которой так боятся англичане. Благодаря нашему превосходству в береговой авиации исключается высадка крупных десантов и какие бы то ни было операции вражеских сил в прибрежных водах. Вновь полученные базы на датской территории позволяют нам держать под постоянным воздействием даже лёгких сил главные военно-морские базы в Шотландии и Северной Ирландии. Превосходство в скорости наших новых крейсеров позволяет избегать встречи с превосходящим противником и атаковать там, где он в данный момент наиболее слаб. Авианосцев для прикрытия всех морских путей у них не хватит, — адмирал позволил себе многозначительно улыбнуться и сделать паузу, чтобы сделать глоток воды. Этим он давал возможность оппонентам возразить, если появится желание. Зал молчал, ожидая завершения доклада.

— Я уже не говорю о том, что с береговых баз и наших авианосцев мы способны обеспечить постоянные терроризирующие и обезоруживающие воздушные налёты непосредственно на Метрополию. В то время как наши военно-морские базы и крепости расположены таким образом, что атака их ни с моря, ни с суши невозможна даже теоретически. Кроме того, за счёт нашего преимущества в авиастроительных мощностях и численном превосходстве подготовленных пилотов мы в состоянии навязать противнику форсированную войну на истощение. Даже при соотношении потерь два к одному (что невозможно в принципе) у англичан лётчики кончатся ещё быстрее, чем самолёты. Вследствие всего вышесказанного я расцениваю предположения генерала Хлебникова как чрезмерно… пессимистические.

Видно было по его лицу, что адмирал собирался употребить более выразительное слово, но сдержался.

Слово взял ожидавший своего момента генерал Агеев.

— Я буду сейчас говорить не как полководец, а как геополитик и военный футуролог, — при этих высокомудрых словах многие члены Совета поморщились, начали шептаться и пересмеиваться в кулак. — Мы смоделировали текущую ситуацию и пришли к выводу, что Коалиционная война против нас бывших союзников по ТАОС невозможна. Слишком разные у них интересы, военные и экономические возможности, да и с боевым духом… не очень. Я не могу себе представить причин, ради которых простые немцы или французы согласятся вести регулярную полевую войну против России. Ведь она будет означать многотысячные потери среди личного состава войск и мирного населения. Кто-нибудь из присутствующих, — председатель «Пересвета» посмотрел на заслуженных армейских генералов, как на группу призванных на сборы прапорщиков запаса, — может себе представить безвозвратные потери австрийской, скажем, армии, пожелавшей занять Галицию с последующей аннексией? Или японской, решившей наступать до Байкала хотя бы?

А без конкретных целей, сулящих экономическую выгоду и значимые территориальные приобретения, разве окажется сейчас кто-то способен повторить подвиги «героев» Соммы и Вердена [93] Места сражений Первой мировой войны, в которых погибли сотни тысяч солдат Антанты и Германии. К примеру, Верденская «мясорубка» продолжалась 10 месяцев, потери сторон составили около миллиона человек (115 дивизий — 65 у французов, 50 у немцев), максимальное продвижение наступающих (с последующим отходом на прежние позиции) — 10 км (!). Для сравнения — под Сталинградом немцы потеряли 22 дивизии. ?

— В Мировую войну очень даже оказались, — возразил начальник Генштаба, — а тоже очень любили жизнь и рассчитывали вернуться домой живыми и здоровыми «до осеннего листопада». И целей, по большому счёту, никаких не было, особенно у рядовых солдат. Книги Ремарка перечитайте относительно мотиваций в той войне…

— С тех пор прошло почти сто лет, — ответил Агеев, — и европейцы научились ценить свою жизнь намного выше геополитических абстракций. Вы же, уважаемые, по давней традиции продолжаете готовиться к прошедшей войне. Я понимаю — многие хотели бы стяжать славу в новых грандиозных битвах, но увы. Скорее всего, исход весьма возможной, но пока ещё не неизбежной войны действительно решат авиация и флот, сухопутчикам придётся довольствоваться «боями местного значения» в ближнем приграничье. Возможны тактические воздушные десанты, едва ли выше полкового уровня. Зато диверсионно-партизанских операций будет много, очень много на всех наших проблемных территориях. Для врага это единственно возможная стратегия.