Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

Канцлер с военным, морским, иностранных дел и ещё несколькими министрами, главкомы трёх родов войск, начальник Генштаба, командующий Отдельным корпусом жандармов, ещё несколько значительных особ, появление которых в зале у прочих приглашённых радости не вызвало.

Заслушали военного министра Воробьёва (в содокладчиках начальник Генштаба Хлебников), морского министра адмирала Гостева. Председатель клуба «Пересвет» (по официальной должности — всего лишь командующий ВВС Московского военного округа), генерал-лейтенант Агеев, сидел с краю длинного стола с довольно толстой кожаной папкой перед собой, постукивал иногда по ней остро отточенным красным карандашом, но похоже было — происходящее вокруг не слишком его увлекало.

Без всяких новомодных устройств обстановка докладывалась по обычным бумажным картам, развешанным по стенам, одной Генеральной и полудесятку — отдельных театров. Министр всё время вертел в руках длинную указку, вроде как светский щёголь тросточку, она, похоже, помогала ему сосредотачиваться.

Император сидел отдельно, за небольшим столиком у окна. Перед ним блокнот, пепельница, раскрытая коробка папирос. Прочим на заседании курить не позволялось, только во время перерывов в буфетной, где подавались бутерброды, прохладительные и прочие напитки.

— Таким образом, господа, — с чувством и пониманием ответственности момента докладывал Хлебников, — стратегическое и международное положение Российской Империи таково: мы очевидным образом вошли в предвоенный период, который я исчисляю с момента назначения Первым морским лордом [86] Первый морской лорд — начальник морского генерального штаба Великобритании. адмирала Фридмана и перевод пяти эскадр линкоров и трёх — авианосцев с режима глубокой консервации в вооружённый резерв. С объявлением мобилизации их штатного приписного состава, если таковое последует, факт войны можно будет считать состоявшимся. Независимо от текущей политики и деклараций членов будущих коалиций. И мы оказываемся в заведомо проигрышной позиции. По полной аналогии с тысяча девятьсот четырнадцатым годом. В тот раз миротворческие заявления России и её попытка провести частичную мобилизацию только против Австро-Венгрии немедленно вызвала объявление нам войны Германией, хотя взаимных претензий фактически не имелось…

— Историю вопроса, если потребуется, нам гораздо подробнее сможет изложить генерал Агеев, — негромко бросил Император. — Не отвлекайтесь.

— Так точно, — изобразил указкой нечто вроде фехтовального салюта министр. — В настоящее время единственной державой, очевидно противостоящей нам и готовящейся использовать любой повод для развязывания конфликта, способного перерасти в полномасштабную войну, следует считать Великобританию.

Предшествующие события, наш выход из ТАОС и достаточно демонстративная позиция по проблеме Фарерских островов и Балтийских проливов, очевидным образом склонили её к силовому сценарию. Причины тут не только геостратегические, но и экономические. Об этом говорят многочисленные и разнообразные источники. Её сухопутные вооружённые силы в доминионах и подмандатных территориях уже неделю находятся в состоянии развёртывания по штатам военного времени. Одновременно ведётся откровенно антироссийская пропаганда в печати и иных средствах массовой информации, очевидно — с целью моральной подготовки населения к объявлению войны…

— Прошу прощения, — дождавшись паузы, вставил генерал Агеев. — Слова уважаемого докладчика нуждаются в уточнении, иначе картина может получиться искажённой. Сегодня мы одновременно наблюдаем три разнонаправленных вектора, которые, на наш взгляд, отражают противоречия во взглядах внутри британского истеблишмента: и гражданского, и военного.

Ведущей темой пропаганды для гражданского населения является именно выход России из ТАОС, что трактуется как её недвусмысленное намерение приступить к очередному «переделу мира». Из чего возникает посылка о неизбежной борьбе на морях и «континентальной блокаде». Детали используемых доводов несущественны, но на «простой народ» они действуют. Среди высших государственных (особенно — аристократических) кругов распространяется идея не полномасштабной войны, как таковой, а некоего «воспитательного момента на грани». Проще говоря — молниеносной военной акции, направленной на наиболее уязвимые точки российских «центров влияния» и блокады флота в местах его постоянного базирования, а также вытеснения наших эскадр с океанских просторов во внутренние моря. После чего их военные аналитики считают неизбежным прекращение конфликта и начало переговоров о «новом мироустройстве».

И в то же время генштабы армии и флота Метрополии ориентируются на тотальную войну с «решительными результатами». Там сейчас собрались «суперястребы», планирующие операции без учёта людских и материальных потерь. Вернее — с учётом того, что степень «неприемлемости ущерба» мы ощутим раньше, чем они… Имеют какие-то не совсем нам ясные основания. Ещё раз прошу прощения, что перебил докладчика. Но это самая последняя информация, возможно, до военного министерства ещё не дошедшая.

— Благодарю вас, — кивнул Олег, — только непонятно, почему не начальник разведки с этим «дополнением» выступил.

— Я ждал, когда мне будет предоставлено отдельное время для доклада, — генерал Рейценштейн, словно в доказательство, показал бювар, лежавший у него на коленях. — И я не совсем согласен с Алексеем Михайловичем.

Император кивнул, показывая, что других вопросов пока не имеет.

— Перейдём к статистике, — невозмутимо продолжил Воробьёв, — соотношение боевых возможностей нас и вероятного противника, без учёта сил союзников с обеих сторон, таково. По сухопутным силам с нашей стороны перевес подавляющий: вполне боеготовых дивизий — 40, кадрированных, требующих от пяти до десяти суток для принятия приписного состава и вооружения с баз хранения — 45. Ещё сто пятьдесят мотострелковых и кавалерийских дивизий могут быть сформированы на базе управлений территориальных соединений в течение тридцати суток после объявления всеобщей мобилизации.

По артиллерии — кроме штатных двадцати тысяч стволов в полках и дивизионах стрелковых частей и соединений, мы располагаем более чем десятью тысячами стволов отдельных дивизий и бригад армейского и фронтового подчинения калибрами 57–152 миллиметра. Артиллерия резерва главного командования — десять тысяч стволов калибрами от 152 до 305 мм. Боеготовые подразделения располагают в среднем тремя боекомплектами, не требующими специального подвоза к местам расквартирования. Мобилизационные запасы — до пяти боекомплектов.