Алекс Кун - Архангельск

Проинспектировал строительство пристройки – плотники обивали столбы навеса необрезной доской с огромными щелями. Не стал лезть с советами, посмотрю на конечный результат. Только порекомендовал им оставить незаколоченным кусочек навеса и выкатить под него кухню, а то стены возведут вокруг нее и потом не вытащить будет.

Ушел в формовой цех, было интересно попробовать делать фарфор. Для начала взял стеклянный бой, который, к сожалению, возникал систематически, и мелко его истолок. Кто не знает, скажу, стекло можно сжечь в обычном костре. Если бросить в огонь бутылку и подождать, пока она раскалится, а потом полить ее водой – от бутылки останется мелкая труха, которая за ночь в костре то ли сгорает, то ли рассыпается на мелкие песчинки, но утром в костре уже ничего нет. Вот таким способом толку стекло: сначала бой положить в горшок – и в печь его; горячее стекло полить водой – оно полопается, а вода испарится; теперь постучать по стеклу колотушкой – и будет стеклянная пудра. Вспоминая прозрачную тонкость фарфора, решил, что для такого изделия надо молоть, чтоб совсем мелкая пыль была.

Вот и развлекался нагреванием, поливанием водой и толчением. Когда разбавленная водой стеклянная пыль дала однородную, сметанообразную массу, решил, что хватит. Долил водой, начал промывать. Оставил отстаиваться, занялся глиной. Ее так же разбавил водой, начал промывать. Часть глины убежала с промывкой. Надо что-то придумывать с этими потерями. Привлек к делу самого талантливого, на мой взгляд, гончара из тех мастеров, что у меня работали. Показывал ему все этапы и пояснял, как и почему. Потом обсуждали с ним формы. Указал ему сделать гипсовые формы, используя наши латунные изделия.

Следует сказать, что посуду из латуни мы стали штамповать давно, практически сразу как сделали станок и отлили штампы на все случаи жизни. Вот покупали у нас ее плохо – дорого получалось. Дело сдвинулось после того, как стали золотить. Вот золотую посуду уже начали брать.

Гипс хорош тем, что формы из него получаются гладенькими, одно удовольствие. Запас гипса для формовочного цеха был под моим личным контролем, так как его было мало. Но для фарфора гипсовые формы особо хороши, поскольку гипс всасывает воду из глиняной массы, подсушивая ее, и можно делать очень тонкостенные изделия.

Пока изготавливали формы, начал мешать глину со стеклом. Брал равными долями и тщательно перемешивал. Точно так же месят тесто – помял, раскатал, опять помял. Пока форм не было, развлекался с тестом и думал, как все это автоматизировать.

Когда принесли гипсовые матрицы с пуансонами, сделали первые пробы. Оставили изделия подсушиваться прямо в формах на приступке печи, пошли курить и обсуждать. Сам я не был уверен, что правильно все делаю, говорил, что с составами надо экспериментировать, возможно, надо другие компоненты добавлять, но главное – это мелкий помол и тщательное перемешивание. Песок мы так мелко, как стекло, не помелем, значит, надо что-то кристаллическое, чтобы перепадом температур его рвать можно было – из прозрачного только кварц и слюда на ум приходят, их тоже надо попробовать. Хотя, с другой стороны, тот же кварцевый песок у меня в составе стекла, зачем мне еще?

Затем вытащили наши заготовки из форм и оставили сушиться. Формам тоже надо сушиться, чтоб следующую партию принять. И тут надо сушильный агрегат придумывать.

Так как провозились до вечера, отложил продолжение на следующий день и вернулся домой – смотреть на травницу.

Бабка оказалась действительно очень старой, мирной и домашней. Мои опасения, что попадется брюзга, которой все не так, к счастью, не оправдались. Со временем бабка стала душой нашего дома. Теперь посиделки в гостиной стали неотъемлемым атрибутом наших вечеров. В тот первый вечер, застав всю нашу компанию вместе с Миланьей за чаепитием с потреблением пирогов, порадовался идиллической картине и, присоединившись, перешел сразу к делам.

Подробно расписал Миланье, чего от нее хочу, и спросил, чего хочет она. Замахав на меня руками, бабка отнекивалась от всех благ и утверждала, что передача накопленных знаний для нее в удовольствие, а жить в нашей теплой компании радость. Тогда стал ей рассказывать, что сам немного знаю лекарство, полевое и травматическое, но там, где меня учили, все названия другие, и как называются отвары и травы, из которых они состоят, мне неведомо. Предложил, что буду рассказывать Тае то, что знаю, а бабка будет слушать и добавлять, что знает она.

Первый день просто рассказываем и обдумываем, на второй рассказываем еще раз с уточнениями, которые вспомнились, а Тая записывает. Тая потупилась, пишет она плохо и медленно. Среди нас этим, кроме меня, никто не блистал – но у меня и так дел полно. Решили позвать писца из деревни на наши посиделки. Велел Тае, чтоб зашла за своей новой сотрудницей, не повторять же два раза.

Первый раунд предложил начать прямо сейчас. И до поздней ночи излагал все, что помню из медицины, начиная от скелета, даже смешной скелет нарисовал, лихорадочно прощупывая на себе ребра и вспоминая их количество, а также щупая ноги и руки, вспоминая, где двойные кости, а где одинарные. Названия костей знал не все и только их бытовые имена, типа бедро, таз, голень и так далее. На латыни говорить пускай другого специалиста ищут.

Для полевого медика и моих знаний должно хватить. Рисовал схему сустава, объясняя вывихи и их вправление. Пояснял открытые и закрытые переломы и необходимость лубков и обездвиживания. Чем грозят переломы ребер. От этого перешел к системе дыхания и много говорил про легкие и про то, как мы дышим. Особенно что делать, если поврежденная грудина теряет внутренний вакуум.

Про разряжение пришлось объяснять довольно долго и на примерах. От легких перешел к кровеносной системе и нарисовал не менее смешного человечка со схемой кровотока, которая у меня получилась больно уж куцей, ну, не помню точно, что у нас, где и в каком количестве. Зато наложение жгута и что при этом происходит обсудили очень подробно. Если кому-то покажется смешным наложение жгута на шею, то он просто не видел, как из шейной артерии друга, распоротой взбесившимся гиком, хлещет жизнь, и на остановку этого фонтана у тебя только секунды. Еще как накладывают жгут на шею! Бывает даже сначала просто петлю накидывают и затягивают, и только потом накладывают нормальный жгут через подмышку или поднятую руку, смотря где не повезло порвать шею. Так что жгут в полевых условиях спасает жизни чаще, чем что-либо другое.

Обсудили непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Взорвался от муссирования слова «неприлично». Нет у медиков неприличного! Неприлично сидеть над умирающим и ничего не делать. Если уж так неприлично дыхание рот в рот делать – тряпочку на губы положи, а девичью грудь лапать, надеюсь, не придется – мужики в основном вокруг будут.