Анатолий Спесивцев - Есаул из будущего. Казачий Потоп

Дойдя до северных берегов, сведения об этих событиях весьма огорчили казацкую верхушку. Старшина поставляла хлеб Еэну совсем не для того, чтоб существенно усилить армию Гирея. Конечно, по дешевке купить столько меди в другом месте не удалось бы, но надежда-то была на то, что две армии сцепятся и хорошенько проредят ряды друг друга. А произошло нечто обратное. Подкормленная русским хлебом румелийская армия перебежала на службу Гирею, злейшему казацкому врагу. Оставалось делать хорошую мину при плохой игре и радоваться существенному прибавлению в артиллерии. И надеяться, что войско Ахмед-паши Халебского без боя сдаваться не будет, и турки хорошо поколотят турок.

Не тепло и не весело встретила евреев Палестина. Пусть климат здесь был куда менее холодный, чем в Восточной или Центральной Европе, вынужденные переселенцы хлебали лихо полной ложкой. Во всех смыслах тяжело доставалось. Материально община вынуждена была платить немалые деньги за покровительство главе друзов шейху Мельхему Маану. Расставаться с такими деньгами обидно, а без крышевания их ждала печальная участь рабов. Пришлось устроить несчастный случай, смерть от переедания и местному санджак-бею, возжаждавшему обложить приехавших непосильными налогами, а нового и назначить некоторое время было некому. Еще трудней приходилось в чисто физическом плане. Большинство приехавших были торговцами, финансистами, трактирщиками, содержателями гостиниц, ремесленниками. Здесь всем довелось браться за лопаты и носилки, добычу камня и строительство. Срочно понадобилось обеспечить всех хоть каким-то жильем, а жилища обнести пусть примитивными, но укреплениями. Для живших неподалеку бедуинов прибывшие были соблазнительной добычей.

К великой удаче общины первыми прибыли евреи из Малой Руси, многие из которых привыкли обращаться с оружием и привезли его с собой. Для налетчиков это оказалось очень неприятным сюрпризом с потерями, но на короткое время им отбили желание поживиться за счет переселенцев. Приезжавшие из Польши или Германии большей частью таких навыков не имели, но жизнь – суровая учительница, быстро выучились. Теперь даже молодым женщинам, помимо обычных женских дел, приходилось осваивать стрельбу из ружей.

А корабли все привозили и привозили новых переселенцев. Из Польши, Германии, Австрии, а также из других вилайетов Османского султаната. Люди спешили на родину предков в подавляющем большинстве не по идеологическим причинам, а спасая свои жизни или надеясь избавиться от преследований за веру. Нигде в мире евреи не были своими, а здесь у них был шанс. И им не оставалось ничего другого, как попытаться его использовать.

Не все корабли доплывали до цели, часть тонула или налетала на скалы. Кроме того, поначалу несколько налетов не удалось отразить, часть из новых поселений таки разгромили арабы. Кого-то потом удалось выкупить, кого-то нет, немало новых палестинцев, израильтян, погибло, умерло от болезней, не вынесло непривычного и тяжелого труда… в отличие от героев Библии, никакого подобия рая они здесь не нашли. Арабы успели здорово засрать населяемую ими сотни лет землю. По психологии они так и остались кочевниками, а разводимые ими козы уничтожали растительность на корню. Оставалось засучить рукава и работать, работать… до седьмого пота и потом, сколько сможешь. Не расставаясь с оружием и не забывая поглядывать по сторонам. Разрушенные селения восстанавливались, жизнь постепенно налаживалась. Ежемесячно прибывали тысячи новых переселенцев из Европы, тридцатилетняя война, бушевавшая там, весьма способствовала тяге к перемене мест. Вскоре из Германии стали приезжать и бывшие наемники-евреи, а потом и нанятые для охраны неевреи.

Оценив поток эмигрантов, зашевелились мамелюки в Египте, им тоже захотелось урвать свой кусочек от средств прибывших. К счастью для еврейской общины, в Сирию отошел после битвы под Анкарой Ахмед Халебский, один из претендентов на титул султана. Вот его и припрягли для ликвидации мамелюкской угрозы. Не прекращая борьбы за трон, он нуждался в деньгах и воинах. Ему подкинули небольшую сумму и указали, где найти пополнение в свою армию, обеспечили помощь главных левантийских торговцев – Голландии, Англии и Венеции. Мамелюки, вообще-то способные в тот момент затеять борьбу за независимость, так и не смогли объединиться. Как и у их черкесских родственников, их внутренние противоречия оказались сильнее страха перед внешней угрозой. Перед опасностью нашествия они без энтузиазма, но пошли в войско Ахмеда. Естественно, им при этом стало не до евреев.

Попутно были мобилизованы и бедуинские всадники. Договорившись с голландцами, англичанами и венецианцами, бейлербей Халеба существенно пополнил и свою казну, левантийская торговля от войны в Румелии и Анатолии пока не пострадала. Его армия единственная из боровшихся за престол не имела проблем с деньгами и продовольствием. Это позволило ему не только восполнить потери, понесенные под Анкарой, но и увеличить свое войско. Зима в Египте или Сирии существенно отличается от европейской, поэтому и переброску своих сил в Анатолию Ахмед смог начать намного раньше, чем соперники.

Иноверцы – евреи, марониты, друзы – мобилизации в армию не подлежали, поэтому после ухода халебской армии на север остались на Ближнем Востоке единственной реальной силой. Срочно налаживались отношения с Ватиканом, Мадридом, Венецией и Амстердамом. Мельхем Маан, помня о трагической судьбе дяди, казненного Мурадом, пока не пытался объявлять себя независимым от Стамбула, хотя фактически уже таковым был. Копил силы, наращивал армию, обзаводился пушками и ружьями, которых дяде в свое время так не хватало.

Огромных усилий стоило удержать друзов от атаки на маронитов, между ними существовала старая жестокая вражда. Поистине титаническими усилиями это удалось сделать.

Ну, странно было бы при нахождении в зоне левантийской торговли, если бы евреи не попытались к ней пристроиться. Осторожненько, чтоб не разозлить главных игроков, они начали подбираться к огромным гешефтам, которые здесь наваривались.

Москва, Великий пост 7147 года от с.м. (1639 год от Р. Х.)

У Михаила Романова Масленица выдалась невеселой. 9 (19) января умер пятилетний сын, царевич Иван. Его торжественно захоронили в соборе и сорок дней высшие должностные лица и знать несли возле гроба дежурство, сменяя один другого. Попасть в их число было великой честью. Поэтому ни о каких широких гуляниях не могло быть и речи. Пост и молитва для царя начались до Великого поста и продолжились естественным образом во время него.

В эти тяжелые дни Михаил не раз и не два вспоминал свои беседы во время октябрьского паломничества по монастырям Москвы и Подмосковья. Монахи и представители православного духовенства искренне его благодарили за появившиеся у них мощи святых, спасенные православными воинами из турецкого полона. Хвалили государя за поддержку борьбы с агарянами и, будто сговорились, намекали на необходимость вызволения из плена папистского православных мирян Литвы и Польши.