Гера Греев - Истинно арийский Попаданец. книга третья

За счет того, что для такой схеме круговая скорость может быть выше критической, круговой скорости разрушения, осевого маховика — малый вес и малые габариты.

Где еще можно это применять!?

…. Уже применяем. На воздушной радиоуправляемой платформе. В моей реальности такие штуки называли дронами.

Ну, а здесь просто платформами — воздушная, наземная и морская дистанционно управляемая платформа.

А, на воздушной, зачем такой гироскоп!?

…. Взамен управляющих плоскостей. Мы взяли для воздушной платформы дисковое крыло большой относительной толщины — все плоскости в теневой зоне. Толку от них нет, а, вот гироскоп, машину вполне ворочает. Конечно, нагрузки на него меньше и выполнен он из стекло-алюминия. Принцип тот же — нужный рабочий момент получают не за счет веса ротора а через гиперкритическую скорость вращения.

И, как ни странно, уже летает — правда с матерящимся пилотом.

А пилот чем недоволен — места мало!?

Место ладно, он у нас махонький… А, вот, при управлении гироскопом, машина, из за его прецессии, постоянно пишет в воздухе мелкую сложную змейку.

Для боя это неплохо, но пилот-испытатель постоянно позеленевший ходит.

Ну, хорошо, сейчас нет времени посмотреть другие лаборатории. Приедешь из Палестины, продолжим. На первый взгляд — вполне интересные задумки. Но учти, они нужны сейчас, в крайнем случае, послезавтра — на годы смакования не рассчитывай. А с финансированием решим — для миротворческих операций и успокаивания придурков очень нужные машины.

Палестина

Еврейская Советская Федеративная республика

Аэропорт Иерусалим

Геста, съехав на "четырех точках" по нижней лестнице транспортного Фоке-Вульфа, который обслуживал дальние линии органов, охнул — Блин! Забыл, как здесь в июле бывает жарко, а что будет в Синайской области!?

Ты раньше бывал здесь — сдерживая любопытство, повернулся к нему Александр?

… Ну, как бы я такую помойку, да пропустить мог.

Это мой принцип — искать приключения на свою жопу, в максимальном варианте.

Ладно, любопытный ты наш, где нам, кстати, койко-места выделили!?

В комендатуре каково-то "Старого Города".Я толком не понял — то ли какой-то старый городок, то ли какая-то старая турецкая крепость.

Если турецкая крепость — то почему там центр христианства. Правда, какая-то мусульманская святыня там тоже есть. И все это называется у евреев "Местом Второго Храма".

Чехарда какая — то!

Геста заржал — Не бери в голову! Если нас действительно подселят в "Старом Городе", я тебя помолиться свожу: сначала в "Храм Гроба Господня"; потом в мусульманский "Золотой Купол" а, затем к еврейской "Стене Плача"… Ну, а если время будет, для разнообразия, еще с десяток других конфессийпосетишь.

Пу И тебя уже благословил, так что ты у нас будешь самым святым НКВДэшником в истории — такой хадж(здесь ироничное) совершить!!

Александр поморщился, но предпочел промолчать — В подковырке была изрядная доля реальных событий, которая долго развлекала весь отдел.

Когда уезжали из Маньджоу-Го, Геста умудрился подставить его на официальную церемонию и Последний Китайский Император, который принял на себя представительские функции "Духовного Лидера Нации", прощаясь с ними, объявил об их святости и приказал занести в "Книги Свершений" …

Народ в Москве, когда об этом услышал, потащился от счастья. Хороший человек Пу И, но, если бы не дипломатический протокол, за такую подлянку прибил бы.

Вот и этот, подковыривает и тащится как удав на пачке дуста — сам то на такие вещи полностью отмороженный. Хоть ссы в глаза — божья роса…

Подскочил к самолету легкий вездеход, который Геста почему то всегда называл "багги" и, закинув в него сумки, в сопровождении еще одной машины с охраной, прибывшие покатили через муравейник стройки в сторону перевала.

Геста с интересом рассматривал строящийся аэропорт, расспрашивая лейтенанта за рулем о местных реалиях.

В Яфские воротавъехали, когда уже стало вечереть.

Машины, слегка раскачиваясь на брусчатке, медленно катили по узеньким улицам, среди довольно многочисленных прохожих, в самой разнообразной, иногда и совершенно несуразной, одежде.

Шофера терпеливо пропускали прогуливающихся людей — видимо сигналить без крайней необходимости здесь было не принято. Несмотря на такой распорядок, двигались довольно быстро — никто из гуляющих не торопился, но и дорогу машинам уступали без косых взглядов.

Чувствовалось, что к солдатам здесь привыкли и за зло их не считают.

Несколько раз, на перекрестках, проезжали мимо смешанных патрулей — обычно сержант в песчаном камуфляже и броннике, закинувший ствол за спину и пара местных с красными повязками на руках и наганами на поясе.

В очередной раз протиснулись мимо толпы детишек, которых вели несколько надутых морд, в черных атласных халатах и, не смотря на дикую жару, в роскошных меховых малахаях на голове. У всех были косички, причем не привычные, китайские, по одной сзади, а по одной на каждом виске и лоб был выбрит — хоть сейчас в цирк.

Александр покосился на задумавшегося Гесту, которого зажали на заднем сидении двое бойцов в полной разгрузке, и решил оставить расспросы на потом.

В ворота старого двухэтажного дома, спрятавшегося в глубине двора с аркой, въехали уже в темноте, при довольно тусклом и редком уличном освещении.

Чувствовалось, что Гесту что то очень достало и он был явно не склонен к разговорам — вытащил полотенце и свежее белье, молча засунул баул под кровать, и также молча направился в душ.

Лечь спать, правда, не удалось — не успели закончить помывку и, тем более перекусить, как заглянул дежурный и предложил, "…если хотите…", зайти в "консольную", куда собиралась вся связь местного управления НКВД. Оказалось, что там "крутили" запись передачи о первых днях заседания "Вашингтонского международного трибунала".