Андрей Завадский - Утро псового лая. День вторжения-1 (том 1-2)

В Кремле продолжался торжественный прием, должный отметить важность происходящих в стране перемен, пусть пока и мало заметных для большинства ее граждан. А тем временем за тысячи километров от российской столицы происходили менее пышные, но не менее значимые встречи. Они мало кому было известно, но посвященные понимали, сколь важно происходящее там, в самых отдаленных уголках мира, почти на границе цивилизации.

Одна из таких встреч должна была состояться в Ливане, в нескольких десятках километров к северу от Бейрута, в безжизненном и неприветливом месте, тем не менее, облюбованном многими людьми. Туда, в выжженную солнцем каменистую пустыню гостей, прибывших, кстати, из далекой и загадочной России, но внешне почти ничем не отличавшихся от местных жителей, доставил мощный внедорожник "Ниссан". Надежная японская машина несла пассажиров по пустому шоссе, покрытие которого не отличалось качеством, и этим напоминало родные для этих пассажиров, вернее, для части их, русские дороги.

-- Скоро приедем, Исмаил, - расположившийся рядом с водителем, на переднем сидении мощного джипа, оборудованного кроме прочего еще и кондиционером, худощавый мужчина арабской наружности обратился к своему спутнику, отвлеченно наблюдавшему почти не менявшийся пейзаж.

Джип, жадно пожирая километры, мчался по шоссе, нарушая все правила дорожного движения, на которые, впрочем, в этих краях едва ли кто-то обращал внимание. За окном стремительно проносились холмы, кое-где поросшие колючим кустарником, и гостя по имени Исмаил это уже начинало раздражать. Они ехали почти час, кажется, так и не приблизившись к цели путешествия.

Человек, по имени Исмаил, как раз и был тем самым гостем из таинственной России, которого Омар Хабиль, тот, кто сидел рядом с сосредоточенным на пустой дороге водителем, встретил по просьбе своих соратников в бейрутском аэропорту. Гость прилетел не чартерным рейсом, чего вполне можно было ожидать, а обычным пассажирским Ту-154. Его сопровождал еще один темнокожий, мало отличавшийся от местных, мужчина, до сей поры не проронивший ни слова, и не представленный Исмаилом. По повадкам этого вечно настороженного человека Омар понял, что то был всего лишь телохранитель.

Самого Хабиля, известного в определенных кругах, как один из лидеров Организации освобождения Палестины, и давно прописавшегося в списках полицейских ведомств полудюжины европейских государств, тоже сопровождали несколько проверенных в деле людей, отлично подготовленных и способных потягаться с любым спецназом. Один из них, прирожденный шофер, как раз сидел за рулем стрелой летевшего по горной дороге джипа. Еще четверо следовали за автомобилем своего босса и командира в потертом "Мерседесе", который, к немалому удивлению араба, был очень быстро замечен его гостем.

-- Хвост, - коротко бросил Исмаил, едва только они покинули город. - Потертый белый "мерс" позади, метрах в ста. Это твои люди или за нами уже следят?

-- Все в порядке, друг, - полуобернувшись назад, чтобы видеть пассажира, произнес Хабиль. Машину своих телохранителей Омар знал хорошо, и мгновенно возникшее чувство тревоги исчезло, стоило русскому назвать ее приметы. - Приходится брать с собой охрану, покидая город. И ради безопасности, и для солидности, ведь уважаемому человеку положена свита. - Араб усмехнулся.

Исмаил, хотя не ответил на эту полушутку, был согласен с Хабилем, но на сей раз он предпочел оставаться как можно более неприметным. Обычно то, ради чего Исмаил сегодня покинул давно ставшую для уроженца кавказских гор родным домом Москву, он поручал кому-нибудь из своих приближенных. Но сейчас был особый случай, и каждый человек, посвященный в задуманное, представлял собой опасность. Пришлось взяться за дело самому, предварительно связавшись кое с кем на Кавказе и попросив их свести с нужным человеком. Связи пригодились, и очень скоро Исмаил оказался в далеком Бейруте.

Покидая в далеко девяносто третьем ставший неспокойным Грозный, Исмаил надеялся убежать от приближающейся войны. Ему это почти удалось, но вскоре, спустя считанные годы, война пришла вслед за ним в Москву, и старые знакомые, некоторым из коих он был должен, решили вести эту войну, в том числе и его руками. Что ж, Исмаил, хотя и испытывал страх, выполнил их поручения, и не один раз, и теперь сам смог получить свою выгоду, хотя сейчас он старался не для себя, а ради старого друга, которому тоже был обязан. Ведущие войну в далеких горах братья связали Исмаила с нужными людьми, не особо интересуясь, зачем ему понадобились профессиональные наемники, и вот гость из России в компании незнакомого прежде араба мчится куда-то по кажущимся безжизненными горам.

-- Приехали, - голос Омара, заметившего, видимо, знакомые ориентиры за окном, отвлек Исмаила от своих мыслей. - Считай, мы уже на месте, друг.

Дорога вильнула в сторону, и пассажирам не сбавлявшего скорость джипа открылась панорама огромного палаточного лагеря, заполнившего ложбину между двух невысоких, обточенных ветрами гор.

-- Лагерь Саладина у иерусалимских стен, - произнес Исмаил, окинув взглядом пестроту разнообразных шатров, палаток и хибар, выстроенных из подручных материалов. Среди них суетились сотни, если не тысячи людей, не обращавших, казалось, никакого внимания на нежданных гостей.

Омар с некоторым удивлением покосился на своего гостя, который не казался обремененным излишними знаниями. Высокий, фигурой и длинными руками схожий с бором-тяжеловесом, Исмаил выглядел, как обыкновенный туповатый громила, и он действительно был спортсменом, в молодости увлеченно занимаясь борьбой. Но были за спиной и годы в Дагестанском университете, правда, незаконченном, поэтому он мог поразить людей, мало знавших его, скрытыми талантами.

Палаточный лагерь, настоящий город из брезента и парусины, встретил выбравшихся из прохлады салона мощного джипа многоголосым гулом, лаем бегавших всюду собак, донельзя ободранных и тощих, и плывшим над всем этим треском автоматных очередей. Тренированный слух Исмаила, умевшего пользоваться оружием и не раз делавшего это в былые годы, сразу опознал старый добрый "Калашников" калибра семь целых шестьдесят две сотых миллиметра. Судя по всему, стреляли где-то в западной части лагеря, причем патронов явно не жалели.

-- Что это за место? - Исмаил коснулся плеча своего провожатого, к которому как раз подошли три араба, что-то говоривших на своем языке. Исмаил арабским не владел, а потому с Омаром общался на английском, который тоже знал не в совершенстве. Оттого гость из России не понял ни слова из произнесенного в темпераментной беседе, происходившей у него на глазах.

-- Здесь лагерь беженцев, - что-то резко сказав быстро исчезнувшим затем в мешанине палаток арабам, ответил Хабиль. - На юге Ливана всегда неспокойно, израильтяне в любой момент могут устроить артналет или нанести удар с воздуха. Вот люди и бегут на север, туда, где не так опасно.