Александр Афанасьев - Время героев (Часть 3)

Еще как высадимся. Ночью, посадочной площадки нет ни хрена…

Высаживались по тросам. Один трос сбросили с хвостовой аппарели, второй – через люк в полу. У североамериканского вертолета люка в полу нет, им сложнее…

Благодаря системе навигации GPS армейского стандарта – пилот Боинга вывел нас точно на ту самую просеку, где мы нашли тела. От земли до верхушек деревьев – от восьмидесяти до ста метров, с такой высоты можно прыгать на парашюте. Если спускаешься по тросу – руки сожжешь к чертовой матери, даже с кевларовыми перчатками…

Земля подхватывает, толкает в ноги, когда терпеть жгучую боль в ладонях уже нет никаких сил – я не высаживался таким образом с вертолета уже четырнадцать лет, но навыки не утратились, тело вспомнило все. Моментально – в сторону, в место в цепи, прикрывающей посадочную площадку. Разница между тем, что было тогда и тем, что есть сейчас в том, что тогда охранял я – а теперь охраняют меня.

Конгрессмен – калифорниец скис почти сразу и когда ему предложили спуститься в корзине, которой поднимают на борт сбитых летчиков – он согласился. Так и спустился – как в аттракционе.

Оставалось спустить по тросу грузовой контейнер с самым необходимым – и все.

Спустили.

– Перекличка! По порядку номеров – доложить.

Доклады -один за другим, привычные короткие фразы. Приземлились удачно, ни одного выбывшего.

На мгновение включив ходовые огни – вертолет двинулся вперед и в сторону и сразу же исчез за кронами деревьев. Величественные, такие, что их просто невозможно до конца понять, если не видишь с большой высоты джунгли – поглотили звук лопастей и мы остались одни.

Одни – посреди Амазонии.

Я достал из кармана дозиметр, у каждого из нас был индивидуальный, но за радиационную безопасность отвечал я, потому что побывал в Тегеране и прошел курсы, какие прошли все, знал о дозах и их опасности, о порядке приема препаратов, выводящих из организма радионуклиды. Век бы не знать – да вот знаю… Прибор лениво защелкал… фон выше нормы, но опасности для здоровья нет. Для того, чтобы нахвататься – нужно торчать несколько лет в этом месте.

– Фон выше нормы, но опасности нет. Упаковка номер один, принять по одной таблетке.

Капсула номер один – это просто йодсодержащий препарат и еще кое-что для поддержания функции щитовидной железы. Это просто – йодная профилактика – пока. Не слишком вкусно… напоминает морские водоросли, которые в детских садах и гимназиях едят.

После коротких переговоров – командиры русской и североамериканской группы скомандовали разбивать временный лагерь. Русские занялись распаковыванием грузовых контейнеров, североамериканцы – сторожевыми постами. Завтра – Сикорский поставит в десантный отсек дополнительный бак и доставит нам еще груз на внешней подвеске, запланировано два рейса – утром и вечером. И послезавтра – будет то же самое. Если будет.

Конечно же – они узнали. Большие люди – снова пришли сюда, пришли чтобы нести погибель. Заповедное место, где волей Богов упала звезда – снова в опасности…

03 сентября 2005 года

Проснулись от сырости. Шел дождь. По местным меркам – небольшой, по русским – почти ливень. Все оборудование, наши палатки, наши спальные мешки – хорошо, что морские, водонепроницаемые – все это плавало в грязной воде.

Всю первую половину дня мы занимались тем, что спасались от воды. Вымокли все до нитки, не помогало ничего – даже под одеждой из гидрофобной ткани было плохо. Снаружи вода, а изнутри – липкая пленка пота на коже, ощущение просто омерзительное.

Осмотрели трупы. Видимо, их объели птицы или кочующие амазонские муравьи, а может сначала одни, а потом – другие. Мы нашли остатки формы – но не нашли ни единого предмета снаряжения, ни единого ствола, пусть даже сгнившего напрочь, ни одного солдатского медальона. На скелетах – не было следов повреждения огнестрельным оружием, отчего они умерли – понять было невозможно, но явно не от пуль. Кости скелетов показали повышенный радиационный фон, настолько повышенный, что нам пришлось собрать и упаковать их в специальные кейсы, выложенные свинцом, чтобы отправить источник радиации отсюда первым же рейсом. Это сразу охладило пыл желающих сунуться в джунгли.

В середине дня все-таки прилетел Боинг. Доставил первую партию груза на внешней подвеске, несмотря на совсем нелетную погоду. Отправили кости на изучение группе ядерной безопасности, все еще сидевшей на нашем авианосце.

Уже когда все разгрузили, когда вертолет улетел – мы услышали крик. Дикий крик с северной стороны площадки – и падение чего-то тяжелого. Кто-то крикнул – не стрелять!, кто-то бросился туда, кто-то – поспешно занимал круговую оборону…

Так получилось, что я был неподалеку оттуда, в том самом месте было что-то вроде жилой зоны. И у упавшего морского пехотинца – я оказался одним из первых.

– Поднимайся! – прижав локтем приклад автомата к боку, я схватил этого здоровяка, пытаясь поднять на ноги – поднимайся, пока цел!

Он поднимался с трудом, лицо белое как мел.

Подбежал Ругид и еще двое морских пехотинцев, один из них сгоряча дал короткую пулеметную очередь по джунглям. Ругид заорал – оставить – и стрельба прекратилась.

– Доклад, морпех! Что там произошло!?

– Сэр! Там… там…

– Ты что, язык прикусил! Докладывай!

– Да… сэр… там… там глаза!

– Какие к чертям глаза, ты что, обкурился?! Мать твою!

– Глаза… на дереве… глаза… были…

– Может быть, обезьяна? – сказал я – здесь много разных

– Черт бы тебя побрал, солдат, наводишь панику! А ну, пошли! Приди в себя!

– Оставаться здесь! – скомандовал я тем из русских, кто был здесь. Мне тоже было не по себе и сильно.

Дерево… большое дерево. Ничего необычного на вид – толстое, в два обхвата не обхватишь. Коры не видно – здесь растет особый мох, говорят, что он – чуть ли не наркотик, если его высушить и курить. Какие к чертям глаза? Неужели, действует радиация? Но почему дозиметры не показывают опасный для жизни фон?

И все-таки что-то было не так.

Не сходя с места, я начал тщательно осматривать все, что было передо мной – землю, покрытую черным, гниющим опалом, ствол дерева, корни. Следов, конечно, нет – буро-кирпичного цвета, пропитанная водой, взбаламученная ногами глиняная жижа. Несколько минут внимательного осмотра, отвлеченного от всего – обычно помогает. Есть! Что-то блеснуло, я шагнул вперед и поднял это. Стандартный солдатский медальон армии САСШ, видимо морской пехотинец из североамериканской группы – сорвал его при падении.

Или нет? Почему он не выглядит новым…

Я посмотрел, что на нем было написано. На нем было написано – Райан Патон, ВМФ САСШ. Ни одного человека с таким именем в нашей группе не было.