Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант

Палубные команды сноровисто закрепили самолеты на стартовых позициях. Сложенные крылья, стойки шасси и хвостовое оперение расправились, в несколько секунд превратив гадких утят в прекрасных лебедей. Пилоты — уже были в кабинах самолетов, проводили предполетную проверку систем.

— Вышка-контроль, я четыреста тридцатый, позывной Сокол-один, запрашиваю разрешения на взлет в секторе Юг. Стартовая позиция один, все системы исправны.

— Вышка-контроль, я четыреста тридцать первый, позывной Сокол-два, запрашиваю разрешения на взлет в секторе Восток. Стартовая позиция два, все системы исправны.

— Сокол-один, Сокол-два — взлет по готовности!

Техник палубной команды пустил катапульту — и самолеты выбросило с палубы в воздух. Дав форсаж и почти мгновенно перейдя звуковой барьер — русские ударные самолеты ушли в юго-восточном направлении…

— Где полковник Камасо?

Солдат с лейтенантскими погонами, тоже раненый — стоял перед наркомафизи навытяжку, как перед генералом.

— Синьор, полковник Камасо тяжело ранен.

Так оно и лучше…

— Возьми машину из моего гаража и отвези его в госпиталь, немедленно. Полковник Камасо должен остаться жив.

— Так точно! Спасибо… синьор.

— Наблюдаю цель, возможно особо важный объект. Цель движется.

— Альбатрос-два, опознание.

— Цель — автомобиль типа Роллс-Ройс, черного цвета. Движется направлением на восток. Присвоен номер двадцать шесть.

Так и есть. Уходит.

— Альбатрос-два, возможность поражения цели?

— Господин капитан, цель поразить возможно.

Капитан, отвечающий за группу беспилотников — вопросительно глянул на офицера контрразведки, неприметного человечка, взятого на борт во Владивостоке. Тот утвердительно кивнул.

— Альбатрос-два, движущуюся цель с номером двадцать шесть уничтожить, ущерб максимальный.

— Координаты?

— Четыре один Михаил пять пять три два четыре на восемь один два один девять семь шесть, конец.

— Четыре один Михаил пять пять три два четыре на восемь один два один девять семь шесть, к исполнению принял.

На экране появилась сетка прицела.

— Приказ?

— Уничтожение, ущерб максимальный.

— Принял. Система стабильна, аппарат в боевом, получена цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение, время над целью одна секунда. Старт!

Почти сразу же — автомобиль Роллс-Ройс, который только подъезжал к воротам — исчез в яркой вспышке.

— Есть попадание. Цель уничтожена, ущерб максимальный…

На экране был виден горящий автомобиль.

— Господа…

— Господин капитан, Соколы один и два вошли в воздушное пространство Перу, приближаются к цели.

Это было нежелательно и рассматривалось как самая крайняя мера, которой надо был избегать при любой возможности.

— Приказ Соколу-один и Соколу-два — прекратить, немедленно прекратить.

— Вышка-контроль, я Сокол-один, вошли в воздушное пространство Перу. Одна минута до цели…

— Сокол-один, я Вышка-контроль, красный свет, красный свет! Немедленно прекратить! Возвращайтесь на базу, повторяю — красный свет, приказ возвращаться на базу.

Пилоту Сокола один было несколько жаль возвращаться на базу — если бы не этот приказ он бы вошел в историю как пилот, первым выполнивший реальное боевое задание на самолете пятого поколения. Но приказ… есть приказ.

— Сокол-два, я Сокол-один, красный свет, мы возвращаемся.

— Сокол-один, тебя понял, идем назад…

Пилот Сокола один резко принял штурвал на себя, дал тягу двигателям — и груженый самолет резко ввинтился в небо, выполняя лихой вираж с переворотом. Если не удалось выполнить задание — так хоть похулиганить немного…

Солдаты полковника Камасо, оставшиеся в живых, выжившие под огнем ракет с БПЛА, бортовых пулеметов с русских вертолетов под огнем североамериканской штурмовой группы умерли, даже не поняв, что произошло. Огонь нескольких автоматов наркобоевиков из группы охраны Альварадо — скосил их как косой. Доблесть — ничто против циничного расчета и неимоверной подлости…

— И что нам теперь делать, умник? — Альварадо смотрел тяжело и властно — скажи, раз ты такой умный и предусмотрительный.

Капитан Риц-Дэвис именно в этот момент ощутил, что его статус меняется и меняется очень серьезно. Больше — он уже не агент британской разведки, он — нечто другое.

— Поверить не могу, что здесь нет какого-то черного хода… под землей. Здание горит и надо уходить. Думаю, вам есть куда пойти, синьор.

Наркобарон потер лоб.

— Ты прав, англичанин. В любой стране — мне есть куда пойти…

Старый, скрипящий от старости семитонный Додж семидесятых годов, используемый здесь для местных перевозок, захрустев донельзя изношенной коробкой передач, остановился у обочины одного из шоссе, неухоженного и грязного, но ровного.

Пожилой человек, сидящий на переднем сидении — достал несколько крупных купюр, североамериканских долларов, молча протянул их водителю. Человек этот был одет как крестьянин — но он не был крестьянином и водитель это хорошо понимал. Какую бы шкуру не натянул на себя волк — будут видны зубы.

— Премного благодарен, сеньор — испуганно сказал водитель — я никому не скажу о том, что подвез столь щедрого сеньора, да благословит вас Дева Мария.

Одетый крестьянином пожилой сеньор ничего не ответил водителю. Просто посмотрел ему в глаза и вышел из машины.

Из решетчатого кузова потрепанного Доджа выпрыгнули еще несколько человек. У них были сумки, которые они несли через плечо.

Странная группа людей — сошла с дороги…

Старинный чугунный молоток — глухо стукнул в кованую наковальню, прикрепленную к двери из потемневшего от времени дерева. Стукнул ровно трижды.

За дверью зашуршало…

— Кто вы, и что вам нужно в мирной монастырской обители? — глухо спросили из-за двери.

— Откройте, именем Христовым — сказал Мануэль Альварадо.

Лязгнул засов. Дверь открылась. Худенький, невысокий, средних лет патер в простом, подпоясанном веревкой одеянии — отступил в сторону.

— Проходите, братья. Кров и стол всем, кто чтит имя Христово.

Капитан Джейкоб Риц-Дэвис шел последним. Когда патер снова закрыл дверь на засов — он остановился, снедаемый любопытством спросил у задвигающего обратно засов патера.

— Отче, а разве в божью обитель можно с оружием?

Глухо лязгнул стопор засова.

— Сын мой, не убий, не значит — не защити. В последние времена, во времена распада и разложения Вера Христова как никогда нуждается в защите. Вправе ли я отказать в крове тем, кто стоит за веру Христову с оружием в руках…

Капитан Риц-Дэвис совершенно не был уверен, что самый могущественный наркобарон американского континента, который только что чудом избежал смерти — стоит за веру Христову с оружием в руках. Но он понял, что все не так просто и нужно еще очень многое узнать понять, прежде чем делать какие-то выводы. И поэтому — он поблагодарил падре за наставление — и последовал за ним прохладным и темным монастырским коридором.