Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант

— И война…

Бразилия. Страна пляжей, красивых и доступных девушек и жестокой войны, развязанной там одним придурком и пока только набирающей ход…

— И война — согласилась Марианна — очень серьезная война. Там многие пасутся, но нас там нет. Если Джек Мисли замолвит за нас словечко — я буду ему несказанно благодарна.

Набрав ответ, в котором я указал номер купленного в мексиканском аэропорту сотового телефона, я послал его и открыл сайт Stratfor — исследовательского центра, занимающегося изучением военных конфликтов и прогнозированием рисков. Сбросив им денег с электронного кошелька — через несколько минут я получил два варианта доклада по Бразилии — на несколько десятков и несколько сотен страниц. Дорого — но я уверен, что этот доклад если и уступает тому, что находится в распоряжении СРС — то ненамного. Интернет вообще очень упростил нашу жизнь, теперь через него можно заполучить девяносто процентов нужной тебе развединформации, от спутниковых снимков местности до такого вот доклада. Есть даже сайты, где энтузиасты анализируют эти спутниковые снимки, ищут признаки сооружений военного характера, проводят военно-стратегические игры.

Джек Мисли… Вице-президент. То, ради чего я здесь и работал. Выход на самый верх, туда, куда чужого не пустят. Наш человек в Вашингтоне. Попытаться раз и навсегда сломить монополию Великобритании на тайное управление.

Зазвонил телефон. Тот самый, который я купил, у него был громкий и неприятный звонок.

— Господин Воронцов?

Холодный голос, явно принадлежащий даме. Вышколенной, холодной как лед даме, явно личной помощнице.

— С утра был им… — я привычно взял чуть шутливый тон, чтобы сбить собеседника с нити разговора.

Бесполезно. Такую не собьешь.

— Господин Воронцов, господин Мисли послал за вами частный самолет в Мехико. Он прибудет примерно через пять часов, бизнес-терминал. Вы сможете там быть, господин Воронцов?

— Если не убьют по дороге, то буду.

— Вас встретят у дверей терминала, с паспортом проблем не будет. Можете ничего с собой не брать.

— Кто встретит, сударыня?

— Я лично. Думаю, что я узнаю вас.

— С нетерпением жду встречи.

И опять не сбилась.

— До встречи, господин Воронцов.

Джек Мисли. Человек с самого верха. Интересно, чем и кем он является сейчас, после отставки…

Теплые руки легли мне на плечи сзади.

— Летишь?

— Лечу. В конце концов — это наш хлеб, мы этим живем. Надо сделать домашнее задание. И верни мне рубашку…

Вернула…

К бизнес-терминалу меня подвезла Марианна. Во-первых, потому что у меня не было здесь машины, во-вторых — потому, что хотела посмотреть, с кем и как я полечу. Этакое проявление власти… тонкой, почти невидимой субстанции, определяющей в этом мире очень многое. Думаю, то, что она увидела — ее не обрадовало.

Дамочке, которая меня ждала — без картонки с именем, конечно, не тот уровень — было двадцать с чем-то, но по некоторым признакам можно было сказать — за тридцать. Просто — отличная работа пластических хирургов с Вильфранс Сюр-Мер или тому подобного места (в Голливуде есть неплохие клиники). Штучка с Восточного побережья — строгая черная блузка, узкая юбка по колено, настолько узкая, что передвигаться в ней проблематично. Несколько языков и возможно — академия в Куантико. С такими надо держать ухо востро.

— Мистер Воронцов? — она безошибочно меня узнала, направилась сразу ко мне. Хотя — не узнать сложно, да и в бизнес-терминале было не так то много народа.

— Так точно — по-военному отрекомендовался я.

Рядом с собой я чувствовал настоящую атомную бомбу, готовую взорваться — Марианна, как и все латиноамериканки, была жутко ревнива, и ей составляло большого труда держать себя в рамках. Она это делать умела — но глаза ее выдавали.

Впрочем — я не такой дурак, чтобы вестись на такую вот дамочку из-под ножа хирурга и с мутным прошлым. Она то не против, только намекни. И в коллекции записей шефа появится еще одна кассета с компрматериалом. Так обычно работают с публично избранными политиками, сенаторами, конгрессменами, министрами. Северная Америка — страна ханжеская, и если у нас похождения министра иностранных дел с очередной пассией, годящейся ему во внучки вызывают у кого зависть, у кого смех — то в САСШ за это можно слететь со своего поста. Меня компрометировать незачем, того что уже есть вполне достаточно, это с лихвой перекрывает интрижку на борту бизнес-самолета — но может быть, попытаются просто для коллекции сделать.

— Самолет нас ожидает, можем лететь. Таможню пройдем по зеленому коридору. На следующий день будете здесь же.

— А можно остаться в Бразилии?

И снова — никакой реакции.

— Как вам будет угодно, мистер Воронцов.

В Бразилии я оставаться не мог. Нужно было разбираться и с делами Ксении.

— Жди меня, и я вернусь — прежним, легким тоном я попрощался с Марианной и тут же пожалел об этом. С ней — так не стоило, для нее это намного серьезнее, чем для меня.

Она просто пожала мне руку.

На летном поле, куда нас отвезли на бронированном Кадиллаке последней модели — нас ожидал не просто деловой реактивный самолет — а Boeing BBJ. Семьсот тридцать седьмая модель, переделанная в бизнес-самолет, просто потрясающе роскошный, своего рода летающая яхта. Несколько комнат, королевская кровать, кабинет со столом для совещаний. У президента САСШ в самолете хуже обстановка, потому что он летает не один, с ним охрана и пул журналистов. Сам я этого не видел — но со слов Марианны представлял себе вполне отчетливо.

За нами закрыли люк, двигатели уже были запущены и самолет моментально начал рулежку. Мы пристегнулись в креслах, дождались, пока взлетели.

— Чай, кофе, спиртное, господин Воронцов, или…

«Или…» — деликатная форма предложения сами понимаете чего. В Вашингтоне с этим надо быть осторожнее.

— Спасибо, ничего не нужно. Сколько нам лететь?

— Примерно четыре часа с небольшим, господин Воронцов.

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Может, хоть здесь удастся поспать без кошмаров…

Когда заходили на посадку — я увидел местную достопримечательность. Огромного Христа, раскинувшего руки над этим бедным городом, раскинувшимся на горных склонах и в небольшой долине у самого берега моря. Как скворечники, на горных склонах громоздились самодельные домики фавел — местных трущоб.

Я так и не понимал, почему североамериканцы начали здесь войну. Не было ни малейшего признака того, что страна или ее руководство выходят из-под контроля. Ни малейшего! Соседняя страна, Аргентина находилась под сильным влиянием Священной Римской Империи Германской Нации и ее сателлита — Испанского Королевства — но при этом германцы не сделали ничего такого, что свидетельствовало бы об их притязаниях на Бразилию. Англичане? Могли, конечно — но их же здесь никогда не было. Они отлично работают на Среднем Востоке и в Африке, где они раньше были, чуть хуже — в других регионах мира — но Бразилия то тут при чем? Нефть? Двухсотмильная экономическая зона? [26] Двести миль от берега — считается собственностью прибрежной страны, но только в смысле экономического использования, без права, скажем, регулировать проход судов, что военных, что гражданских. Неужели нельзя было договориться? Здесь, после двух государственных переворотов шестидесятых установилось неустойчивое, но устраивающее всех равновесие, когда подавление бразильского народа осуществляли сами бразильцы. Страна разделилась примерно поровну, одна половина жила во вполне цивилизованной стране, другая — в фавелах, не работая и не платя налогов. У нас, на Восточных территориях тоже были укрепленные поселки и компаунды с пулеметами на крыше — но мы защищались от религиозных экстремистов, подзуживаемых британцами и британскими ставленниками — а тут одна половина общества защищалась от другой половины. Защищалась жестоко — полицейские в свободное от работы время подрабатывали в эскадронах смерти, устраивая рейды по фавелам и расстреливая всех, включая детей. В соседней Аргентине офицеры тоже устроили террор — но там был террор против коммунистов, которые сделали сознательный выбор, став коммунистами — а здесь был террор против собственных граждан, которым просто не повезло в жизни. Вместо того, чтобы попытаться им как то помочь — их просто отстреливали.