Владимир Лещенко - Волчица и кот

За ним последовал шатен лет сорока, с усами и маленькой бородкой – даже не бородкой, а клочком волос под нижней губой.

– Георг Эверс, первый пилот. Кроме того – внештатный переводчик «Пассата» Владею восемнадцатью языками. Не все из них знает даже Алена.

– Элина Анталл, – худощавая молодайка снисходительно кивнула девушке. Можно – Элина 2я.

Следующим оказался Жеронимо Букуя, худощавый бразилианец с агатово-черными знойными глазами, отрекомендовавшийся инженером реакторной тяги.

– Йоширо Кавабата, – представился азиат, чуть поклонившись. Фамилия изобличала в нем потомка древних нихонцев. Доктор космической медицины. Мы уже знакомы. Я как ты, милая, видишь, – врач. И неплохой врач. Бывший майор медицинской службы космофлота Монако. У нас дома каждый год какой-нибудь переворот – и вот я попался на том, что лечил раненных повстанцев. И вот теперь... я здесь...

Потом представились другие – Милисента постаралась запомнить всех с первого раза.

Последним поднялся средних лет невысокий блондин.

– Бортинженер Клайд Льюис, англосаксонец, – коротко сообщил он.

– Кто? – переспросила Милисента.

– Я англосаксонец, – коротко и печально повторил он, и тут Мелисента окончательно поняла – кто перед ней.

История гибели Демократической коалиции союза, была знаменита на всю освоенную человечеством вселенную, из-за своего трагизма и уникальности.

...Тут, видимо, следует начать издалека, сперва коснувшись общей истории космических войн, которые когда-либо вело человечество.

Первоначально – в далекой-далекой древности, космические армии создавались во имя борьбы с возможной угрозой со стороны возможных братьев по разуму.

Бороться с жуткими и злобными монстрами, которым непременно захочется поработить людей – что может быть благороднее?

Но эта функция довольно быстро оказалась исчерпанной – за отсутствием как таковых вышеупомянутых братьев.

Нет, ксенологи по прежнему входили в состав всех разведывательных экспедиций, и управление ксенологии было на каждой уважающей себя планете, да и международные организации тоже имелись.

В литературе и прессе по прежнему активно обсуждались вопросы возможных взаимоотношений с гуманоидами, не совсем гуманоидами, и негуманоидами.

На эту тему защищались диссертации и делались научные карьеры – что служило поводом для многочисленных шуток.

Даже религия не осталась в стороне – при всех заметных конфессиях были отделы и службы, готовящиеся к проповеди своей веры в среде инопланетян.

Так, в этой среде разрабатывались наметки к переводу, к примеру, Библии, на язык и понятия птицеобразных существ или даже разумных растений.

Толку от всей этой деятельности, разумеется, не было никакого.

Время от времени появлялись сообщения о собакоголовых, осьминогопо-добных, паукообразных, крысообразных, скелетообразных и прочих пришельцах, а заодно о разумных грызунах, разумных вирусах, разумных газах, разумных жидкостях, и разумных минералах.

Но все они раньше или позже оказывались или выдумками «желтой прессы» или галлюцинациями сбрендивших фанатиков.

По прежнему единственным разумом, который был замечен на просторах Вселенной, был разум Homo Sapiens.

Пусть род человеческий и породил, кроме старых рас, еще множество новых, вроде лиловых негров из системы Сан-Франциско, или весьма красивых, хотя и красотой холодной и слишком уж правильной эльфов с Шшрауэлларснаййи. Пусть даже иные народы напрочь забыли – откуда они происходят, считая Старую Землю выдумкой. Но дело обстояло пока именно так, и никак иначе – кроме людей, не было иных цивилизаций.

И в науке уже давно и прочно утвердилась мысль о разуме, как о некоем настолько редко встречающемся явлении, что надеяться на встречу с ним, или наоборот – бояться ее, не следует. И что может не хватить всей отпущенной человечеству неведомой бездны времени, чтобы встретить другой мыслящий вид.

Так что уже давным-давно в штабах перестали всерьез разрабатывать варианты отражения инопланетной агрессии.

Зато появилась нужда опасаться собственных собратьев.

Казалось бы – космос так велик, и неужели же разделенным сотнями и тысячами световых лет народам друг с другом трудно ужиться?

Разве мало в космосе пригодных для жизни планет? Разве мало миров, богатых полезными ископаемыми?

Ан нет.

Проходило какое-то время, и оказывалось, что окрестности твоего государства плотно заселены а все ближайшие системы – даже те, где нет ничего кроме кометного льда и звездной пыли – имеют хозяев.

Можно, конечно, поискать новые колонии в неосвоенных областях вселенной, но граница за это время отодвинулась довольно далеко, а кроме того появились и новые охотники за жизненным пространством.

Только бывало исследовательская экспедиция очередного страдающего от перенаселения мира найдет мало-мальски пригодную планетку, только-только высадит разведывательную партию; только – только приготовиться поднять на ней свой флаг, сыграть свой родной гимн, и торжественно объявить о присоединении новой территории... Глядь – а на них уже наводит пушки какой-нибудь крейсер или фрегат с неизвестной символикой на борту, и грозно осведомляется – а что это вы делаете в исконной сфере наших жизненных интересов??

А прибавить к этому еще и сохранившиеся еще со старой Земли расовые, нац.-и религиозные противоречия...

Ведь в хаосе двух первых волн колонизации люди расселялись как попало, посылая корабли буквально наобум, во все стороны.

И спустя века оказывалось что в зоне, населенной чернокожими имеются белые анклавы, а в азиатских косморегионах – негритянские вкрапления.

Там, глядишь, – возле маленькой колонии выходцев из древних США разместилась огромная Ново-Мексиканская или Нео-Кубинская империя, а корейские и японские пределы точно так же соприкасаются, как и на легендарной прародине.

К чему это приводило – думается, объяснять не надо.

К примеру, государство, организованное белыми людьми, со временем обнаруживало, что окружено странами, населенными африканцами. И в тамошних газетах давно уже обсуждается мысль, что не дело, когда издревле угнетавшие бедных негров европейцы обитают рядом с ними, и надо бы им куда-нибудь переселиться, а свои планеты оставить чернокожим.

Иногда случалось и наоборот.

Похожим образом обстояли дела, если поблизости друг от друга жили индусы и пакистанцы, тибетцы и кхитайцы, ирокезы и могикане, латыши и русские, палестинцы и евреи, душманы и моджахеды...

Впрочем, род людской, как бы то ни было, не зря носил гордый титул разумной расы, и даже когда споры приходилось решать силой оружия, все таки не переходил некую черту, и не доводил дело до того самоубийственного накала, какой, по слухам, имел место на старой Земле.