Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!

Расстегнув пиджак - пальто я оставил в гардеробе когда вошел в здание - я сел в кресло проводив взглядом генерала спускавшегося в общий зал. Меня немного озадачило поведение Иволгина. Почему он делал все сам? У него много подчиненных, приказал и все представления и встречи организовал какой-нибудь полковник или замполит, который это кстати по должности обязан делать. А тут сам. Почему? Надо будет у Архипова поинтересоваться. С удобством устроившись в кресле, спокойно сказал в микрофон:

- Добрый день товарищи. Вы знаете кто я. Но представлюсь еще раз. Капитан Суворов. Вячеслав Александрович... Спасибо. Собрались мы здесь, чтобы поговорить об авиации... Я понимаю чувства некоторых командиров, в основном майоров и выше. Мол, молодой... сопляк... посшибал сколько-то там, а сейчас строит из себя... Тихо пожалуйста, я не закончил,- попросил я возмутившийся зал. Мне понравилось, как отреагировали молодые летчики. В первых рядах сидели убеленными сединами ветераны. Многочисленные ордена на их кителях показывали, что тут собрались не 'труженики тыла', а настоящие боевые летчики.

- Так вот. Я полностью согласен с этим мнением. Если посмотреть со стороны так и выходит, но есть одно но. Все мои бои были не удачей, как бытует мнение у некоторых командиров. Я признаю, до того как я первый раз сел в кабину истребителя двадцать девятого июня, все мои знания были теорией. Да! Это правда, я теоретик. Сейчас практик, это так, но раньше у меня не было боевого опыта абсолютно. То есть я знал, что и как делать, но не умел. Кроме небольшого налета, практики у меня не было. Я учился на ходу, учился воевать испытывая все что знаю. На мнение некоторых командиров я ответил, теперь приступим к тому, почему мы тут собрались. А именно, поговорить о теории и стратегии воздушного боя. Кто-нибудь читал мою методичку?.. то есть совместно написанную с моими командирами? Да вижу что читали. Так вот скажу откровенно, все, что было написано в ней первоначально, вырезали, оставив от силы процентов сорок. К этому вернемся позже, главное скажу про методичку, в ней ОСНОВЫ. Именно основы для молодых пилотов. Опытные летчики, прочитав ее, я думаю сразу ухватили суть... да вижу, ухватили. Молодцы. У меня вопрос ко всем присутствующим: Основная задача истребителя? Подумайте над ответом, а я пока воды попью, а то горло, знаете, пересохло.

Налив полный стакан воды, я маленьким глотками пил его насмешливо наблюдая за собравшимися командирами которые что-то обсуждали. Было видно, что ответ они знали, просто ждали когда я закончу.

- Я готов послушать ответы. Прошу вас, товарищ капитан,- указал я рукой на капитана с орденом Боевого Красного Знамени на груди.

- Основная задача истребителя сбивать самолеты противника,- сказал капитан очевидную вещь. Было видно, что несколько командиров с ним не согласны, но их было меньшинство.

- Хороший ответ...,- протянул я.

- Для этого и созданы истребители. Они поэтому так и называются, от слова 'истреблять',- продолжил капитан, после чего сел на место.

- Хороший ответ... но не правильный. Основная задача истребителя это выполнить поставленное перед ним задание. То есть... Вот давайте возьмем мой случай. Я сделал более сорока самолетов-вылетов сопровождая бомбардировщики. И это только в сопровождение, не считая разведки, и вылетов на охоту. Во всех случаях, передо мной была поставлена задача охранять бомбардировщики, не давая истребителям противника сорвать бомбардировку. Большое количество раз, неподалеку пролетали бомбардировщики противника. Лаптежники, Хейнкели, Дорнье. Но ни разу я не бросил охраняемых чтобы рвануть и сбивать этих сволочей, как бы не чесались руки. Причина одна, это не моя задача. Передо мной она уже поставлена, охранять, так я и делал, и только бессильно провожал взглядами немцев. Вот когда я был в составе группы капитана Горелика, тогда да, сбивал, но и тогда передо мной стояла та же задача. Охранять наши 'чайки' пока они атаковали возвращающихся с бомбардировки самолетов противника от внезапных атак 'мессеров'. Что? Простите не расслышал. А! Ну да, мой последний бой. Согласен, что не смотря на приказ командира группы, комиссара Тарасова, я оставил охраняемых и пошел на встречу группе подполковника Шредера. В этом случае, другого выхода не было. За несколько секунд я определил боевую выучку немцев, прикинул их задачи и только после этого грубо нарушил приказ Тарасова. Просто выбора не было, им был нужен я. Бомбардировщики немцев не интересовали, а если бы я рванул к себе, могли отыграться на них. Да?- спросил я, заметив, что один из молодых лейтенантов тянет руку.

- Товарищ капитан, расскажите нам про этот бой,- попросили он. Кстати, рядом с ним сидел Степка Микоян.

- Про бой?- протянул я задумчиво.

Сейчас я не общался с летчиками на нужную тему. Никакой теории воздушного боя. Пока я не создам о себе нужного мне мнения, я для них просто выскочка, так что мы просто знакомились друг с другом. Я простыми словами объяснял некоторые элементарные для меня вещи, переходя на личные примеры.

- Боем это было назвать трудно. Там была драка, просто свалка если можно так выразиться, но не это главное. Перед боем я УМЕР.

Я замолчал и обвел взглядом зал. Нужно чтобы они прониклись моими словами. Заметив, что началось недоуменное шевеление и переглядывание, продолжил:

- Вы не ослышались. Я умер. Так я настроил себя на бой. Многие знают что такое боевой транс, в который впадаешь в бою... Да я вижу по кивкам некоторых летчиков что это так. В моем случае это бы не прошло. Боевой транс слишком эмоционален по сравнению с моим способом. Я просто представил себе что умер ДО того как встретился с немцами. Знаете... Это помогло. Бой шел страшный, мы исступленно колошматили друг друга. Некоторые немцы отворачивали от моих атак, я нет! Зачем? Я умер...

... я рассказывал, как шел в бой. Как сбил первый 'мессер', в котором как потом оказалось сидел сам Шредер. Посекундно я описывал свои движения, мысли, действия. Зал безмолвствовал. Все летчики превратились в одно большое ухо. На лицах многих ветеранов, что сидели впереди - некоторые с закрытыми глазами - было отчетливо видно сопереживание. Они явно представляли себе тот бой. Описание того как на крыле разорвался снаряд, после которого были тупые удары по телу. Появилось легкое головокружение, перестала действовать левая нога, рука, но я продолжал бой, не обращая внимания на такие мелочи.

- ... настолько представил себе, что я умер, что представьте мое состояние, когда очнулся в госпитале. Я только на следующий день понял, что все еще жив. С этим боем мы разобрались, вернемся к задачам истребителя... Как я уже говорил, сбивать самолеты противника не является нашей задачей, это наша работа. Тяжелая, изматывающая, но работа. Кстати у меня вот вопрос, когда был основан ваш Центр? Месяц назад?Тут можно сказать большое спасибо генералу Жигареву. Честно говоря, к созданию этого Центра приложил руку и я. Обмолвился как-то при встрече с генералом, описав перспективы... А он..., хм, не думал что продвинет ее... Так о чем это я? Об истребителях. Давайте возьмем пример случая с группой капитана Андрея Мересьева. Тот случай, что произошел две недели назад. Кто-нибудь есть из присутствующих знает как там все было на самом деле? Я вижу поднятую руку... Да, пройдите пожалуйста на сцену. Опишите нам этот бой,- попросил я старшего лейтенанта с грубым шрамом на левой щеке, когда он легко взбежал на площадку.