Кирилл Мамонтов - Хронокорректоры

Они поговорили о жизни в столице, которая с началом войны почти не изменилась. Роману пришлось придумывать байки про свою семью в Иркутске: кузина вышла замуж за драгунского ротмистра, а того отправили на войну. Подумав, он соврал: мол, батюшка получил чин коллежского асессора, так что теперь его следует называть «ваше высокоблагородие». По такому поводу грешно было не выпить.

– Не кручинься, племяш, на войне быстро капитаном станешь, тоже высокоблагородием будешь называться, если прежде пулю не схлопочешь, – рассеянно сказал Колесов, а затем продолжил, понизив голос: – Сынок говорил, будто вы пару лет назад снова к нам на завод заглядывали. Ошибся, наверное, пацан.

– Ну было дело, – буркнул Рома. – Что с того?

Опустив глаза, прадед заговорил совсем тихо:

– Антоша рассказывал, будто видел, как пришли наш околоточный Арбузов, а с ним – незнакомый офицер-архангел… Потом офицер отослал Арбузова, сам же с вами долго…

Колесов замолчал, и Рома поторопил:

– Не тяни. Мы помним, что там случилось. Главное скажи: труп выловили, нас ищут?

Хватив полстакана водки, Серафим Иванович ошалело посмотрел на собеседников и сдавленно прошептал:

– Так в том-то и дело, не всплыл утопленник… А околоточный ходил как с перепоя, мозги набекрень. У меня и других мужиков выспрашивал: не знаете, мол, зачем я сюда приехал? Он хоть полицейский, но не шибко вредный. В общем, набрехал я: дескать, к отцу своему ты приходил. А папаша его в кузнечном цеху работает. Арбузов и поверил. Ушел, стало быть. Опосля мы с Антошкой ходили вдоль недостроенного парохода, звали вас, чтобы выходили, но вы как сквозь землю провалились. Так что, гости дорогие, никто не знает, что вы того жандарма рыбкам скормили.

Он выжидательно глядел на правнука, которого считал троюродным племянником. Хронокорректоры тоже молчали, переглядывались, мысленно просчитывая ситуацию. Наконец Гога разлил водку и сказал:

– Ваше здоровье, Серафим Иванович. Забудьте и не беспокойтесь. Это был ненастоящий жандарм.

– А кто же?

– Наш давний враг. Он просто напялил мундир и хотел нас убить, но мы оказались шустрее.

– Весело живете, ваши благородия… – Колесов шумно выпустил воздух из легких. – Ну, вам виднее.

Они выпили, но дальнейшая беседа не клеилась. Прадед явно был напуган, и хотелось надеяться, что не донесет в полицию.

После ужина Серафим Иванович убежал искать свой поезд. Хронокорректоры не стали его задерживать, хотя понимали, что поедут в Порт-Артур одним рейсом. Проводив родича взглядом, Гога загадочно произнес:

– Одно хорошо – этот подонок Заходовский принял ислам.

– Не знаю, что означает эта идиома… – Рома дернул плечом. – Но не вижу ничего хорошего. Если труп не всплыл, то Заходовский, скорее всего, жив.

– Значит, будем стрелять, как только увидим.

– Если он не выстрелит первым.

К ним подбежал взволнованный Дымов, сказавший возбужденно:

– Господа, прошу в вагон. – Он протянул Георгию телеграфную ленту. – В крепости что-то случилось.

Телеграмма требовала немедленно прибыть в Порт-Артур, но триста верст эшелон пройдет не быстрее, чем за шесть часов.

Когда поезд тронулся, они попытались расспросить других офицеров, но никто не знал подробностей. Ясно было лишь, что недавно случилось морское сражение с неудачным для русской стороны исходом.

С первого взгляда они поняли: был серьезный бой. Возле заводских причалов прибавилось поврежденных кораблей. «Цесаревич», «Севастополь», «Князь Игорь» и «Аскольд» выглядели сильно потрепанными, причем «Аскольд» имел в носовой части пробоину от торпеды или плавучей мины, тогда как остальные, безусловно, побывали в жестоком артиллерийском бою.

В штабе эскадры все бегали с безумными лицами, не опускаясь до разговора с пехотными офицерами. Разозлившись, они поймали Эбергарда, и князь Георгий осведомился, не будет ли дорогой Андрей Августович любезен объяснить, что стряслось. Раздраженно посмотрев на фаворитов наместника, флаг-капитан предложил им садиться и начал излагать по пунктам:

– Вчера эскадра вышла в море полным составом и напротив Дальнего встретила весь вражеский флот. Сюда подошел даже Камимура, то есть японцы собрали к островам Эллиот корабли из-под Владивостока. Бой получился тяжелый. Мы потопили «Кассугу» и два легких крейсера, но потеряли «Пересвет». Несколько наших кораблей сильно повреждены, на «Севастополе» выведена из строя часть артиллерии. К вечеру эскадра вернулась на рейд, а ночью была сильная атака миноносцев. Если верить пленным, они бросили в нападение не меньше тридцати вымпелов. Шесть миноносцев потоплены, но и мы понесли потери…

В кабинет заглянул озабоченный Витгефт, сказавший укоризненно:

– Андрей Августович, все собрались, только вас и ждем… – Затем, увидев хронокорректоров, он добавил: – Князь Георгий, и вы, подпоручик, поторопитесь, Евгений Иванович желает вашего присутствия.

Еще недавно люди, сидевшие за длинным столом, были известны хронокорректорам только по книгам, однако теперь они успели познакомиться. Многие благосклонно приветствовали младших офицеров. Большинство генералов и адмиралов привыкли, что штабс-капитан и подпоручик умеют подавать полезные советы.

Открыл военный совет сам Алексеев, объявивший, что поезд адмирала Макарова уже приближается к маньчжурской границе, так что дня через три новый начальник эскадры прибудет в Порт-Артур. Наместник продолжил с непроницаемым выражением лица:

– Сегодня получены два наиважнейших сообщения. Его императорское величество повелел направить на подмогу Порт-Артуру эскадру с Балтийского флота… – Переждав радостные возгласы, Алексеев мрачно произнес: – К сожалению, корабли пока недостроены, то есть Вторая Тихоокеанская эскадра покинет Кронштадт не раньше августа, то есть к нам придет, в лучшем случае, в ноябре. Другое известие даже более огорчительно, господа. В порту Мадагаскара замечены броненосцы «Катори» и «Касима»… или «Кашима», черт разберет, как это по-японски произносится! Таким образом, самое позднее в середине мая неприятель сможет выставить против нас два новейших корабля, не уступающих нашим новым броненосцам.

С разрешения наместника Витгефт доложил о состоянии морских сил на сегодняшний момент. Тихоокеанская эскадра, которая отныне именовалась 1-й Тихоокеанской, потеряла потопленными два броненосца, «Севастополю» и «Полтаве» предстоит длительный ремонт, а «Ретвизан» вернется в строй в ближайшие дни. Броненосные крейсера нуждаются в небольшом ремонте, причем «Иван Калита» будет готов буквально завтра-послезавтра. «Паллада» покинула завод, но ее место в доке занял «Аскольд», получивший накануне японскую торпеду. Повреждения «Князя Игоря» весьма тяжелы, ремонт затянется до конца мая. Легкий крейсер «Боярин», пораженный двумя торпедами, стоит на мелководье, но восстановлению не подлежит.