Тим Пауэрс - Гнёт ее заботы

Затем каждое соударение монеты со стеной обрело второе позвякивание. Рука Кроуфорда поймала монету, и лицо его обратилось вверх.

На балконе над ним стоял толстый мужчина и бросал монеты о стену. Монеты со звоном ударялись о кирпич, но ни одна из них не падала в переулок, словно они исчезали после удара о стену.

Мужчина посмотрел вниз, очевидно его узнавая. ― Вот теперь они пробудились, ― по-итальянски сказал он, и страх заставлял дрожать его намеренно беспечный голос. ― И слепы.

― Нам нужна твоя помощь, Карло, ― сказал Байрон. ― Я Байрон, это…

― Я знаю, ― прервал его мужчина. ― Я вижу Лицо Байрона за лицом, которое ты носишь, словно одну узорчатую вуаль наброшенную поверх другой. Это недобрая ночь. Он подбросил еще одну монету, канувшую в звонком небытии, а затем крепко стиснул перила балкона обеими руками, словно пытаясь унять их дрожь. ― Какая помощь?

― Мы думаем, что где-то поблизости должно быть место, где все по-прежнему ― в этом месте ты бы сказал, что они все еще могут видеть. Нам нужна твоя помощь, чтобы найти его.

― Зачем вам это?

― Если удастся, мы убьем колонны и вампиров ― всю эту противоестественную каменную жизнь ― или, по крайней мере, снова погрузим их в сон, которому они неподвластны вот уже восемь сотен лет.

― У меня есть жена, ― задумчиво сказал Карло. ― И дети.

― Ты об арендной плате? Я куплю тебе имение где-нибудь в Италии.

После затянувшегося молчания ― во время которого Кроуфорд в комнате Лериче стонал от нетерпения, представляя, как солдаты выводят на площадь заключенного, и один из них выхватывает нож ― Карло кивнул. ― Но только не заговаривай со мной, вообще никак не показывай, что меня знаешь.

― По рукам.

Толстяк повернулся и исчез внутри.

Они обменяли оставшиеся у Джозефины лиры на сумку монет и вручили ее Карло, который взял ее и направился по переулку в сторону Пьяцетта; Кроуфорд и Джозефина последовали за ним на расстоянии дюжины футов.

На полпути через площадь в сторону базилики Карло остановился и подбросил монету в воздух. На мгновение она блеснула в свете уличного фонаря, а затем Кроуфорд потерял ее из вида; спустя несколько секунд он услышал металлический дзынь, за которым последовал звук монеты покатившейся направо, в сторону высокой кирпичной башни кампаниллы.

Карло отошел на несколько шагов в том направлении, затем снова выбросил большой палец вверх. В этот раз Кроуфорд так и не увидел монету, и не услышал ничего, кроме голосов и смеха, несущихся из оставшегося за спиной переулка.

Карло повернулся вокруг и пошел в другом направлении, к задней стороне базилики. Отойдя на двенадцать шагов, он подбросил еще одну монету. Байрону удалось удержать на ней взгляд Кроуфорда, однако она приземлилась прямо позади Карло, но в тот миг, когда она ударилась о мостовую, на ее месте оказалось три монеты, затем две, а затем она просто исчезла.

Карло кивнул и пошел дальше.

Вернув на миг дар речи, Кроуфорд прошептал: ― Мы могли бы сделать это сами.

― Пока , могли бы, ― спустя мгновение произнес Байрон. Он крепко сжал ладонь Джозефины и направился в том же направлении, что и Карло, никак не показывая, что следует за ним.

Толстяк разгуливал, очевидно, не следуя никакой определенной системе, по мозаичным плиткам, каждая из брошенных им монет улетала в различных направлениях и каждый раз отскакивала от мостовой под невообразимыми углами.

От скрывающейся в темноте северо-восточной оконечности Пьяцетта тянулась узкая улочка, и спустя несколько минут стало ясно, что он неумолимо двигался ей навстречу.

В конце концов он добрался до нее и скрылся из виду, и после остановки, сопровождавшейся зевком и скучающим взглядом по сторонам, Кроуфорд обнаружил себя увлекающим Джозефину в укрытую тенью щель между двух высоких, богато украшенных зданий.

Впереди слышался шум текущей воды, где-то там должен был находиться канал, идущий вдоль восточной стороны дворца. Откуда-то с дальнего конца на улицу сочился тусклый ночной полумрак, и в этом неверном свете он увидел, как Карло подбросил еще одну монету, а затем исчез за углом. Монета отскочила один раз позади Кроуфорда, затем снова далеко позади, а затем покатилась, остановившись впереди него.

Карло повернул направо, и левая нога Кроуфорда заныла, когда Байрон ускорил шаг, чтобы от него не отстать.

Когда они обогнули угол, они обнаружили себя на мостике, перекинутом через узкий канал. Прямо перед ними, посреди сияния огней, окружающих широкий канал ди Сан Марко, вырисовывался черепообразный Мост Вздохов.

Байрон теперь держался к Карло намного ближе и окончательно приблизился к нему, когда тот остановился перед закрытой окованной железом дверью в конце мостика.

― Ну что? ― прошептал Байрон.

― Это ризница [441]базилики, ― тихо ответил Карло. ― То, что вы ищите, где-то внутри. Он пожал плечами.

Джозефина подалась вперед, ухватилась за дверной засов и потянула. Дверь приоткрылась, обнаруживая за собой тускло освещенный проход с теряющимися в темноте высокими потолками.

Шепча молитвы, Карло пошел дальше. Кроуфорд последовал за ним, а Джозефина затворила за ними дверь.

Карло медленно продвигался вперед, останавливаясь каждые несколько футов, чтобы послать еще одну монету крутиться в воздухе. Монеты теперь приземлялись к нему гораздо ближе и больше не отскакивали в неожиданных направлениях.

Кроуфорд не замечал больше в траекториях монет ничего непредсказуемого. Карло легко их подхватывал ― но очевидно все еще наблюдал отклонения, так как когда он сталкивался с необходимостью выбрать дверь, он становился лицом к одной из них, подбрасывал и ловил монету, затем проделывал это у другой, а после этого кивал и без колебаний продолжал прерванный путь.

Проложив таким образом путь через вереницу комнат первого этажа, Карло повел своих спутников вверх по каменной лестнице, а затем до середины следующего коридора. Между широких деревянных колонн обращенную к каналу стену прорезали пары узких высоких окон, и проникающий сквозь них тусклый свет отбрасывал неясные тени на обшитую панелями противоположную стену.

Неожиданно Кроуфорду показалось, что он прибавил в весе, а свет стал ярче, и шарканье его измочаленных импровизированных носок по полу перешло на скрежет.

Карло подкинул еще одну монету ― затем поймал ее, как проделывал уже несколько раз, но в этот раз удивленно хмыкнул.

Он подбросил ее выше, почти к самому потолку, и, закрыв глаза, протянул руку.

И снова поймал ее.

Он положил палец в рот и укусил, а затем отошел на несколько шагов вперед, стряхнул каплю крови на каменные плиты и пошел обратно.