Александр Логачев - Разрубленное небо

Он прошел по уступу до угла. А ведь, между прочим, он сейчас находится на крыше его родного третьего, господского этажа. И отсюда, что характерно, можно спрыгнуть на следующий уровень — на такой же плоский уступ, только малость поширше предыдущего, ну а оттуда и до земли останется всего пара прыжков. «Следует признать, маршрут экстренной эвакуации при той бурной жизни, какую приходится вести нам, средневековым феодалам, никак не стоит считать чрезмерной предосторожностью. В общем, правильно все тут сорганизовал прежний властелин».

(Ведь, воспользуйся в ту ночь Нобунага этим путем отхода, все для него могло сложиться иначе. Но Нобунага не расценил ситуацию как предельно опасную, когда только бегством спасаться оставалось. Еще бы, к нему на этаж ворвались всего двое плохо вооруженных людей, причем одним из них была женщина. А вокруг Нобунаги плотное кольцо воинов. Ну какое может быть бегство по крышам! Словом, нет ничего хуже, чем неверная оценка ситуации. Это, между прочим, знает каждый цирковой дрессировщик…)

Ничего не остается — спрыгнул раз, придется прыгать и второй. Артем уж изготовился к прыжку, когда взгляд еще раз скользнул по башне… И только в этом момент он осознал, что уже давно пытается понять ее назначение. В самом деле, неужто это мощное сооружение, на постройку которого пошла прорва камня, воздвигнуто только для того, чтобы внутри находилась узенькая — не развернуться — лестница? Почему же было не сделать башню раза в два ниже и уже? К чему городить несколько десятков сяку [5] Сяку — мера длина, 30,3 см. кладки, не имеющей никакого дополнительного функционального назначения! Не слишком ли расточительно даже для крупного феодала?

А если все здесь не то, чем кажется? Если так разобраться, раз обнаружилась эта потайная лестница, то…

Без всякого труда спрыгнув на нижний уровень, затем еще ниже, а оттуда на землю, приземлился аккурат на пути Фудзита, куда-то направлявшегося по своим делам. Стоит ли говорить, что у того челюсть отвисла чуть ли не до колен.

— Запомни навсегда и передай другим, — наставительно произнес Артем, отряхивая ладони. — Твой повелитель может свалиться вам на голову в любой момент. Отсюда вывод — никогда не расслабляйтесь, дети мои. Ну, а теперь за дело! Собственно, ты мне и нужен, Фудзита-сан. Поручение к тебе будет…

Скоро пред светлые очи нового хозяина был доставлен человек, заправлявший при прежнем даймё хозяйством замка и командовавший слугами. Так сказать, дворецкий. Ему по должности вроде бы полагалось знать замок, как самого себя. Он клятвенно заверил Артема, что знать не знает ни про какой тайный ход в башню, ни про винтовую лестницу, потому что в той части замка, где живет даймё, бывал всего несколько раз в жизни — никому не дозволялось там бывать, кроме старших самураев господина Нобунага.

Тогда Артем решил зайти, так сказать, со стороны далекого прошлого. Когда построен замок? О, замок построен давно, еще при прежнем сюго, а им был отец покойного даймё Нобунага. Сохранились ли рисунки, по которым строили замок? Никогда не слышал про такое, а зачем они нужны? Мастера, строившие замок и знавшие все его тайны, конечно же, были умерщвлены сразу по окончанию строительства? А кто их знает, давно это было. Ходили ли по замку слухи о том, что находится в башне? Нет. Какие легенды связаны с башней? А никаких.

Отвечая на последний вопрос, как показалось Артему, «дворецкий» запнулся. Что-то утаивает от любимого господина? Да и черт с ним. Вряд ли страшилки о призраках самураев, разгуливающих по ночам с головой под мышкой, чем-то серьезно помогут.

В общем, Артем понял, что и на сей раз не обойтись без помощи яма-буси. Он вызвал Фудзита и Касаи, поставил перед ними задачу. Те выслушали, не выказывая ни малейшего удивления. Фудзита лишь уточнил, как им быть, если поверхностный осмотр ничего не даст, насколько далеко заходить в своих изысканиях. «В пределах разумного, до основания замок разваливать не надо, — сказал на это Артем и добавил: — Но и особо не стесняйтесь. Если потребуется взломать пол в моих покоях или пробить стенку — взламывайте и пробивайте».

Артем не считал, что у него началась паранойя, болезнь, свойственная, как известно, всем диктаторам. Нет, новоиспеченному даймё не чудились в каждом шорохе шаги врагов, а за каждой каменной плитой потайной ход, которым идут убийцы со смазанными ядом кинжалами. Просто стали вырабатываться здоровые рефлексы хорошего правителя — на подчиненных территориях, а особенно в непосредственной близости от сиятельной персоны не должно оставаться никаких загадок. И вообще, путёвому, правильному даймё должно быть известно, где, чего и сколько находится на его землях, и, между прочим, не помешает также знать, что творится в головах подданных. А как иначе? Иначе профукаешь власть, оглянуться не успеешь!

А вообще приятно быть автократом — отдашь приказ, и все бегут его исполнять, не задавая даже себе вопросов «а зачем, а почему, в чем суть и сколько за это заплотют». Причем бегут наперегонки, отпихивают друг друга локтями. Конечно, помимо ретивых, не рассуждающих исполнителей, эдаких деревянных солдат Урфина Джюса, следует окружить себя и такими, кто как раз таки посмеет спорить со своим повелителем…

Артем вернулся в свои покои вместе с Фудзита и Касаи, показал им потайной ход в башню. Исполнительные яма-буси принялись за работу. Со всей скрупулезностью осматривали каменную кладку, втыкали кинжалы в стыки между камнями, между досками пола, прикладывая ухо, тщательно простукивали стены рукоятями кинжалов. В общем, не приходилось сомневаться, что если на самом деле что-то есть, его яма-буси это «что-то» отыщут. Старательные ребятки, которым незнакомы такие слова, как «надоело» и «сколько можно долбаться впустую».

Конечно, горные отшельники — это вам не расейские работяги с хрупкой, ранимой душой, которых присутствие мастера угнетает, тревожит и мешает сосредоточиться на выполнении своих обязанностей, но все равно не стоило у людей над душой стоять. И Артем вышел из комнаты.

В том просторном квадратном помещении, где совсем недавно Артем и Омицу сражались с самураями Нобунага, сейчас задумчиво прохаживался Такамори. Его изувеченная самурайской катаной левая кисть до конца еще не зажила и под тряпицами, какими была замотана, как было известно Артему, лежали листья целебных растений.

Артем его не звал — значит, у него было какое-то дело, но не срочное, не из неотложных. Было бы неотложное — давно подошел бы к двери и позвал.

Артем поманил Такамори за собой. Они прошли по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. (Люк, куда чуть не провалилась Омицу и на дне которого во времена прежнего даймё устанавливали на ночь отравленные копейные острия, по приказу Артема заколотили — воздушный гимнаст посчитал это средство безопасности малоэффективным.)