Алексей Вязовский - Сэнгоку Дзидай

Несколько залпов и цвет самурайства отправляется на Небеса. Копейщики, даже яри-асигару из крестьян также отлично сдерживают конницу. Вообщем, камень-ножницы-бумага. Моя артиллерия принесла в этот отлаженный механизм и круговорот некоторый диссонанс, с которым правда Ходзе быстро научились бороться. Строй войска рассеянным строем, вперед пускай лучников и вот уже пушки не так эффективны на поле боя.

В итоге мы тратим порох, силы на постоянное дежурство, а полки Уджиятсу меняют друг друга, отдыхая позади первой линии. На четвертые сутки подобной чехарды, Ходзе внезапно совершили внезапный налет на Малый редут.

Единственное, что нас спасло - это воздушный шар. До моего отъезда, швеи Эдо успели соорудить из шелка оболочку шара; корзину из соломы умельцы сплели уже на месте и каждое утро я приказывал поднимать монгольфьер на тросе вверх. Первый подъем чуть не закончился аварией. Польстившись на славу братьев Монгольфье я решил первый полет совершить самостоятельно. Но то ли теплый воздух из жаровни утекал через оболочку, то ли я оказался слишком тяжел - вместо того, чтобы воспарить вверх, аэростат поволокло под порывами ветра по земле и я чуть не сгорел от вывалившихся углей. Следующая попытка состоялась на следующий день. Старик Абе выбрал мне самого легкого и глазастого подростка из своей "псовой" школы, я вооружил парня подзорной трубой производства Хаяси и мы легко подняли кадета вверх на сорок-пятьдесят метров. Юноша осматривал порядки Ходзе и кидал вниз записки о ситуации, привязанные к камням. Подобный способ разведки поразил всех без исключений - от синоби, до генералов. Огромные толпы самураев скапливались возле воздушного шара каждым утром.

И на пятый день аэростат окупил все затраты. Наш молодой паренек углядел сосредоточение пятнадцати пехотных полков в низине недалеко от Маленького редута и тут же нам об этом сообщил. Я еле успел перекинуть подкрепления, как началась атака. Тысячи самураев с огромными мечами но-дачи с безумными воплями раз за разом кидались на наши укрепления. Земляной вал несколько раз переходил из рук в руки и только после того, как я подтянул тэппо с аркебузами, нам удалось переломить ситуацию и отбросить Ходзе. За пять часов битвы мы потеряли больше трех тысяч человек убитыми, около тысячи были ранены. У Дракона потерь было в два раза больше. Хиро-сан с помощниками насчитали перед валом больше пять с половиной тысяч трупов элитных мечников. Все-таки картечь в упор - великое дело. Кроме того, свой вклад в победу внесла новая тактика использования аркебузеров. Чтобы использовать огневую мощь фитильных ружей в полной мере, я выстроил стрелков в 6-ти шереножном строю, оставив между линиями достаточные промежутки. Первая шеренга, произведя залп, бегом отступала в тыл, где сразу начинала перезаряжать ружья. На её место выдвигалась вторая шеренга, потом третья, и так далее. Таким образом, достигалось непрерывность стрельбы и ее концентрация.

Следующая неделя прошла невесело. Мы хоронили убитых, в том числе тела врагов, Акитори-сан вместе со своими врачами лечил увечных солдат, я раз за разом поднимал воздушный шар в воздух, но все без толку. Уджиятсу, получив мощный отпор, не рисковал идти на повторный штурм и сел в осаду.

Ситуация сложилась в итоге патовая. Дракон не может взять нас приступом, а мы, проигрывая в численности, не можем разбить его войска в одной, решающей битве. Но потенциально, положение моих войск было значительно хуже. Во-первых, начал сказываться недостаток продовольствия и чистой воды. Правда последняя проблема была частично снята после двух сильнейших тайфунов, обрушившихся на нас. Я тут же приказал расстелить полотно воздушного шара, вырыть колодцы, куда собирать дождевую воду. Но ежедневный рацион пищи пришлось все-таки сократить. Во-вторых, пошли небоевые потери. Началась газовая гангрена от ранения стрелой в руку у нашего главного артиллериста Хосе Ксавьера. Недостаток дров привел тому, что в полках перестали кипятить воду. Тут же самураи принялись маяться животом. Несколько случаев диареи привели к смертельному исходу. Я уже начал опасаться холеры - ведь при такой скученности войск, любая эпидемия выкосит нас быстрее, чем все самураи Ходзе вместе взятые. Единственное, что меня утешало - положение Дракона оказалось еще хуже. Два тайфуна подряд здорово потрепали его пехоту и конницу. По сообщениям моих ниндзя, которые регулярно пробирались в стан врага, несколько сот человек утонуло в дождевых потоках, два табуна лошадей разбежались после особенно сильных ударов грома (их до сих пор ловят по всей округе), а мобилизованные крестьяне-асигару Ходзе начали разбегаться из пяти полевых лагерей Уджиятсу.

Вот так и сидим друг напротив друга, пухнем от безделья. От ничегонеделания начал учится играть в го - японский аналог шахмат или скорее даже шашек. Доска с клетками, белые и черные фишки, роль которых выполняют камешки двух цветов. Задача своими камнями окружить голыши соперника. Каждая фишка должна иметь хотя бы одно дамэ (точку свободы) -- соседний по вертикали или горизонтали, но не по диагонали, незанятый пункт. Как только противник лишает твой камень точки свободы - он может снять его с доски. Игра требует стратегического мышления, умения видеть всю доску и быстро реагировать на шаги соперника. Кроме того, в го запрещается делать ходы, которые приводят к повторению позиции, ранее встречавшейся в партии. Это заставляет здорово напрягать мыслительную мышцу. В полках нашлось немало гроссмейстеров игры, а я привнес в процесс соревновательную систему. Разбил участников на пары, составил список, объяснил олимпийский принцип игры на выбывания и вот уже весь лагерь болеет за своих фаворитов. Даже образовался небольшой тотализатор. Победил, кто бы мог подумать, глава гвардейцев - Хотта Абе. Однако го быстро приелась.

Тогда я открыл для японцев лучшую игру будущего - футбол! А что, в бытность студентом я немало времени провел, пиная кожаный мяч. Правила просты. Нарисовал песком линии поля на траве, штрафную, круг в центре. Из бамбука сделали ворота, сетку взяли у запасливых рыбаков, мобилизованных в армию. Проблема возникла с мячом. Ни каучука, ни тем более резины в Японии нет. Пришлось вырезать мочевой пузырь умершего вола и набить его травой с камнями. Обшили пузырь хлопковым полотном, я сделал несколько ударов, подач и навесов - вроде годится. Не шедевр, но как говорится на безрыбье и рак рыба.

Долго объяснял генералам основные принципы игры. Мои самураи конкретно тормозили: "Почему вратарю можно играть руками, а полевым игрокам нет?", "Зачем делить соревнование на два матча?", "Для чего нужны штрафные, а также желтые и красные карточки (я их заменил на черные и белые листки бумаги)?", "Можно ли выходить на поле с индивидуальным флагом-сасимоно?". Последнее предложение, высказанное практичным Самазой Аримой, оказалось очень кстати. Ведь разноцветных маек с номерами днем с огнем не найти. Как игрокам команд отличать друг друга? Поэтому я разрешил сасимоно, тем более 11 футболистов решили выставить 19 полков из тридцати и соревнования приобрели характер противостояния тайданов. Пехота против конницы, артиллеристы (португальцы тоже организовали команду) против гвардии. Я решил избрать себе роль судьи. Вместо свистка вооружился колокольчиком.