Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 1(СИ)

— Одну минутку. Вы говорите по-русски?

— Да, конечно. Иначе я не смогла бы с ними работать. Мои бабушка и дедушка прибыли в Соединенные штаты в двадцатые. Бежали от ужасов большевизма. Бабушка учила меня языку, я проводила у нее все лето.

— Они жили где-то в Сибири?

— Нет, дальше на Запад. В Ижевске. Это такой город, там производили оружие. У дедушки был собственный небольшой заводик — мастерская. Здесь он стал военным, дослужился до подполковника. Да, я владею русским свободно.

— Понятно. Так что там…

— Номер два и потенциальный лидер — Ахмедов Багаутдин. Несдержан, излишне жесток и вспыльчив. Родился в горах, говорит что в детстве — читал в школьных книгах о том, как русские выселили чеченцев и что надо за это убивать русских. [109] Это правда. Михаил Полторанин свидетельствует о том, что в конце семидесятых (!!!) он собственными глазами видел школьный учебник (!!!) на чеченском, где говорилось о том, что надо убивать русских, мстить за депортацию. Этот учебник был издан вполне легально. Вот до чего доводит стремление сохранить своеобразие малых народностей! Его отец учил его методам засадных действий в каком-то ущелье. Говорит, что выбрал свободу сознательно, но потом признался, что это ложь — просто до этого случился конфликт в части и его избили сержанты. Обладает ярко выраженными лидерскими качествами — но в отличие от Бузы не пользуется поддержкой остальных членов группы — он считает, что доверие и уважение людей не надо завоевывать, все и так должны видеть в нем вожака, и тянуться к нему. Если вы собираетесь задействовать его в операции — будьте очень осторожны, он может выстрелить в спину как Бузе, так и любому из американского персонала. Может сбежать.

— Понятно…

— Номер три. Свирцев. С ним я так и не смогла до конца разобраться.

— То есть?

— Он неискренен. По сути своей — очень неискренен. Понимаете в чем дело — любой человек, воспитанный в нормальном обществе если лжет — при этом, он испытывает чувство стыда. Свирцев — такого чувства не испытывает. Совсем — хотя я не раз ловила его на лжи.

— Так может, он работает на русских?

— Доконич скажет вам об этом лучше меня. В конце концов — он работает с ними по линии ЦРУ. Но — нет… не думаю, что он работает на русских. Просто… он патологически лжив. Говорит, что командиры заставляли его и в СССР и в Афганистане совершать противозаконные действия, связанные в частности с наркоторговлей — но у меня большое подозрение, что он делал это по своей воле и вполне сознательно. Родился в Одессе, почему пошел в армию — я так и не смогла до конца выяснить. Доконич говорил, что у него отец крупный чиновник, работал на каком-то оборонном предприятии, сейчас на пенсии.

— Вот как… А почему вы работаете с ним? Почему предлагаете именно его?

— Мы работаем с тем, что у нас есть.

— Понятно. Номер четвертый?

— Гулиев, грузин. Брат отбывает срок в местах лишения свободы, отец, как он сказал — тоже отбывал срок, но по политическим мотивам. Поэтому — его не взяли в боевые части, отчего тот испытывал и до сих пор испытывает чувство обиды. Он вообще очень обидчив, в основном по пустякам. Тоже горяч — но на лидерство не претендует. Из всех — наименее подготовленный в военном отношении, но очень сильный. Пятый…

— Пятый меня не интересует, спасибо. Как они поведут себя в критической ситуации?

— Зависит от ситуации. Если будет возможность уклониться от прямого столкновения — уклонятся все, кроме, возможно, Ахмедова. Из всех из них он единственный — идейный противник русских, остальные на нашей стороне в силу стечения обстоятельств, хотя это не значит, что они готовы в любой момент предать.

— Если возможности уйти не будет?

— Драться будут Буза, возможно Гулиев. Свирцев будет пытаться уклонится даже в этом случае. Хотя он опасен.

— В смысле?

— Как крыса. Стоит загнать в угол, и… Он единственный вспомнил о том, как он в детстве мучил животных. Причем — рассказал он об этом — без малейшего раскаяния. Он более… цивилизован, считает себя выше остальных, держится как бы в стороне. Но при этом — если его загнать в угол… я просто не предскажу, что он может сделать.

— Спасибо, доктор.

— Не за что? — доктор Линдсей повернулась к бывшему послу, до этого она говорила стоя боком — вы действительно собираетесь их использовать в боевых условиях?

— Это секретная информация. Мэм.

— Готовность!

Невысокий, с короткими аккуратными усами солдат чуть пригнулся — как перед броском. Нас нем была джинсовая куртка, а волосы — длиннее, чем требовалось по уставу.

— Пошел!

Резкий бросок к столу. Кувырок — и у офицера в руках уже автомат. Козий рог — так называют эту штуку в Латинской Америке. От этого автомата — погибло, наверное, больше американцев, чем от револьвера Миротворец во времена Дикого запада. И сколько еще погибнет, если они не остановят большевизм?

Короткие хлопки одиночных — похожие на хлопки пастушьего кнута. Солдат не принимал каких-то стрелковых стоек, не останавливался — он двигался и стрелял.

— Дельта — сказал Генри Доконич, американец во втором поколении, чей отец был хорватским усташом, сбежавшим от правосудия в Америку — несколько таких парней могут поставить на уши целый город.

— Впечатляет — согласился Корти.

Расстреляв магазин — офицер бросил автомат, начал стрелять по мишеням с обеих рук из пистолетов Макарова.

— Изучение трофейного оружия. Они часто пользуются русским, потому что готовятся к войне на территории СССР.

— Они уже бывали там?

Доконич с самым независимым видом пожал плечами.

— Не знаю.

Ответ истинного разведчика.

— Который?

— Слева. Высокий, светлые волосы.

Корти поднес к глазам небольшой бинокль.

Парень как парень — моложе большинства присутствующих. Стандартная полевая униформа армии США, черный берет спецвойск, из-под которого выбивается пшеничного цвета чуб. Такого же цвета аккуратные усы.

— Не похож на русского, верно?

— Они уже освоились.

Солдат — закончил упражнение. Блондин и еще один человек с офицерскими знаками различия — подошли к нему и начали что-то оживленно обсуждать. Выполнявший упражнение солдат — показывал на оружие и что-то говорил.

— Серьезно работают.

— Здесь шутников нет…

При личной встрече — Буза чем-то сразу понравился Корти. Открытостью какой-то, что ли? Посол привык работать с намного более закрытыми людьми, намного более мерзкими. Почему то сразу вспомнился майор Лазарро — лучший дознаватель военной полиции в одном дурном месте, он не расставался с газовой горелкой. Это же — не заставишь.

Бузу сопровождал сержант с нашивкой МР — военная полиция на форме. Был непонятен режим, установленный для русских — с одной стороны их допускают к оружию на стрельбище, с другой стороны — конвоируют с военной полицией.