Евгений Пряхин - Красный паук, или Семь секунд вечности

– Точно! – у Лукьянова сразу улучшилось настроение. – Юлька, ты меня всегда выручала! Гениально – просто побриться и подстричься. Удивительно, но я как раз собирался сходить в парикмахерскую – только хотел после обеда. Но теперь придется самому пластаться. Может, еще на глаз повязку? Черную…

– Нет, повязку не надо. Это сразу бросается в глаза. Вот тебе ножницы, а бритву там найдешь. Вперед, – толкнула в спину Лукьянова Юлия Сергеевна. – А потом можешь открыть свой чемодан.

– Точно, Юлька, – нащупал ключ от чемодана в кармане джинсов Юрий Петрович. – Вот как открою! Да как посмотрю, что в этом чемодане! Может, это изменит мою жизнь?

– По-моему, твоя жизнь уже изменилась, – задумчиво произнесла Юлия Сергеевна.

– Это ты на себя намекаешь? – развернулся Юрий Петрович. – Очень даже возможно, если учесть, что я свободен, как никогда!

– Шагай быстрей в ванную и брейся, свободный мужчина, а то выгоню на улицу с бородой и будешь точно «свободен, как никогда».

– Ну вот! Опять угрозы. И так всю жизнь! – вернулся в комнату Лукьянов. – Юля, ты хотя бы мне веришь, что я не специально его двинул? Вскипело все внутри: он же нашу девочку, маленькую, чуть не убил. Несется, гад, на своем джипе через пешеходный переход, ничего вокруг не видит. Потом пятисотку матери бросил! А сейчас, куда не плюнь – кругом одни эти рожи. И еще наших детей убивают на наших глазах.

– Да. И когда все это кончится? – вздохнула Юлия Сергеевна.

– На том свете все и закончится, – отреагировал Лукьянов. – Потерпи, сейчас откроем чемодан. Золота нет – я проверил. Но могут быть облигации или драгоценности. И махнем, куда глаза глядят, – посмотрел на небо за окном Юрий Петрович.

– Размечтался, дядя. Тебе лет-то сколько? Брейся скорей, а я пока схожу в магазин, – стала собираться Юлия Сергеевна. – И заодно посмотрю, что там вокруг.

– Умница! Хорошо придумала! Правильно, сходи, может, милиция снует. А я быстренько побреюсь и гляну, что там в чемодане. Ужас, как интересно! Я же целую жизнь терпел. И сейчас уже вот оно рядом, а дотянуться не могу – мешают разного рода обстоятельства. Вот я и подумал: несправедливо: не успел наследство получить – и сразу в тюрьму. Обидно стало, оттого и рванул наперегонки с милицией. И убежал. Надо же? Сам удивляюсь, откуда, только прыть такая взялась? Но я, же эти дворы знаю, как свои пять пальцев.

– Правильно сделал, что рванул, – подкрашивала губы Юлия Сергеевна. – В лучшем случае сидел бы сейчас в подвале. А зато теперь мы с тобой встретились после долгой разлуки. Очень романтично: за ним гоняется милиция всего города и мстители: соревнуются – кто вперед найдет. А виновник спрятался у меня в квартире и собирается бриться уже битый час, но никак не может решиться. А после бритья он, как ни в чем бывало, рванет в Москву вечером на поезде. Молодец.

– Ладно, иди уж, – вновь нахмурился Лукьянов. – И не заводи меня, а то со мной шутки плохи! Я все ж таки человека убил.

– Ой, как страшно! – подыграла Лукьянову Юлия Сергеевна. – Хотя я не очень-то пока верю твоим историям. Еще надо все проверить. И хватит себя накручивать! – надела босоножки Юлия Сергеевна. – Ты давай-ка займись делом, и никому не открывай. А я мигом – магазин за углом. Дверь открою сама.

– Хорошо, – кивнул вслед Юрий Петрович и закрыл дверь. – Интересно? – Лукьянов быстро вернулся в комнату к чемодану, – а что же там может быть такое тяжелое?! – он положил чемодан на письменный стол. – Наверное, золотые слитки или серебряные…

Несколько секунд Лукьянов разглядывал потертый бок кожаного чемодана, и вдруг ему показалось, что в комнате слишком душно. Юрий Петрович решительно открыл балконную дверь. Воздух занес в комнату вместе с комарами и тополиным пухом вечерние звуки и запахи уральского лета.

Сделав вздох полной грудью, Юрий Петрович достал из кармана заветный ключ, и в этот момент грохнула входная дверь. Юрий Петрович подумал, что за ним пришли, и окаменел над чемоданом с ключом наизготовку. В комнату ворвалась Юлия Сергеевна.

– Во двор только что заехала милицейская машина, – не обращая внимания на изваяние, быстро заговорила Юлия, – два милиционера сразу пошли к нашим бабушкам, а я вернулась тебя предупредить, чтобы ты не высовывался.

– Я и не высовываюсь, – ответил вспотевший Лукьянов, сглатывая слюну, – ты меня так напугала, думал, это коммандос ворвались. Хлопай дверью аккуратней, а то мое сердце не выдержит.

Юрий Петрович осторожно из-за шторы оглядел двор. Там было все тихо и спокойно, только одинокий милиционер стоял у патрульной машины и внимательно разглядывал окна дома.

– Может, мне выйти и сдаться властям? – пробормотал беглец.

– Да что ты несешь? Мы не сдадимся! Надо что-то придумать. Может, он не умер вовсе. Кто знает? А если что, мы наймем адвокатов, – решительно шептала Юлия.

– Юля, я думаю, – к Юрию Петровичу вернулось былое самообладание, – тебе надо все же сходить в магазин, пройти рядом с милиционерами и послушать, о чем они говорят.

– Хорошо, – согласилась Юлия Сергеевна.

Юрий Петрович еще раз осторожно выглянул во двор, чтобы оценить обстановку. Обстановка оставалась прежней, только теперь уже три милиционера внимательно оглядывали двор.

– Нашли себе занятие, – отметил про себя Юрий Петрович и вдруг увидел над крышей дома напротив ярко-белую Луну на уральском лазоревом небе.

– Вот это да! – залюбовался он спутником Земли. – Какая красивая! Вот бы вместо Москвы махнуть на Луну! Тогда все беды и заботы остались бы точно на Земле.

Любопытная Луна медленно плыла белым привидением над крышами домов.

– Так, стоп! – прервал сам себя Юрий Петрович и развернулся к столу с ключом в руке.

– Ой! – удивился он в следующее мгновение, – живая птичка!

За чемоданом расположился серый комочек из перьев и пуха. Это была синица. Юрий Петрович сразу вспомнил каменную физиономию сержанта милиции, говорящего по рации, и улыбающуюся синицу на ветке.

– Так это ты меня спасла от милиции? Или спас?

Птица молчала.

– Постой-ка, – Юрий Петрович вновь забыл о чемодане, – у тебя, дружище, что-то с лапкой?

Синица, действительно, неестественно вытягивала левую лапку, но не проявляла признаков паники. Юрий Петрович осторожно протянул руку: Синица стала отодвигаться от руки каким-то не свойственным птицам способом: боком и не слишком быстро.

Лукьянову доводилось видеть бойких синиц в помещениях: они постоянно болтались в воздухе, шумно перемещались и, как боевые вертолеты, заинтересованно зависали над каким-нибудь объектом, привлекшим их внимание. Юрий Петрович всегда испытывал чувство искреннего уважения и симпатии к этим смышленым востроносикам, которые невозмутимо перемещались по помещению без признаков паники и безошибочно находили выход на свободу. Юрий Петрович всегда уделял им внимание и следил за их поведением не только в своем кабинете в школе, но и на улице. Ему нравилась строгая красота этих маленьких, юрких созданий в черных, конькобежных шапочках и узких галстуках на желтых манишках.