Андрей Посняков - Черные плащи

Вкушение пищи даже здесь, на корабле, в кормовой капитанской каюте, где хозяин и его единственный гость, по римскому обычаю, возлежали на низеньких ложах, естественно, происходило под музыку, пение и танцы. Вокально-инструментальный ансамбль состоял из двоих жеманных мальчиков с бубнами, кифаристки с большой, почти полностью обнаженной грудью и юноши-певца.

речитативом декламировал юноша.

— Квинт Гораций Флакк! — расхохотался торговец. — Нет, не этот парень — автор стихов! Ешь, друг мой, пей!

Певец спел, или, скорее, продекламировал еще пару произведений, после чего поклонился и ушел. Его сменили танцовщицы — две юные девы с распущенными волосами. Стройные, с золотисто-бархатной кожей, тела их прикрывали коротенькие греческие туники, застегнутые на плечах золочеными фибулами.

Александр отметил красоту девушек машинально, как и любой нормальный мужчина, однако в данный момент молодому человеку было вовсе не до танцовщиц — Сальвиан как раз приступил к главному.

— Я хочу предложить тебе одно дело, — со смаком хлебнув вина, улыбнулся купец.

Опустошив по четвертому или пятому разу кубок, вмещающий, наверное, литра два, судовладелец вовсе не выглядел пьяным.

Александр вмиг придал лицу требуемую для сей беседы серьезность:

— Слушаю тебя внимательно, уважаемый господин.

— Я вижу, ты очень хороший мастер. И плывешь в Колонию Юлия, чтобы заработать, ведь так? Так! — Торговец негромко рассмеялся и продолжал, сделав музыкантам знак, чтоб играли потише. — Заметь, я совсем не интересуюсь, откуда и зачем ты сбежал.

— Да я вовсе не…

— Не возражай, не надо, — мягко попросил Сальвиан. — Мы с тобой оба — неглупые люди и все хорошо понимаем. Такой мастер, как ты, да еще с обученными помощниками — что, не нашлось поближе работы? В Тапсе и Гадрумете нет судов? Или там паруса не рвутся? Нет, нет, не отвечай, не хочу и слушать — это твои дела, уважаемый. А ты мне нужен как мастер, и я предлагаю тебе работать на меня, занимаясь своим прямым делом.

— То есть ремонтировать паруса?

— Не только паруса, не только, друг мой! — Засмеявшись, купец погрозил собеседнику пальцем. — Я же видел, что ты устроил на бушприте, заменив артемон косыми холщевинами. Признаюсь честно — не думал, что от них будет такой толк! Ты оборудуешь такими парусами все мои корабли, дорогой Александр! И если будет нужно, заменишь и мачты, чтобы мои суда стали такими же быстрыми, как и те… о которых заставляют молчать люди в черных плащах!

При этих словах молодой человек вздрогнул — ишь ты! Люди в черных плащах… снова они!

— Ты видел в море странные суда, уважаемый Сальвиан?

— Хочешь сказать, что ты их не видел? — Торговец подмигнул. — Я даже больше скажу: ты эти суда… или судно… не просто видел, но внимательно рассматривал. И хотел сделать что-то подобное… А кто-то донес — вот ты и бежал… Не так?

— Ну. — Изобразив смущение, Саша развел руками. — Ничего-то от тебя не скроешь, любезнейший господин!

— Я ведь купец! И клянусь Святой Девой, совсем не плохой. Хватает, слава богу, мозгов, чтобы видеть, слышать и делать выводы.

— Но… тебя не пугают возможные осложнения? — осторожно спросил Александр.

— Все осложнения будем решать по мере их появления. — Судовладелец вновь стал предельно серьезным. — Что раньше времени гнать волну? Поверь, и «черные плащи» вовсе не всесильны, особенно в Колонии Юлия. О, Карфаген — свободный город! И не только в смысле нравов, хотя и это многого стоит. Римляне когда-то разрушили здесь все, и они же восстановили — великий Август, в двадцать девятом году от Рождения Христова. А через двести лет в Колонии Юлия уже проживали триста тысяч человек, ты понимаешь — триста тысяч! И сейчас немногим меньше, а может, еще и больше. Да, конечно больше, если считать всех переселившихся варваров. Извини, если обидел, по виду ты — вылитый вандал. Так что, уважаемый? Ты уже согласен с моим предложением? Или согласишься чуть позже, сперва для приличия потянув время?

— Зачем же его тянуть? У нас говорят: время — деньги! — Молодой человек хохотнул и поднял бокал, наполненный терпким красным вином. — Соглашусь сразу. Тем более это совпадает с моими планами, которые ты угадал, любезнейший Сальвиан.

— Ну вот видишь! Клянусь, ты сделал очень неплохой выбор.

— Правда, у меня будут условия…

— Какие же? Говори!

Саша пожал плечами:

— Свобода! Я, видишь ли, привык быть свободным.

— Так и я вовсе не собираюсь делать тебя сервом, друг мой Александр! — обиженно отозвался купец. — С чего ты взял?

— Да так… к слову пришлось. — Молодой человек лукаво склонил голову на плечо. — А еще меня сильно интересует вопрос о жилье и достойной оплате!

— Поверь, оплата будет, как ты и сказал, достойной! Как и жилье. Я владею пятью городскими домами, лучшие покои будут предоставлены тебе и твоим людям.

— Ну что ж! — Александр потянулся к бокалу. — Умеешь ты уговаривать, достойнейший Сальвиан!

— А как ты думал, любезнейший? Я же все-таки купец!

Гость и хозяин засмеялись, вполне довольные друг другом.

— Эй, музыканты! Играйте громче! — Судовладелец хлопнул в ладоши и подмигнул вновь принятому сотруднику. — Слуги, подайте еще вина! А вы, девы, пляшите! Пляшите так, как у меня здесь принято для лучших и дорогих гостей!

Музыка сразу стала громче, ритмичнее, танцовщицы закружились по всей каюте, едва не касаясь двух собутыльников коротенькими подолами своих туник.

Ах, до чего же у них были стройные бедра! Прямо-таки чертовски стройные…

Оп!

На миг замерев, юные красавицы разом хлопнули в ладоши, улыбнулись — и едва уловимым движением расстегнули на плечах левые фибулы, обнажив грудь…

— Ого! — заценил Саша.

— Подожди, то ли еще будет! — Хозяин кораблей ухмыльнулся. — Танцуйте, танцуйте, девицы.

И танец продолжился, уже сдобренный изрядной толикой эротизма: кружась в веселом заводном ритме, девушки распалились, и вот уже туники полетели прочь, и полностью обнажившиеся тела слились в дурманящем танце, двигаясь все быстрее и быстрее…

Там-там-там! — ускоренно тревожно били бубны.

Заходилась в реве кифара, ритмично хлопал в ладоши взявшийся неизвестно откуда певец:

— Оп! Оп! Оп!

У Саши уже все сливалось перед глазами — стройные бедра, возбужденно торчащие соски, темные мерцающие глаза…

Оп!

Музыка вдруг неожиданно оборвалась, и девушки упали на пол, застыв там, словно мертвые… Потом медленно поднялись, поклонились…

Александр вдруг переменился в лице. Неужели… Нет, не показалось — точно! У одной из танцовщиц на животе, чуть повыше пупка, виднелась татуировка — темно-голубой веселый дельфин!