Алексей Волков - По обе стороны фронтира

Негоже, если драгуны найдут врага раньше. Негоже.

Только есть ли враг? Сказано: может быть, а так ли оно, никто не знает. Ну, попытались прорваться мимо крепости. Получили отлуп. Чего другим-то соваться?

А солнце все палило с небес, словно старалось превратить здешние земли в пустыню. Даже звери попрятались, обессиленно лежали где-нибудь в овражках, даже не пытаясь выйти на солнцепек. Им никто не давал никакого приказа.

С другой стороны, Абрамов прав. Лучше уж пораньше достигнуть асиенды да там спокойно отдохнуть. Толку жариться в степи!

– Кузьма Тимофеич, вроде скачет кто-то, – подал голос Шевахов.

Как ни хотелось Туроверову, но первым заметил не он.

– Где?

Однако урядник уже сам заметил пыль за одним из холмов.

– Должно быть, одиночка, – заметил Шевахов.

Молодой казак поневоле пригляделся получше, чтобы понять, как его более старый товарищ определил количество едущих. По величине облака?

– Давай взглянем, – урядник мотнул головой и поудобнее перехватил пику.

Может, конечно, и свой. Даже скорее всего свой. Что делать налетчику в одиночку? Однако проверить и убедиться все равно не мешает.

Они увидели друг друга воочию на полпути. Всадник крупной рысью выехал из-за холма. Был он в широкополой шляпе, какие носили местные жители и какие уже стали модными среди поселенцев.

Значит, точно – свой.

Всадник заметил казаков, резко повернул коня, собираясь пуститься в бегство, но запоздало понял, кто перед ним, и двинулся навстречу.

Казаки уже шли к нему, на всякий случай привычно расходясь веером. Основное внимание уделялось встречному путнику, однако никто из казаков не забывал про окрестности. Мало ли?

Наездник был явным мексиканцем. Запыленное после долгой скачки лицо со сдвинутым на шею платком, небольшие усики, столь модные среди кабальеро, вид усталый и вместе с тем – радостный, словно только и искал казачий разъезд…

– Асиенда Лавренков… Команчи… Нападать… – от волнении кабальеро не мог найти слов.

– Команчи? Нападение команчей? – немедленно встрепенулся Ситников. – На Лавренкова?

– Си, сеньоры. Нападение, – подтвердил мексиканец. – Я ехать охота, а команчи налететь на асиенда.

– Туроверов! Аллюр – три креста к есаулу. Передай – команчи объявились, – коротко приказал урядник.

– Слушаюсь! – Молодой казак с места взял в галоп.

Именно к Лавренкову направлялась сотня. Оставался сущий пустяк – переправиться через Рио-Гранде, а там от памятного брода – верст пятнадцать-двадцать. И вот на тебе!

– Ты не путаешь, амиго? – на всякий случай спросил Ситников.

– Я видел, – почти без акцента произнес мексиканец. – Очень рано, солнце поднялось. И – крики. Посмотрел – команчи. Встречался с ними давно.

– Много? Хотя откуда тебе знать, – вздохнул урядник. – Меня Кузьмой Тимофеевичем звать.

– Гарсиа, – представился в ответ беглец.

Он явно испытал облегчение. В присутствии вооруженных казаков поневоле опасности станут казаться меньше.

Все-таки если человеку везет, то везет. И спасся, и помощь встретил.

Правда, понадобится ли она кому-нибудь, кроме него самого? Зная методы индейцев…

Асиенда Лавренкова

Воины не зря любили ходить в походы с Бьющим Орлом. Вождь старался предусмотреть все – по мере возможностей. В набеге главное – ударить, захватить, уйти. Для одного похода уже хватало сражений и потерь. Близилась Большая Охота, и необходимо было возвращаться с добычей.

Исключить появление регулярной армии бледнолицых в очередной раз было нельзя. Потому вернувшийся Змей был почти сразу послан обратно вдоль реки – следить, не движется ли кто-нибудь к поселению? Еще пара человек разъехалась в других направлениях с тем же заданием. Дозорные все равно получат свою долю добычи. Они же делают общее дело, а не прячутся стыдливо в стороне.

В отличие от Змея, Черный Медведь остался среди обыскиваемых домов. В одном углу самого большого строения несколько бледнолицых пытались сопротивляться, и довольно успешно, но в прочих местах все было закончено. Оставались сущие мелочи – собрать все, что может пригодиться в кочевой жизни, будь то дети, женщины, оружие, вещи – нужные ли самим или годные к обмену с другими племенами и бродячими торговцами.

Одни воины пытались сломить сопротивление запершихся бледнолицых, другие уже сгоняли в стадо скот, укладывали на лошадей добычу или продолжали искать что-то упущенное в домах.

Какое-то предчувствие повело юношу к отдельно стоявшему небольшому домику. Тут уже побывали, но смотрели явно второпях. Медведь заглядывал то в одно помещение, то в другое. Он никогда не был в жилищах бледнолицых, и потому интерес представляло все. Скажем, почему они спят на кроватях, когда вполне достаточно обычной подстилки? Про кровати объясняли бывалые люди, уже сталкивающиеся с этой стороной жизни соседей. Как и про прочую мебель в виде столов, стульев, шкафов… А ведь были еще многочисленные двери. Как только люди могут жить в подобных условиях! На одном месте, среди дерева и камня… Жуть!

Кое-что было разломано второпях. Кое-чего уже явно не было. Кое-что валялось на полу, ненужное, никчемное. Но вдруг что-то пропущено? Искать, главное – искать!

Духи были благосклонны к юноше. За распахнутой настежь дверью совершенно неожиданно обнаружилось подлинное сокровище – длинноствольное ружье, прислоненное к стене. Очевидно, первые ворвавшиеся сюда просто не посмотрели за преграду и пропустили самое ценное.

Зато, к глубокому разочарованию юноши, нигде не обнаружилось ни пороха, ни пуль. Очевидно, их-то побывавшие здесь прежде не упустили.

Ничего. Было бы само ружье, а чем стрелять – найдем. Обменяемся с другими, благо, будет чем. Оружие принадлежит тому, кто им первым завладел, но многое из добычи делится между всеми участниками набега.

Снаружи продолжали постреливать. Засевшие в доме не желали умирать бесславно и старались продать жизни подороже. Надо признать: среди бледнолицых хватает воинов, достойных уважения.

Чем славнее враг, тем значительнее победа.

Легкой победы уже не получилось. Два окна в доме, без стекол, с разбитыми переплетами, чуть дымились от порохового дыма. На пространстве перед ними в разных позах лежало шестеро. Кто-то еще шевелился, кто-то застыл навеки. Еще чуть в стороне, вне поля зрения неприятеля, лежали и сидели еще несколько раненых, и возле них возились другие воины, здоровые, накладывали перевязки на пострадавших товарищей. Валялись брошенные пучки соломы, кое-что из оружия… Последнее обязательно бы подобрали, однако ведущийся из окон огонь был слишком убийственным. Главное же – даже подскочишь вплотную, внутрь все равно не залезешь. Надо прежде хоть раму высадить, а как это сделать под свинцовым градом?