Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Начавшие формироваться адаптационно деятельностные модели разных возрастных и половых групп в популяциях поздних гоминид, находились между собой в тесном взаимодействии, в процессе которого происходила коррекция объектов трансфера(155) в направлении усиления существующего образа «Пра Мы». Это вело к сплочению праобщин на основе вырабатываемых протокультурных констант, в которых пока играл главенствующую роль блок инстинктов и безусловных рефлексов, объединенных активно развивающейся коммуникационной системой и возникающими социальными наработками как способов адаптации. Индивидуальный же опыт в группах не брался во внимание при формировании культурных констант или их надстроек. Это все происходило потому, что поздние хабилисы были уже существами с наработанными в процессе продвижения во времени определенными моментами социального образа жизни, основанными на групповом взаимодействии. Там же личный опыт иметь было не обязательно и даже опасно при решении каких-то общих, жизненно важных, вопросов. Хотя индивидуальный отбор и существовал, но он поменял ориентацию на приспособление в большей степени к реалиям культуры и социального окружения, как мы это наблюдаем и в настоящее время.

Поведение и образ мысли каждого члена праобщины были очень плотно зависимы от той протосоциальной и протокультурной сферы, которая начала формироваться в процессе эволюции. При этом личностные особенности каждого при решении каких-то жизненных вопросов были пока не востребованы, (если только они не относится к вопросам продолжения рода, там-то как раз индивидуальные особенности и были необходимы). Поэтому реакции и волевые проявления индивидов в решении каких-то общих задач не принимались во внимание. Правда, кроме этого существовало силовое давление доминантных отношений, которое обслуживало инстинктивные и в малой степени протосоциальные стороны существования гоминид и гоминин, а так же личные особенности были необходимы в ситуациях грозящих распаду праобщины, когда были потребны определенные индивидуальные качества у доминирующих членов этого коллективного образования.

«Пра Мы» - этот удивительный феномен психики первых людей, в конце концов, и завел ветвь архантропов и их производных палеоантропов в тупик, потому, что групповое мышление не способно генерировать новые идеи, как в то время, так и в наши дни. Для того чтобы понять это, давайте, сравним две группы: группу охотников – хабилисов или архантропов (не важно) и какую-либо научную группу с определенным количеством профессиональных интеллектуалов. Кажется, что может быть общего между этими двумя коллективами, разделенными колоссальной толщей времени? Имеется! Каждая из них объединена в единое целое своими определенными целями и задачами. Каждая из них решает особозначимые для общества проблемы, т.е. вовлечена в общественную деятельность. В каждой из них вырабатываются определенные формы поведения, строятся доминантные отношения, определяется лидер или лидеры. В каждой из них содержание совместных деятельностей опосредуются групповой динамикой. Каждая из этих групп планирует мероприятия и совершает мозговой штурм проявляющихся проблем. Уже первые группы охотников категорически не принимают ничего нового предлагаемое каким-либо индивидом, потому, что опыт, подтвержденный грегарным отбором против каких-нибудь кардинальных идей. В группе интеллектуалов преобладают усредненные решения, часто устанавливаемые научным авторитетами, лидером данной группы или самой решаемой проблемой. Что в той, что в другой группе могли/могут появиться определенные технические идеи по доработке уже существующих открытий и достижений например: новые, сообразуясь с обстоятельствами, способы загонной охоты в той древности; овечка Долли, Интернет, орбитальная станция в наше время. Но ни в том, ни в другом случае не будет разработано новых идей, прорыва в неизведанное потому, что таким группам это не нужно. Они подсознательно противники всего кардинально нового. Виновато ли в этом мышление тех наших далеких предков - охотников являющееся основой нашего, современного мышление покажет изучение этого вопроса. Прорыв в неизведанное, в то, что меняло мировоззрение ученого мира определенной эпохи, всегда осуществляли личности, но в полной мере они стали проявляться только с появлением Homo Sapiens.

Групповой в первую очередь и индивидуальный отборы уже на базе начинающих развиваться человеческих особенностей психики, стали вести борьбу с конкретной звериной сутью, некоторые стороны которой мешали адаптации на новом, социальном уровне, а значит идти к человеку. Отбирались в процессе индивидуального, а особенно грегарного отбора лучшие варианты, и чем эффективнее происходила искусственная изоляция от внешней среды с помощью развития разных способов социализации популяций превращая их в праобщины, тем значительней и ощутимей были результаты борьбы.

Таким образом, движение популяций гоминид и формирующихся праобщин ранних гоминин во времени, в данном контексте, можно рассматривать как особые единицы культуры. Оно предполагает два встречных социальных процесса - распределения между половыми и возрастными группами, а так же частично и индивидуумами определенных ролей как формы адаптации и начало процесса социализации их жизни с восприятием ролевых участий в соответствии с этапами онтогенеза. То есть, происходила подготовка индивидов к усвоению или не усвоению этих социальных ролей по объективным причинам.

Впервые в истории антропогенеза появляются оформленные социально структуры, основанные на взаимоотношении половых и возрастных групп, т.е. подростков обеих полов, которые начали нести определенную социальную нагрузку, в силу своих возможностей. Это был один из способов адаптации, который стал активно вырабатывать групповой отбор в процессе дальнейшего антропогенеза. Он стал эффективно помогать в обеспечении устойчивости существования популяций и популяционных групп первых людей этих зародышей будущих праобщин в новых ландшафтах и климатических зонах. Вот только теперь, на данном этапе эволюции, появилась возможность поддерживать огонь и управлять его состоянием.

При подготовке к охоте как к мероприятию коллективного взаимодействия подтвержденного новыми возможностями головного мозга, охотничьи группы поздних хабилисов и первых людей уже в состоянии был представлять, каким образом могут осуществляться действия организованных функциональных звеньев, и каким качеством для этого должно обладать каждое из них. При этом они так же должны были представить, при каких обстоятельствах осуществима охота с положительным результатом. Все данные психологические действия уже не возможны без развитой культуры. Таким образом, протокультура возникла при формировании адаптационных и охотничьих мероприятий в новых ранее неизвестных условиях при совместном труде, что и определило протокультуру как комплекс защитно-адаптационных возможностей теперь уже обусловленных культурно. То есть на общем фоне популяционного и праобщинного взаимодействия стала постепенно проявляться стройная система бытия, определяемая теперь уже в большей степени сознанием. Сознание поздних хабилисов и формирующихся архантропов было функционально специализировано и направлено на выживание их коллективов в первую очередь, и индивидов во вторую. В связи с этим оно было, в этом плане, практически не дифференцировано. Вместо него существовала определенная генетически разность сознаний доминирующих мужчин, женщин, мужчин холостяков, подростков и стариков. Это и предполагало в то время онтогенезисную дифференциацию сознания поздних гоминид и формирующихся гоминин, где чувства и эмоции были основополагающими при организации образов окружающих объектов.