Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Дети, формирующихся пресапиенсов впитав элементы культуры соседской праобщины и став подростками, а затем юношами, все равно определяли себя единым целым с охотничьими группами своего протототема. Затем, становясь взрослыми, вносили в свою культуру усвоенные элементы культуры соседской праобщины. Так было всегда, так есть и сейчас и мы об этом говорили выше. Причем из-за детской любознательности в первую очередь теперь уже сознательным актом заучивались и воспринимались элементы культуры соседской праобщины, а свои воспринимались автоматически с раннего детства. Так это все и осталось практически до наших дней и библейская фраза: «И сказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве». (От Луки. 4:24) Это ведь оттуда, из того далекого далека. Мы все, а особенно наша молодежь, с легкостью воспринимаем информацию и культурные фрагменты из чужой культуры и скептически относимся к своей потому, что коллективная память поколений оставила в нашей психике вот такой неизгладимый след.

Общие заботы о детях, а значит, и наличие многих точек для взаимоотношений повлекли за собой и более тесные контакты между женщинами двух праобщин. Женщины палеоантропы, как и все представительницы слабого пола на всем протяжении сукцессионного ряда эволюции человека, были не агрессивны по своей сути, и делить аборигенкам с северянами кроме территорий обитания было нечего, а места для проживания вполне хватало и они, скорее всего, мирно между собой уживались. Образ жизни прибывших праобщин палеоантропов вскоре стал носить оседлый характер, что и послужило одной из причин активных связей между этими двумя праобщинами.

В дальнейшем дети, вполне возможно, свободно могли передвигаться по общей для них территории обоих праобщин не только в пределах береговой черты, но и в глубине береговых территорий и через их любознательность первоначально воспринимались и усваивались культурные наработки пока еще соседских праобщин. В связи с этим взаимоотношения между женщинами и детьми наладились очень быстро буквально в течение двух – трех поколений с начала прямого контакта, что повлекло за собой и признание членов соседских праобщин за своих. Это было великое событие. Ведь и в настоящее время в культурах всех народов существуют архетипы членов своего коллективного объединения, сформированные как в подсознании, так и в сознании на основании существующих культурных констант и только сознание смогло преодолеть данный архетип и признать равным себе членов другого коллектива. Таким образом, сознание в мышлении наших предков стало, хотя и очень медленно, выходить на первое место в пока еще не сформированной сути человека, в котором было еще очень много животного.

Если при отсутствии мужчин женщины держались вместе, (так было проще решать хозяйственные проблемы), то вначале процесса ассимиляции по возвращению мужчин, которые не терпели рядом других мужчин из другой общины происходило вынужденное обособление этих сформировавшихся двух пока еще локальных групп - зачатков начальных родов. Потому, что каждая такая группа или в дальнейшем род по своей сути кровные родственники, но со своим тотемным животным. Правда, это все происходило на общей хозяйственной территории, на которой вследствие существования матриархата командовали женщины и они сдерживали своих мужчин от не нужных конфронтаций. В каждой локальной группе (повторяю: на общей хозяйственной территории) как вы знаете, существовали свои прототабу направленные на сохранения спокойного психологического климата и определенную профилактику заболеваемости от антисанитарии. Конечно, основными компонентами в данные системы входили и половые прототабу, но они имели действие только внутри локальных групп в отдельности.

В связи с первыми контактами между двумя коллективными образованиями, мужчины в отношении женщин своих коллективных образований попытались несколько изменить их структуру. Ревность, она и в палеолите, ревность. Данная попытка вылилась в желание сделать свои праобщины более тесными и компактными в связи с угрозой (явной или мнимой) близкого соседства с другой праобщиной палеоантропов. Казалось бы, такая политика мужчин должна была привести к изоляции праобщин друг от друга, но этого не произошло, хотя взаимоотношения между полами внутри каждой стали более тесными. Причина была одна. Женщины. Они не позволили мужчинам стащить зарождающиеся связи между двумя популяциями на тупиковый путь развития.

Структурные изменения в праобщинах в результате соседского образа жизни, были не слишком значительными. Просто по вполне объяснимым причинам, о которых мы только что говорили, мужчины каждой праобщины стали жить более тесно со своими женскими группами. Их взаимоотношения стали изменяться не в лучшую для женщин в сторону, но зато стали более четче обозначаться два родовых сообщества – фратрии, то есть формировалось первичное племя первых людей. В силу своих характеров, воспитанных в системе доминирования, (насколько позволял в тот период матриархат), мужчины пытались применить властность в отношениях между полами. В принципе это удавалось, но только в определенных секторах хозяйственной деятельности, которые и так выполняли мужчины. Кстати все это и послужило одной из причин, а может и основной причиной исчезновения матриархата как руководящей силы и переводу его в мистические области культуры, в которых он фактически просуществовал до образования арийских племен.

Чтобы произошло окончательное, взаимное проникновение культур двух праобщин, а значит и ревизия их протокартин мира с их прежними сценариями, необходимы были какие-то определенные условия, которые сделали бы психологические барьеры прототабу и мононормы более прозрачными друг для друга. Для взаимодействия необходимы взаимные причины. То есть данный процесс должен был иметь причинную обусловленность. Образ жизни одной праобщины должен была выступать как причина другой и наоборот. Половые отношения между мужчинами и женщинами двух соседних праобщин и были такими причинами. Все это было из-за того, что подсознательно женщины уже наметили движение в сторону начала половых отношений с мужчинами соседних праобщин, а так же и путь по запрету на них внутри своих коллективных объединений – экзогамии, т.е. запрещение половых отношений в своей праобщине. Все это в целях более свободных половых отношений, как женщин, так и мужчин.

Просто так экзогамия возникнуть не могла. Это ведь не какое-то течение в отношениях между полами внутри общего культурного поля формирующейся материнской общины, а путь к их табуированию. В обоих праобщинах половые отношения уже продолжительное время были окружены половыми прототабу, и перешагнуть их было не дано никому. Но как Вы помните, согласно нашей гипотезе, у архантропов были генетически оформленные биологически активные табу (БАТ), возлагавшие запрет на половые отношения в течение всего года за исключением зимних периодов обеих полушарий, как самое благоприятное время для зачатия. Таким образом, в табуированном слое половых отношений формирующегося общего культурного поля палеоантропов двух соседских праобщин существовали две области, где данный слой был наиболее тонок, а значит, в этих местах его можно было растворить в эмоциях половых вожделений под эгидой инстинкта продолжения рода.