Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

С другой стороны эта экологическая ниша воспитала нас эгоистами и по сути дела врагами и паразитами природы. Мы привыкли только брать, не давая ничего взамен, попутно, как агрессор, вторгаясь в природные сообщества, разрушая ее части, навязывая природе свои условия игры ей не приемлемые.

Почему же так получилось!? Почему мы так бездушны к чаяниям «братьев наших меньших»!? Что же произошло в том далеком Олигоцене такое, что в далеком будущем поставило всю глобальную экосистему Земли в крайне опасное положение - балансировать над пропастью небытия из-за нашей активной и такой беспутной, корыстной и бестолковой деятельности? Почему нет обратной связи: природа – человек, которая предполагает диалог и взаимопонимание? Давайте в этом во всем разберемся.

Экологическая ниша гоминидной линии простерлась по берегам, постоянно меняющим свои очертания. Как мы уже говорили туда входили заросли полуводных растений, произраставшие на этой тонкой линии, где нет места биологическим системам потому, что невозможно закрепиться на постоянно меняющихся ландшафтных составляющих. Предгоминиды, а потом и гоминиды, как мы теперь понимаем, занимали тонкую грань между водными и наземными биоценозами, где нет ничего постоянного и все враги приходящие как с суши, так и из воды и от которых легко скрыться в ту или в другую строну в зависимости от ситуации. Там биологические сообщества как наземные, так и водные не приживаются из-за крайнего непостоянства ландшафтных составляющих. В принципе здесь находились неполные экосистемы, в которых внутренний круговорот вещества и энергии малоэффективен. Стабильность в них поддерживается только перетеканием вещества извне. Именно в таких местах произрастают и обитают большинство эксплерентов - наполнителей, которые не связаны с какими-то постоянными биологическими сообществами, а живут сами по себе, черпая ресурсы для жизни, как в сухопутных, так и в водных биосистемах. В большинстве своем, они почти все ценофобы. Вот так, волей судьбы, в эту компанию попали и предгоминиды. Выброшенные из наземных биоценозов и не нашедшие себя в водных, они, в конце концов, определились в ценофобы - эксплеренты. А еще хотим, что бы мы относились к природе с трепетным уважением. По сути, она нам оказалась не матерью, а мачехой.

В рассуждениях об экологической нише гоминид может возникнуть вопрос, почему мы не рассматриваем вариант экологической ниши по берегам морских заливов и бухт. Ведь в принципе экологически они не отличаются от пресных водоемов. Дело в том, что в нашем организме нет следов приспособлений для вывода огромного количества соли содержащейся в морской воде, которая вольно или не вольно попадала бы внутрь вместе с пищей. Хотя мы и предпочитаем пить воду, содержащую небольшое количество растворенных солей потому, что некоторые необходимы для поддержания вводно-солевого баланса крови, но концентрация их в морской воде губительна для нашего организма потому, что почки у нас не очень эффективны по сравнению с почками некоторых животных. Нам, например, нельзя питаться одной сырой рыбой как это делают тюлени потому, что для удаления продуктов белкового обмена нашим почкам требуется больше воды, чем ее содержится в рыбьем мясе. Конечно же, мы не можем пить морскую воду потому, что для вывода из организма потребленных солей нам необходимо было бы выделять воды больше, чем мы получаем, что бы избавиться от дополнительного объема соли. В каждом литре морской воды содержится ее около 35 граммов. Для выделения из организма мы должны были бы прокачать и выбросить наружу около двух литров воды. Так, что эта арифметика не в нашу пользу.

Альбатросы и прочие трубконосые птицы могут безнаказанно пить морскую воду, так как в процесс эволюции они приобрели в ноздрях особые железы, которые забирают из крови все избытки соли и со слизью удаляют их из организма. У костистых морских рыб такую же функцию выполняют особые, секретирующие соль клетки, расположенные на поверхности жабр. Если бы наши далекие предки начали осваивать экологические ниши по берегам морей, то, наверное, у нас в процессе эволюции выработался какой-нибудь механизм вывода избытка соли из организма. Но чего нет, того нет. Они пришли на берег моря уже вполне сформировавшимися людьми. Это были архантропы. Почему можно так думать? Дело в том, что вся женская половина абсолютно всех наших непосредственных предков кроме Homo Sapiens, который про это забыл, когда продвинулся в своей экспансии на север, рожали в воде. Косвенно доказывает их проживание в устьях рек по берегам морей то, что околоплодные воды очень похожи по своему составу, с морской водой. Вполне возможно это выработалось для того, чтобы при родах в морскую воду меньше травмировать ребенка. Может это и совпадение, а может быть, и нет. Несколько дальше мы вернемся к вопросу рождения в водной среде.

Жизнь в водной среде пополнила, и довольно значительно уже существующий багаж ориентировочной деятельности, наработанный их предками при жизни на деревьях и поверхности земли, новыми ориентировочными возможностями. Например, на воде скрадывается расстояние и можно очень ошибиться в дистанции до чего-либо. Малозаметные цели и ориентиры на воде, в общем-то, повсеместны. Не так просто заметить, например, приближающегося в воде крокодила. Найти эти цели и ориентиры, удержать в памяти их положение на определенный момент времени и сравнить, потом с сиюминутной информацией не так-то просто. Тем более, на основании сравнения активно ориентироваться в ситуации, анализируя ее с целью определения сильных и слабых сторон и того сложнее. Исходя из усовершенствованного механизма ориентировочной деятельности, гоминиды уже могли более эффективно планировать дальнейшее свое поведение. Кроме того, для этого же, еще было необходимо выявить и элементы ситуации, их взаимоотношение между собой и первостепенность их значения. Только потом можно было выполнить те или иные действия, обеспечивая их контроль и коррекцию в соответствии с точкой нахождения на ситуационном поле.

Сами понимаете, эта задача не из простых и требует определенных наработок в структурах головного мозга. Способность оперативно и избирательно конкретным образом реагировать на окружающие предметы и события, в зависимости от ситуации, при индивидуальных и групповых возможностях гоминид, возникла как один из способов адаптации и реагирования на новые экологические параметры и зарождающиеся протосоциальные моменты бытия. (Об общесоциальном информационном поле говорить пока рано), Хотя разнообразие мотивов и целей, а так же использование различных способов и средств их достижения, связанных с полуводным образом жизни, говорит о том, что знания об окружающем мире в связи с освоением экологической ниши так же возросли. Значит вполне возможно, что возникло рассудочное поведение, которое в отличие от инстинктивного поведения животных стало проявляться именно в адаптационной пластичности. Соответственно она была намного эффективнее, чем у современных человекообразных обезьян потому, что начал вырабатываться механизм формирования мысленных пространственных образов включавших в себя две стихии и три измерения. Для ориентации в таком сложном окружающем мире стало необходимым включать в качестве ориентиров даже особенно мелкие объекты не говоря уже о крупных и средне размерных.