Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

В 1994 году в Эфиопии американский палеоантрополог Тим Уайт, сообщил о находке в Эфиопии новой формы наземных обезьян. Возраст находки определили в 4.4 миллиона лет. Ученым это существо было выделено в новый род Aridipithecus и названа ардепитек рамедус Avstralopithekus ramidus – наземная человекообразная обезьяна. Она имела много сходных черт с современными шимпанзе, но передвигался, не опираясь на костяшки пальцев, как это делает этот примат. Взрослый самец этого предположительного прагоминида достигал роста в 1,3 метра и весил примерно 27-28 килограмм. Уайт предполагает, что это существо претендует на звание прародителя австралопитековых. Хотя по строению зубного аппарата A. Ramidus напоминает бонабо, но по видимому он уже начал осваивать прямохождение. Доказать, что рамидус мог передвигаться вертикально пока не удалось, но согласно нашей гипотезе это существо (если только оно гоминид), уже примерно миллион, а то и полтора передвигался вертикально, если только это не тупиковая ветвь. Зачатки прямохождения у предков предгоминид к этому времени уже появились в связи с образом жизни в полуводной среде. Если посмотреть, как передвигаются по мелководью обезьяны - носачи мангровых зарослей острова Калимантан, то становится ясно, что прямохождение возникло именно в таких же условиях.

В 1995 году М. Лики сделала находку в Канапои и Алия-Бей, что расположен в Кении в районе озера Туркана, двух существ, которые обитали 4,2 – 3,9 миллионов лет назад. Лики назвала их Австралопитеком аннамским. Челюсти у него были почти такими же, как и у человекообразных обезьян, но зубы у них были ближе к гоминидной линии. Все это говорит о том, что гоминиды в то время были широко распространены. Надо думать, что в дальнейшем, может быть, новые факты подтвердят этот вывод. Американский антрополог Я. Татерсел, полагает, что эти приматы лишь незначительно отличаются от Австралопитека афарского, о котором более подробно поговорим позже. Размеры эпифизов большой берцовой кости и угол ее сочленения с бедренной в коленном суставе, показывают, что эти существа уже передвигались на двух ногах.

Экологическая ниша, которую заняли предгоминиды, что и говорить, была превосходная. Она предоставила прекрасные укрытия, обильную и разнообразную пищу и, что самое для нас главное, свободное ни с чем не связанное эволюционное преобразование. Оно, в свою очередь, зависело только от окружающих экологических факторов, в которых необходимо было адаптироваться. Жизнь вне биоценозов позволила развиться интеллекту и появиться рассудочной деятельности. Без этого даже в таких «райских» условиях, крайне специализированным гоминидам выжить было бы практически невозможно. Только развитый мозг позволил пройти по тернистому пути эволюции, превратить отрицательные стороны специализации в положительные преимущества способов адаптации, и не исчезнуть где-то в его начале. Этому способствовала и свобода от биоценотических оков, которой и наши предки и мы дорожили и дорожим всегда. Важнейшим критерием прогресса является уход организмов от воздействия окружающей среды. Поэтому выход из биоценоза гоминидной линии дал ошеломляющий для природы результат в создании собственной среды отличающейся от природной.

Ведь на первоначальном этапе становления этого нового вида, он, этот глубоко специализированный к полуводному существованию, примат, вряд ли смог выжить, если бы природа поместила его в какой-нибудь наземный биоценоз. Наработанная специализация убила бы его на первых этапах адаптации. Только спустя большой промежуток времени жизни в полуводной среде, развившийся головной мозг и специфический образ жизни позволил использовать недостатки специализации в деле выживания вида уже в других экологических параметрах, отличных от условий ниши.

Если судить по окончательному результату эволюционного преобразования гоминид, то все, что происходило с нашими предками прогрессивно. Таким образом, критерии морфофизиологического развития гоминид согласуются с предложенной великим эмбриологом Карлом фон Бэром, формулировки критерия прогресса. Он заключается в дифференциации частей организма и специализации их для исполнения различных функций в обыденной жизни. К этому закону можно привести множество примеров, но мы рассмотрим один. Если ведем разговор о полуводном существовании предгоминид, а затем и гоминид, то и пример возьмем из водной среды.

Примитивные ракообразные имеют наипростейшие листовидные конечности, которые выполняют все немногочисленные функции необходимые для выживания вида. У высших ракообразных, например, у речных раков, функции конечностей уже разделены очень четко. Одни приспособлены для осязания, другие для захвата пищи и обороны, третьи для пережевывания, четвертые для хождения, пятые для спаривания, шестые для плавания. Но это у такой «многоножки», которых наши далекие предки с удовольствием ели, да и сейчас мы от этого не отказываемся, а гоминиды имеют всего две пары конечностей, которые в процессе эволюции стали четко специализированными. В новой экологической нише организм этих приматов так же претерпел большие изменения. Закон природы гласит: - изменение функций влечет за собой изменение определенных органов напрямую или косвенно связанных с данной функцией. При освоении новой экологической ниши нашими предками это проявлялось в полной мере.

Одним из важнейших критерием прогресса можно определить как уход организмов от прямого воздействия внешних условий и создание своей собственной внутренней среды. Если это сказать с точки зрения кибернетики, к которой мы уже с вами обращались, то это увеличение стабильности - гомеостаза в процессе эволюции. В истории любой группы организмов, в эволюции каждой системы органов, каждой функции можно проследить действие этого принципа. Выход же из биоценоза представителей гоминидной линии дал ошеломляющий результат прогресса в создании собственной среды у человека.

И так, мы уже знаем, что конкурентами предгоминиды были окончательно вытеснены из лесных биоценозов, которые находились по берегам водоемов, непосредственно в водную среду, а точнее в прибрежную зону. Пищевые особенности ее уже были, в общем, освоены предыдущими формами сукцессионного ряда. Некоторые пищевые объекты им пришлось осваивать более конкретно, как основной источник питания, хотя до этого они их время от времени употребляли. Это чисто водные животные, такие как рыбы, ракообразные и моллюски. Последних, в Плиоцене, по данным палеонтологии, было просто огромное количество и, скорее всего, предгоминиды на них и специализировали свой аппарат употребления пищи.

Обитая на мелководье прибрежных зон, и выискивая на дне съедобное, предки предгоминид вынуждены были опираться только на задние конечности, а передние нужно было использовать для поиска пищи на дне, к тому же в замутненной своей деятельностью воде, то есть практически вслепую. Это способствовало развитию гибкости кистевого аппарата передних конечностей и наработки большого количества чувствительных рецепторов на кончиках пальцев. Их у нас намного больше, чем у наземных приматов.