Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-2 [СИ]

Под сапогами хрустит кирпичная крошка и битый бетон. Все вваливаются в проломы, на мины не проверяют — мин здесь нет. Просто не успели заминировать…

— Чисто! Пошли!

Дом — наверное, каждый дом здесь — наполовину разрушен, всего три этажа — но теперь это сплошная развалина как в Бейруте. Непонятно даже, что это такое, что вообще здесь было, для чего это строилось. Школа, что ли…

— Командир, гражданские…

Шамир, командир группы — а вместе с ним и Миша, который держался рядом с ним — идут на крики. В еле держащейся комнате — черные, полыхающие ненавистью глаза…

Шамир, потерявший за последние два дня двоих своих друзей — молча смотрит на набитую мирными комнату. Затем — молча отстегивает флягу, бросает им, поворачивается и уходит.

— Зачем ты это сделал?

— Не знаю…

— Контакт! Контакт! — откуда-то спереди раздается крик и его прерывает грохот очередей.

Боевики — видимо, они просто не успели из-за обстрела, и израильтяне оказались в этом здании, большом, крепком, лучшем в округе — первыми. Первые из бородатых, не зная о наличии израильтян, попали под обстрел и полегли на ровном месте, но остальные — рассыпались и открыли огонь. Не меньше двадцати АК-47, есть и пулеметы…

— Цви! Давай наверх! Попробуй занять позицию! Миша, прикрой его!

Все стреляют с колена, пригибаясь из-за импровизированных укрытий.

— До черта их там!

— Дверь! Держите дверь!

Цви — потянул Мишу за рукав, когда он отстрелял магазин и менял на следующий

— Пошли.

Подсвечивая себе фонариками, они пошли по раскачивающемуся как лодка в шторм зданию, искать выход на второй этаж, а еще лучше и сразу на третий или даже на крышу. Надо было проредить ряды нападающих, а возможно — сориентироваться, понять, что делать дальше в этом залитом кровью бетонном лабиринте и куда им идти…

— Русский…

— А? — ответил Миша, светя фонариком

— Ты отсюда?

— Да.

— Вот скажи честно, тебе это нахрена? Ты что… как киногерой хочешь быть?

— Да пошел ты… Вон там.

Лестницы нет — но провалившиеся перекрытия дают возможность забраться.

— Подсади. Осторожнее…

Второй этаж — часть здания обрушилась от попадания авиабомбы, но часть все еще цела

— Давай руку.

Измотанный, голодный, только что выбравшийся с вражеской территории парень — с неожиданной силой втаскивает снайпера за собой.

— Знаешь, для чего я это? Просто здесь — мой дом. Мой, а не этих…

Да… мало таких…

— Тебя понял. Пошли… надо подобрать позицию.

Очередь ДШК — Дегтярева-Шпагина крупнокалиберного, а может и чего похуже — едва не застает их на ровном месте. Пулемет бьет вдоль улицы, не переставая. Виден факел…

— Цви… мать твою, ты заснул?

— Я попал несколько раз! Ублюдки сделали какую то нахрен башню, бронированную. Я даже не уверен, есть ли там человек!

Приехали…

— Командир…

Шамир досадливо оборачивается. Саднящее от близкого разрыва мины лицо причиняет боль, хочется рычать, хочется кого-нибудь убить, ножом, так чтобы кровь во все стороны.

— Что тебе?

— Дай мне саперный заряд. Я их подорву.

На улице — серая мгла рассвета, тонущая в дыме пожарищ.

— Еще не хватало… Ты что, шахид?

— Все — не пройдем. Они ждут, что пойдут все. Одного — они не ждут. Один — сможет пройти и наметить путь остальным. У меня есть гранаты. Дай заряд…

— Черт… побери…

Загребая здоровой рукой — левая почти не слушалась — к ним подполз один из солдат Яэля.

— Я пойду с ним. В одиночку делать нечего. Вдвоем — справимся. У меня есть ракетная установка РПГ. И ракета к ней.

Делать было нечего. Не было ни связи, ни нормальной поддержки. Они не выходили из боев четверо суток, управление было почти что потеряно. Если не прихлопнуть этот пулемет — дальше не пройти.

— Ты тоже русский?

— Нет, у меня родители из Ташкента. Я не русский.

Делать было нечего.

— Контрольный срок полчаса. Что вам нужно?

— Пока имитируйте движение. Пусть они отвлекутся.

Вдвоем — она были похожи как братья, оба среднего роста, тощие. Сапер снял часть снаряжения, оставил только то, что нужно было для предстоящей миссии. Вместо шлема — сапер надел черную маску, подвязал ее лентой с шахадой, отчего стал похож на боевика — исламиста, каких здесь было до чертовой матери. Им нужно было пройти сотню с небольшим метров — но эту сотню метров в Секторе Газа можно идти несколько суток.

— Тебя как зовут?

— Миша.

— Меня Гиди. Гидеон, вообще то. По-арабски болтаешь?

— Есть такое…

— Тогда пойдешь первым. Если что — базарь понаглее. Держись стен, но не прижимайся к ним. Рикошеты…

— Знаю…

— Ну…

Беспорядочная мешанина стрельбы — и под ее аккомпанемент двое перебегают вперед. Остается надеяться, что у ублюдков нет нормальных приборов ночного видения. А если и есть — то они не умеют ими пользоваться…

Летят пули — но не прицельно, когда ведут огонь по тебе — это понимаешь сразу. Под ногами хрустит каменно-бетонное крошево…

— Ахлан, садики [26] Эй, друг (арабск). … - голос из развалин, что-то вроде окрика.

Русский отвечает на арабском, его что-то спрашивают и вдруг — все перекрывает раскатистый взрыв осколочной гранаты. Идущий за русским израильтянин — буквально вваливается в пролом под перестук одиночных, пули бьют по стене.

— Здесь чисто.

— Какого хрена!?

В темноте — пахнет сгоревшим порохом и кровью

— Он спросил пароль. Я его не знал. Пошли…

Это здание довольно длинное, его построили то ли как казармы, то ли как еще что. Они проскакивают его, прижимаются к двери, которая еще не выбита. За порогом — голоса на арабском, шум…

Толчок двери, граната, взрыв, крики. Осколки барабанят по стенам, по двери.

— Вышли!

В таких случаях лучше применять гранаты, взрыв гранаты — почему-то не привлекает столько внимания, сколько стрельба. Как только начинается стрельба — начинают стрелять все, даже не понимая, что собственно происходит. Это как в собачьей стае — стоит только одно залаять — и через минуту лает уже вся стая…

Пулемет грохочет где-то рядом.

Израильтянин внезапно приобнимает его, подтягивает к себе.

— Они совсем рядом. Давай, поднимемся наверх. Я буду стрелять.

Наверх — понятие здесь весьма неопределенное. В нормальных условиях подняться наверх — значит, преодолеть два лестничных пролета. Иногда не совсем чистых с окурками и старым половиком, а может и совсем без половика. Но не таких как здесь — обрушенных или готовящихся обрушиться при малейшей нагрузке, с торчащей в разные стороны арматурой, а то и заминированных.

Первым — на второй этаж поднимается Миша. За ним — Гиди. Боевиков в здании нет, это как ничейная полоса. Пулемет дальше по улице…