Михаил Бураков - В окопах времени (сборник)

– С ума сошел?!!

– Живые, – с видимым сожалением протянул старлей, пряча в карман связку деревянных колышков. – Ладно, продолжим. Где танк брали?

– Э-эээ…там, – заряжающий неопределенно махнул рукой куда-то назад. – Он на дороге стоял. Ничейный.

– Что, и табличка была? – язвительно усмехнулся ваишник.

– Какая табличка?

– «Танк ничейный, берите кто хотите».

Экипаж растерянно молчал.

– Но мы же не просто так, а нашим помочь, – робко проговорил мехвод.

– Все так говорят! – отрезал старлей. – Лучше бы документы нормально оформляли. И, главное, прутся все, как на парад – на указатели и не смотрят. А мы ж по всей трассе таблички развесили: «Граждане засланцы, пункты временной регистрации расположены по адресу…» Короче, сейчас отгоняем танк на штрафстоянку – здесь недалеко, за Минском и сразу налево – и будем проверять по базе на предмет угона. А заодно и вас по картотеке пробьем, уж больно вы какие-то подозрительные!

– Совсем охренел?! – взвился стрелок-радист. – Да что мы на него смотрим, братцы, может это диверсант переодетый – из «Бранденбурга»! – Ленг согласно гавкнул.

– Так вы еще и животное с собой притащили?! – потрясенно ахнул ваишник. – А справка о прививках у него имеется? – Пес, услыхав страшное слово, жалобно заскулил и спрятался за хозяина. – Нет, это уже просто форменное безобразие, товарищи попаданцы… А это еще что за бурлаки на Волге?!

– Мы в город изумрудный идем дорогой трудной!.. – показавшаяся вдалеке процессия странно знакомых попаданцам личностей, упорно тянущая привязанный к металлическим тросам фантастический гибрид – «Дора» на шасси от БТ-7, и задорно распевающая при этом некогда популярную песенку из мультфильма, медленно приблизилась, а затем преспокойно миновала танкистов и ваишника и скрылась вдали.

– Это ж Олегович со своей бандой! – потрясенно выдохнул командир, выйдя из ступора. – Не, я не понял – шеф, а фиг ли ты их не остановил?!

– С какой стати? Пешеходы вне моей компетенции!

– Так нечестно!

– А ты, поди, думал, что в сказку попал? Хе! Так, а что стоим – погнали на штрафстоянку! У вас, кстати, еще башня грязная и номера, скорее всего, перебитые. Ох, чует мое сердце, попали вы…

– Серега, да брось ты этих засланцев! Все одно или растворятся, или отбрешутся, – вылезший из кустов краснорожий капитан с массивной бляхой «ХроноВАИ» презрительно махнул рукой. – Давай лучше за мной – там Гудериан сейчас проезжать будет, а у них ни транзитных номеров, ни справки о растаможке – в общем ни хрена! А тачки просто класс – ни у одной пробега по СССР нету, представляешь?! Окучим по полной! Я уже всем нашим стуканул по рации, сейчас подтянутся – глядишь, до вечера управимся…

Старлей смерил КВ и замерший в тревожном ожидании экипаж задумчивым взглядом, нехотя убрал бланк протокола обратно в планшет и сухо проговорил:

– Чтоб духу вашего через пять минут здесь не было! Шляются тут… всякие, а после танки пропадают! Еще раз попадетесь… ну вы поняли, правда?..

«Бьем челом, царь-батюшка, оборони нас от ворога лютого… – Петр пробежал глазами первые строки, презрительно хмыкнул и совсем уж было решил отбросить прошение в груду таких же бесполезных бумаг, но вдруг его взгляд ухватил несколько странных слов и государь вчитался повнимательнее. – …объявился в громе и молнии, аки диавол или змий-искуситель. Лицом в разводах, будто скоморох, платье басурманское – но не аглицкое и не немецкое. В руках пистоль чудной, зараз по нескольку выстрелов может делать. Брата Луку, что отказался строить машину демоническую, со ста шагов убил наповал…

…А после всех девок наших загнал в сарай, силком заставил раздеться и возле оглобли, в землю воткнутой, танцевать. И все это действо богопротивное «ночным клубом» обзывал. После разыскал браги хмельной и меду столетнего, напился безобразно и драку с попом нашим, отцом Иосифом, учинил. Обвинял его, что, дескать, с детства кровавого тирана и деспота ненавидит, а за какую-то пятьдесят восьмую статью вообще убить готов…

…енотов велел всех в округе извести, но перед тем пытать их, не князем ли Тембечинским они являются…

…с пьяных глаз рыдал, кричал, мол, ты, царь-батюшка, лузер бестолковый, все его идеи запоровший по недомыслию, и что вот он ужо достроит своего ворошилова и враз всю Москву на уши поставит…

…с купцами заморскими дружбу свел, механизмами диковинными их прельстил, обещал продать, но только в обмен на Индию, Пакистан и плантацию конопли…

…сокрушался, что дружки его верные не в ту эпоху угодили. И винил в том аффтаров бессовестных, всю историю перевравших, в эпохах запутавшихся и реалиев местных, дескать, не знающих…

…Грозился гетмана Мазепу в позу коленопреклоненную поставить и раскаленную кочергу ему в зад воткнуть, потому как не сумел дело правильно обставить и тебя, надежу нашу и опору, Карле в цепях привести на суд и расправу…»

Петр дочитал бумагу, положил ее на стол и задумался. Долго сидел, напряженно что-то обдумывая, а затем набил трубку и громко крикнул:

– Алексашка!.. А ну пойди сюда. Да живей давай!

– Звал, Петр Лексеич? – Светлейший князь Меншиков появился в избе тотчас, будто ждал зова где-то рядом.

– Дверь прикрой. Дело у меня к тебе важное есть… На-ка вот, прочти.

– Так ведь неграмотный я… – запнулся было Меншиков, глядя на царя честными глазами.

– Мне-то вот только не ври! – тут же взъярился самодержец российский. – А то я твоего путевого дневника не видел. Читай давай, время не терпит!

Светлейший мученически вздохнул, но взял челобитную в руки. Быстро пробежал неровные строчки раз, потом другой. Неопределенно хмыкнул и почесал затылок.

– А ведь точно кто-то из наших. Как думаешь? – выражение лица его разительно переменилось, а взгляд стал жестким и прицельным.

– Да это и ежу понятно, – досадливо отмахнулся Петр. – Вопрос в том, кто именно и что за предъявы он нам выкатить грозится? Вспомни, кому мы там дорогу могли перейти?

– Ну и вопросы ты задаешь, барин, – поежился Меншиков. – На самиздате, почитай, несколько сотен авторов над темой попаданцев трудится, разве всех упомнишь?.. Эх, чует мое сердечко, что придется нам с «демоном» этим лично познакомиться! – Александр Данилович воровато оглянулся и выудил из-за пазухи маленький черный револьвер. Крутанул барабан, привычно прицелился и, мученически вздохнув, спросил: – Засланца-то как обычно к князю-кесарю, тьфу, к Владу в пытошную или сразу на кол?

– На твое усмотрение, – рассеянно бросил Петр. Он уже переключил свое внимание на следующий документ, в заголовке которого выделялась фраза: «…заранее разыскать и предать мученической казни всех людишек по фамилии Махров, Орлов, Логинов, Конюшевский, Буркатовский… (полный перечень в трехтомном приложении) дабы урону для державы нашей в будущем избежать…», и злобно сопел, набирая какой-то номер на маленьком серебристом аппаратике, извлеченном из потайного кармашка камзола, приговаривая негромко: – Договаривались же, не больше десятка человек на эпоху! Что там у них, весеннее обострение, что ли?!.