Михаил Бураков - В окопах времени (сборник)

Вот из-за гребня холма показалась «Газель», динамики на ее открытом кузове продолжали извергать из себя нацистские марши. Следом двигался открытый лимузин 40-х годов, принадлежавший одному из активистов городской организации. За рулем сидел сам гордый владелец, на заднем сиденье – почетные гости.

Боец подключил провода от заранее заложенных мин к подрывной машинке. Четыре самодельных «клеймора» по рецепту «старое ведро, две-три тротиловых шашки и пять кило металлолома», вкопанные в податливый песок придорожных холмов, ждали своего часа на обочинах. Голове празднично горланящей колонны осталось 30 метров до рубежа открытия огня.

Большой палец левой руки лег на кнопку подрыва. Пришло время менять историю. Историю будущего. И начинать Арсений решил с уборки в своем доме…

Минск, 2009 г.

– Ну что, куда сейчас? – задал давно мучивший его вопрос Костя.

– Ань, у тебя вроде родители уехали куда-то на свадьбу? – спросила свою подругу Катя.

– Да, можно и ко мне, дома сейчас никого, только брат, но он нам не помешает, наверняка опять кто-то неправ в инете…

– Что с собой возьмем? – поинтересовался Вася.

– В магазине разберемся. Кстати, дома у нас вино есть, его мой дед делает.

– Да? – изумилась Яна.

– Ну да, сам. Из черноплодки, правда… зато тоже из своей, у него тут дача неподалеку…

– А, может, на дачу? – предложил Вася.

– Там нет отопления… Да и далеко…

– Пиво брать будем?

– Зачем, у нас еще есть, – указала Катя на пакет, в котором что-то позвякивало при остановках электрички.

– Блин, мне ж завтра еще сочинение писать и таблицу делать… – вздохнула Аня.

– Что за таблицу?

– Да по гражданской войне. Кто, кого, где да с кем…

– На кой тебе нужна эта история? – удивился Костя. – Ты ж на тележурналистику идешь.

– Вот и я тоже думаю, на кой мне эта история… Сочинение еще ладно, нужно уметь писать тексты не только из трех букв… Отменить бы эту историю, и физику заодно.

– Не произноси при мне это слово! – сказал Костя. – Как меня эта физика достала!

– Сам виноват, нечего было в авиационный идти, шел бы в педагоги или еще куда…

– Какой из меня учитель? Музыки, что ль? А так я хотел на экономиста, но, блин, по баллам не прошел.

– Значит, ты, Ань, завтра не пойдешь гулять? – уточнил Вася.

– Пойду, если позовут, – подмигнула ему Аня. – Домашку вечером сделаю. А куда, кстати, планируешь?

– Да в Москву смотаемся, у приятеля день рождения…

– Так это на весь день… – разочарованно вздохнула Аня. – Ладно, если бы тут было…

– Почему? Ну, подумаешь, час на электричке да пол на метро…

– Ладно, посмотрю, как завтра чувствовать буду.

– Ну да, вдруг сегодня печенье несвежее попадется…

Внезапно из динамиков раздался хриплый голос: «Осторожно, двери закрываются, следующая остановка платформа «Совхоз»…»

– Блиииннн! – закричали хором подростки и, схватив вещи, бросились к выходу. Все выскочили из электрички, только у Кати прищемило куртку. Она дернулась и освободилась.

– Мля, чуть в «Совхоз» не уехали…

– … Куда ты смотрел!

– Нет, куда ты, …, смотрела!

– …!

– Хватит! – оборвал дискуссию Костя. – Пойдем домой. Далеко?

– Далеко, две остановки, мы у «Фабричной» живем, а это, – Аня указала на табличку на платформе, – «Сорок седьмой».

– Так говорила же, что в Раменском живешь?

– У нас в городе три платформы: «Фабричная», «Раменское» и «Сорок седьмой». Вообще город большой, красивый, завтра покажу, – пообещала Яна.

– …! – сказал Вася, изучив расписание. – На Москву электричка только утром. Так бы можно было доехать до «Фабричной».

– Пойдем пешком.

– Если ты не заметил, дождик. Да и тащиться так далеко… Пойдем на маршрутку, если они еще ходят….

– Смотри, нас пятеро, маршрутка двадцать пять рублей стоит… Может, на такси? – предложила Аня. – Всего сотка…

– На фиг. Его еще ждать…

– Что ждать, вон одно стоит…

– Не боишься, вдруг маньяк какой? – спросила Яна. – Завезет еще куда-нибудь…

– Не волнуйся, защитим, – сказал Костя. – Я больше боюсь, что не влезем, придется кому-то на коленки ко мне присесть…

Несмотря на неприятную, промозглую погоду, обычную для мая в Санкт-Петербурге, Его Императорское Величество Николай Первый не отменил Высочайшей прогулки и сейчас в сопровождении нескольких придворных, некоторые из которых мысленно проклинали монаршую милость, но внешне изо всех сил изображали радость, шел по Дворцовой площади.

Внезапно огромная молния, разрезав пополам полнеба, озарила все вокруг неверным, мерцающим синеватым светом, придав лицам присутствующих сходство с ожившими мертвецами. Молния погасла, но свет из неведомого источника сиял по-прежнему, подавляя и без того малозаметные солнечные лучи, изредка пробивающиеся в разрывы облаков. Причем свет становился, казалось, все ярче и ярче. Неожиданно полыхнула еще одна молния, и на пустынной в такую погоду площади появилось нечто невообразимое. Похожая на дилижанс, но немного меньше по размеру, без лошадей, с окнами, вдруг вспыхнувшими желтым светом, повозка остановилась, громыхая и распространяя непонятные противные запахи, недалеко от свиты Императора. Все, увидевшие это чудо, застыли, словно действительно пораженные молнией. Между тем в повозке открылись двери и на мостовую в сопровождении неритмичной, дерганой, какой-то дикарской музыки высадились несколько нелепо одетых людей.

Придворные испуганно следили за всем этим действом, крестясь и читая «Отче наш», лишь сам Государь и генерал Паскевич встретили непонятное явление с мужеством настоящих военных. Генерал выдвинулся вперед, прикрывая императора, в этот же момент снова полыхнула молния, невольно заставив всех зажмуриться на несколько секунд. Когда она погасла, обнаружилось, что повозка исчезла, и несколько странно одетых юношей и девиц, изумленно оглядываясь, все еще стояли на площади.

– Итак, – следователь Константин Петрович внимательно посмотрел на девицу, похоже, самую толковую из всех гостей . – Опишите, сударыня, что вы знаете про царствование Его Императорского Величества Николая I.

– Николай I, – помощника, первый раз работающего с гостями, аж передернуло от такого фамильярного отношения к императору, – пришел к власти… кажись, после брата. В первый же день правления сотня этих… чин такой, на пэ…

– Полковников? Поручиков? Прапорщиков, – стал подсказывать молодой и дерзкий помощник следователя Христофор Иванович.

– Да, прапорщиков… то ли восстание подняли, то ли революцию… Так это ж декабристы! – внезапно озарило гостью. – Но Николай их всех… – девица сложила пальцы в кулачок, выставила указательный, подняла большой и сказала загадочное: «Тыж-тыж-тыж-тыж-тыж».