Юрий Корчевский - Штурман подплава. Торпеда для «попаданца»

Володе же спешить было некуда. Он улегся на кровать и стал раздумывать, как ему жить дальше. Отсиживаться в тылу ему не хотелось. Конечно, северные моря сейчас не совсем тыл. Города и транспорты на море бомбит авиация, на конвои и одиночные суда нападают рейдеры и подлодки. Тонут суда, гибнут люди, и такую службу спокойной и безопасной назвать нельзя. Но он подводник, его этому учили, и он может принести Родине больше пользы, воюя на подлодке. А быть рулевым на ржавой посудине — больших знаний не нужно.

Но как пробиться на подлодку? У него документы — хоть и настоящие, но не его. И никакого военно-морского образования или специальности по этим документам у него нет. Пойдет в военкомат — оставят здесь же. Ведь наверняка этот Оглоблин, под чьей фамилией он живет, имел бронь от призыва. А если его и призовут, то куда-нибудь в пехоту. Куда ни кинь — всюду клин. И сильно рыпаться нельзя — рвать на себе рубаху и бить кулаком в грудь. Серьезной проверки он не выдержит. С НКВД шутки плохи: запишут в немецкие шпионы или дезертиры, и в лучшем случае светят лагеря в Воркуте, а в худшем — к стенке поставят.

И какие бы варианты он ни изображал, ничего дельного не вырисовывалось. «Ладно, будь что будет. В моей жизни всего за пару часов все менялось самым крутым образом, на сто восемьдесят градусов, так чего загадывать вперед на несколько месяцев? Я и на этом месте пользу принесу, вон — удалось же на гражданском судне подлодку немецкую потопить!» — решил Володя.

Дождался Катю. Они поели, поговорили немного — больше о войне. Осознавая, что завтра они расстанутся, неистовствовали в постели, пока Владимир не выдохся.

— Все, не могу больше! — откинулся он на подушку.

— Миленький, ты меня не забывай, — вдруг со слезами в голосе попросила Катя. — Будешь у нас в городе — заходи обязательно.

— Не от меня зависит — от начальства. Прикажут — зайдем в порт, а нет так нет. Нас ведь могут в Мурманск или на Новую Землю послать.

— Понимаю, но я ждать буду. У меня твои деньги остались.

— Оставь. На корабле кормят, а тратить их там некуда.

Утром, позавтракав, они вместе вышли из дома. Володя оглянулся, запоминая улицу и дом, — вдруг на самом деле ему доведется еще быть в городе, так почему не зайти?

Он довел Катю до магазина, поцеловал на прощание. Глаза у девушки повлажнели.

Коснувшись указательным пальцем ее подбородка, Володя слегка приподнял ее голову, заглянул в глаза:

— Эй, не вздумай реветь, сырости и так хватает.

— Ты меня не забывай, я ждать буду.

Володя повернулся и ушел, не оборачиваясь.

К своему удивлению, он обнаружил, что корабль практически отремонтирован, места наложенных латок сияли свежей краской.

Федор Савельевич уже расхаживал по судну.

— Явился? Ну, здравствуй.

— И вам доброго дня.

— Вижу — пострижен, помыт. Небось подженился на время?

— Грешен, нашел вдовушку.

— Ну и славно. Завтра выходим в море. Я в судовой роли тебя рулевым впишу.

— Да мне все равно.

— Я, грешным делом, думал, что ты к вечеру приползешь пьяным.

— Разве я похож на пьяницу?

— Ну-ну, не обижайся. На судне-то вы все трезвенники, а как на берег сойдете, как будто бес в вас вселяется. То напьетесь, то подеретесь.

Рано утром кочегары уже начали растапливать котлы, поднимая пар.

Капитан ушел к портовому начальству и вернулся озабоченным.

— Получен приказ, выходим.

«Софья Перовская» медленно вышла из порта. Пароход несколько раз менял курс, то увеличивая скорость, то сбрасывая.

— Это вроде ходовых испытаний после ремонта, — объяснил капитан. — Раньше-то после ремонта обязательно были положены ходовые испытания — проверить, все ли в порядке. Как машина работает, нет ли течи. А теперь из ремонта — и сразу по полной. Не хватает судов!

— Мы куда идем?

— Немцы транспорт повредили, типа «Либерти». Воды набрал, есть дифферент. Машины не работают. Нам надо снять часть груза, доставить его в Архангельск, а «американца» отбуксируют для ремонта.

— А, понятно. Так «Либерти» — судно высокое, как перегружать будем?

— Не наша забота, на ихнем судне кран есть. Перекидаем груз в трюмы стрелой, и все дела. Тут всего-то сто миль идти.

К транспорту подошли к полудню следующего дня. На корме его, чуть выше ватерлинии, было несколько пробоин от попадания снарядов, прикрытых брезентовым пластырем. Но транспорт набрал воды, залило машинное отделение, и он потерял ход.

У транспорта уже был морской буксир. Команды заводили канат для буксировки.

«Софья Перовская» ошвартовалась возле, она казалась маленькой рядом с высоким бортом огромного транспорта.

На судне открыли люки трюмов, и с «Либерти» стрелой стали подавать сетки с ящиками и бочками. Ящики были зеленого цвета — со снарядами, а в бочках было моторное масло.

На погрузку ушло часа четыре. Под конец, когда люки трюмов уже закрыли, на стреле повис танк, средний американский «Шерман».

— Эй, а его куда? В трюмах места нет.

— На палубу. Ставь по центру, будет еще один.

Танки погрузили на корабль. «Перовская» сразу просела по ватерлинию.

— Все, отходите! — крикнули с «Либерти».

«Перовская» отошла и встала поодаль. Капитан приказал свистать всех наверх, кроме кочегаров, — надо было крепить проволокой танки.

— Не дай бог ветер или шторм, — сокрушался капитан. — Танки сдвинутся, центровка нарушится — быть беде.

Под гусеницы высоких неуклюжих машин подложили клинья из бревен враспор. Проволокой в палец толщиной прикрутили к рымам на палубе.

Старпом обошел танки, полюбовался работой.

— Все на совесть, молодцы.

А пойди еще ломом покрути ту проволоку, натягивая крепление!

Все заняли рабочие места, капитан приказал в машинное отделение:

— Малый ход.

Небольшая качка была, но танки стояли как вкопанные.

Осмелев, капитан прибавил ход. Куда торопиться, если все равно они прибудут в Архангельск уже завтра?

Погода пока не вселяла тревоги. Дул легкий ветер, на море было волнение один-два балла. Но на Севере погода бывает обманчива и переменчива, как настроение у взбалмошной девицы.

Володя отстоял свою вахту и улегся на койку — надо было выспаться. Из-за нехватки людей вахты приходилось нести чаще обычного. Едва ушел немного поспать и поесть на камбузе, как снова на вахту.

Володя принял от сдающего вахту рулевого свой пост, сверил курс.

На ходовом мостике была только подсветка приборов: освещение в рубке, как и ходовые огни, не работало — ни к чему было привлекать к себе внимание противника.

Уже по привычке Володя обозревал море вокруг корабля.

На мостике вместе с Володей нес вахту старпом. Через час вахты Володе показалось, что среди волн появился бурун.