Игорь Харичев - Будущее в подарок

Виктория слушала с нахмуренным лицом, даже про чай забыла.

– Плохо. Очень плохо, – наконец пробормотала она. – Владимир очень рискует.

– Я попросил его хранить все в тайне. Самым строжайшим образом. И чтобы он ребятам своим объяснил: болтливость может обернуться смертельной опасностью.

– Да, конечно…

Питер помолчал, глядя на нее несколько сконфуженно – он был причиной того, что над внуком нависла беда.

– Сейчас меня вот что волнует, – продолжил он. – Слежка велась незаконно. Однако, если попытаться получить разрешение, можно вызвать утечку информации. Это не только создает опасность для Владимира и его ребят, но и может сорвать следствие – преступники заметут следы.

Виктория долго размышляла, прежде чем произнесла:

– Я попытаюсь получить разрешение у председателя суда Гильдеева. Мы вдвоем пойдем к нему и все объясним. Завтра же.

– Ты доверяешь ему?

– Да.

– Надо действовать максимально скрытно.

– Постараюсь. – Виктория невесело усмехнулась.

– Ты уже решил, что делать дальше?

– Решил. Надо проследить за очередным роботом – куда он поедет, в какой город, в какой дом там войдет. Я единственный могу это сделать.

– Вовсе нет, – с невозмутимостью возразила Линда. – Я тоже могу.

– Ты не в счет. Я не хочу рисковать твоей жизнью.

– Не надо решать за меня, – сухо произнесла она.

– Я должен решать. Ты – моя жена.

– Такие отношения давно ушли в прошлое. Так что давай планировать операцию на двоих.

– Ты не оперативник, – привел Питер последний довод.

– Да. Но кое-что в этом понимаю.

Питер помолчал с недовольным видом, взял чашку с порядком остывшим чаем, стал пить.

Когда они с Линдой уходили, в дверях столкнулись с Владимиром.

– Виктория всё знает, – сообщил ему Питер. – Но только потому, что может нам помочь. А ты помни, что я тебе сказал. Осторожность прежде всего. Осторожность!

– Помню. – Владимир тяжко вздохнул.

– Ты уже убедился, что информация никуда не ушла?

– Работаю над этим.

– Не тяни. Сейчас это самое важное.

На следующий день Виктория заехала за Питером, и они отправились в суд. Председатель суда Гильдеев ждал их. Это был седой, поджарый мужчина весьма высокого роста, державшийся с большим достоинством. Сухо поздоровавшись, он указал на два стула перед своим столом, подождал, когда они усядутся, сел сам, глянул вопросительно.

– Марат Рашитович, – начала Виктория, – дело, с которым мы к вам пришли, необычное. И на данном этапе требует сохранения тайны самым строжайшим образом. Потому что могут пострадать люди. Петр Олегович объяснит, что к чему.

Питер принялся рассказывать о практике, проводимой в школе, о том, что случайно удалось открыть одной группе слушателей в ходе наблюдения за предприятием, принадлежащим небезызвестному Алмазову. Кроме этой фамилии, никакой другой он не упомянул. Разумеется, продемонстрировал фотографии. Когда закончил, вновь заговорила Виктория:

– Так что на одном из предприятий Алмазова производятся человекоподобные роботы. Это запрещенная продукция на тех территориях, на которых действует Всемирное правительство. А у нас она не запрещена. Но никто об этом не думал, потому что мы живем по старинке, у подавляющего большинства наших жителей роботов нет. Хотя я понимаю – человекоподобные роботы, которых нельзя отличить от людей, на самом деле могут быть опасны. Если их используют в преступных целях – как убийц или исполнителей иных преступлений, не связанных с убийствами, но также представляющих общественную опасность. Именно поэтому там, снаружи, запрещено делать роботов похожими на людей. На мой взгляд, нам тоже необходим подобный запрет. Но это дело будущего. А пока что Алмазов должен отвечать по другой статье – незаконное предпринимательство.

Гильдеев, сидевший с каменным лицом, спросил:

– Что вы предлагаете?

– Вашим решением легализовать слежку, чтобы все полученные доказательства можно было использовать потом в суде. Почему вашим решением, а не судебным постановлением? Чтобы не ушла информация, и Алмазов не предпринял каких-либо шагов, не замел следы, не покусился на жизнь слушателей школы, убирая свидетелей. Ну а после того, как предприятие Алмазова будет закрыто, я выступлю на Совете с предложением учесть отрицательный опыт, полученный другими, и решением Совета запретить человекоподобных роботов и на нашей территории. Причем запретить не только использование, но и производство для других территорий. Чтобы исключить все возможности.

Гильдеев долго размышлял, глядя на лежавшие перед ним фотографии, потом проговорил:

– Я выношу решение о проведении слежки за указанным предприятием. Соответствующий документ будет храниться у меня. На тот случай, если потребуется сделать обыск на указанном предприятии, даю вам соответствующее разрешение.

– Обыск – только полдела, – заметил Питер. – Потребуется арестовать Алмазова и его сообщников. Они реально могут влиять на следствие, могут и сбежать. У них есть чипы.

– Хорошо, я сделаю соответствующее дополнение. – Гильдеев запустил электронного секретаря, принялся диктовать текст ордера. – Распечатать, – было последнее слово.

Из многофункционального устройства, стоящего сбоку от стола, появился лист бумаги, который председатель суда подписал, придавил печатью и вслед за тем подвинул в сторону своих гостей. Питер взял этот лист, мельком посмотрел: шапка, подпись, печать, адрес месторасположения, фамилия Алмазова – всё на месте. Лист был спрятан в папку, вслед за ним туда же вернулись и фотографии. Питер и Виктория поднялись, Гильдеев тоже встал и протянул Питеру руку.

– Желаю удачи.

– Спасибо.

Наконец это случилось. Пришел условленный сигнал, означавший, что очередной робот покинул предприятие. На первом этапе его «вели» ребята Владимира. Как только он появился на границе зоны, за ним начала присматривать Линда. Она сидела в такси, которое, повинуясь ей, ожидало дальнейших распоряжений. Линда видела, как робот расплатился и отпустил машину, как перешел границу территории, как вызвал роботизированное московское такси. Потом она ехала за роботом к центру Москвы. Предположение о конечной точке маршрута подтвердилось – робот направлялся на вокзал.

Питер увидел его издалека – статный молодой мужчина с неброским волевым лицом, хранившим абсолютно бесстрастное выражение. Он без всяких колебаний направился к той платформе, от которой отходил поезд на Париж. Питер потянулся за ним на порядочном отдалении. Достигнув поезда, робот зашел в вагон, занял просторное кресло. Питер сел позади и сбоку от него, через проход, чтобы видеть, но не привлекать внимание. Робот сидел прямо, смотрел перед собой. Пожалуй, только этим он отличался от настоящего человека. Но разве обратит на это внимание тот, кто ничего не знает?