Игорь Харичев - Будущее в подарок

Судя по тому, что ни в такси, ни в поезде у андроида не возникло проблем, он действительно имел официально зарегистрированный чип. Как и другие роботы, покинувшие тайное предприятие Алмазова до того. Достать в таком количестве чипы Алмазов не мог без поддержки некого высокопоставленного чиновника, работающего на территории, подконтрольной Всемирному правительству. Питер в этом не сомневался. Но получится ли у него найти преступника, опираясь только на поддержку Линды? Может быть, на самом деле попросить у Фацио помощи?

«Навряд ли Фацио – тот человек, с которым завязан Володин, ставший Алмазовым, – размышлял Питер. – Линда права: Карло тогда бы не стал разыскивать Володина, да еще с моим участием. Пожалуй, стоит просить его о помощи».

Поезд мягко тронулся, набирая ход. По сторонам поплыли – и вскоре замелькали – современные здания, обступавшие скоростную эстакаду. Робот повернул голову к окну. «Фиксирует изменение картинки», – осенило Питера.

И тут ему явилась весьма неприятная мысль: а вдруг кто-то в поезде сопровождает робота? А он, Питер, непрерывно пялится на него. Как последний идиот. Он подавил в себе желание внимательно осмотреться, отвернулся к окну, долго смотрел на открывавшийся вид – поля, перелески. Потом поднялся, прошел в туалет. Закрывая дверцу, кинул взгляд на пространство вагона – никто не отреагировал на его действия. Хотя при нынешних технических средствах можно было фиксировать каждый шаг человека, не следуя за ним по пятам.

Покинув немного погодя чистенькое пространство туалета, Питер направился в соседний вагон. Линда была там, но он прошел мимо, сделав вид, что они не знакомы. Так, на всякий случай. Вдруг за ними все-таки следят. Он решил посетить бар, который располагался через три вагона.

Бар уже был заполнен – Питер не без труда нашел для себя место, забрался на высокий стул. Он заказал виски. До первой остановки в Минске было сорок минут, и он спокойно потягивал благородный напиток, глядя в окно, за которым пролетали российские пейзажи – поля и перелески сменялись населенными пунктами, являвшими сочетание современных высотных зданий, стоявших группами, и пространств, занятых особняками. Рассмотреть детали не удавалось – слишком быстро двигался поезд.

Питер думал о том, что на этой территории, населенной прежде подданными Российской Империи, а после того – гражданами СССР и РФ, жизнь, похоже, наладилась-таки. По прошествии десяти с лишним веков. Потому что, кроме работы, крова, стабильности, без которой трудно строить планы на будущее, людям необходимо нормальное к ним отношение, когда государство – для них, а не наоборот, когда их не принуждают жить ради некой высшей идеи, как правило, требующей жертв, подчас немалых. И люди получили нормальное отношение к себе. Что до страны, то она исчезла. Прежняя страна. Но стоит ли об этом жалеть, если жизнь людей обустроена? Что важнее, жизнь людей или жизнь страны?

«Когда-то давно, – безмятежно размышлял Питер, – стараниями России, прежде всего Петра Первого, рухнула шведская… Ну, можно сказать, империя. Швеция стала небольшим государством. И что? В прошлом веке шведы были сытым, довольным жизнью народом, живущим с чувством достоинства. И сейчас, как я понимаю, они довольны своей жизнью. Так что важнее, страна или люди?»

Он попросил еще одну порцию виски. Решил вернуться на место как можно позже, перед самым Минском.

Едва на экране появилась надпись: «Через 5 минут остановка в Минске», – Питер допил виски, слез со стула, направился к выходу. Он шел спокойным, уверенным шагом. Когда поравнялся с Линдой, вновь сделал вид, что не знает ее, но замедлил движение, будто бы заметив нечто любопытное за окном. Приблизившись к своему креслу, мельком глянул направо и немного вперед – робот сидел на месте.

В Минске тот не покинул поезд – Питер и не ожидал иного. Хотя должен был проконтролировать. Остановка была недолгой. Едва за окном вновь поплыли здания, теперь уже Минска, он достал шлем объемного видения, выбрал из многих тысяч фильмов один, исторический, рассказывающий об Иване Грозном, снятый лет десять назад на московском филиале «Метро – Голдвин – Майер». Эффект присутствия был абсолютный. Казалось, действие разворачивается вокруг него, Питера. Все жестокости, которые творились русским царем, поражали своим натурализмом. У Питера даже возникло подозрение, что снимали настоящие пытки и убийства.

Фильм был примитивный, хотя и прекрасно сделанный. Никаких иных идей, кроме идеи помешательства Ивана Грозного, приведшего к невероятной кровожадности и беспредельной подозрительности, в этом произведении искусства не оказалось. Питер не был знатоком истории, но он помнил, что Иван Васильевич поначалу утверждал земство, советовался с боярами. И горел желанием создать большую страну. При нем начался процесс, приведший к появлению самого большого государства в мире. И породивший проблему, о которой Николай Первый сказал: пространство России – ее больное место.

«Для того, чтобы держать это пространство, нужна была диктатура, жесткая власть. И когда Николай Второй не смог удержать власть, а значит, и удержать пространство, на смену ему пришли большевики, установили тоталитарный режим. И воссоздали пространство. Вот почему Сталин чувствовал близость к Ивану Грозному: не по тиранству, не по жестокости – ну кто станет в этом равняться, – а по отношению к пространству: один его создавал, другой воссоздавал…»

Питер так увлекся, что позабыл про цель поездки. Сняв шлем, глянул в сторону робота – андроид сидел на прежнем месте. А между тем поезд миновал Варшаву и двигался к Праге – это показывал на карте маршрута экран, вмонтированный в спинку стоящего впереди кресла. Выходит, робот не покинул поезд и в Варшаве. Оставалось два города перед Парижем – Прага и Франкфурт. Но что-то подсказывало Питеру, что робот следует до конечной точки маршрута.

Решив не погружаться более в какой-либо кинофильм, дабы не потерять контроль над ситуацией, Питер вызвал на экран последние известия. Они состояли из официальных и светских новостей: совещания, проведенные министрами Всемирного правительства, прошедшие с их участием важные встречи, свадьбы и разводы неких артистов, судя по всему, очень популярных в настоящее время. Короче, невероятная скукотища. Питер отыскал книги, написанные недавно, стал просматривать их. Все они были электронные, более походили на кино, только не современное, объемное, а старое, которое надо смотреть на экране, слушая при этом текст. Можно было книги читать и по старинке – глазами. Для этого существовал режим вывода текста на экран, но и в таком режиме иллюстрации в виде коротких видеосюжетов следовали одна за другой.