Евгений Токтаев - Орлы над пропастью

Несколько веков назад киликийцы осчастливили Братство изобретением. Взяли диеру-афракт [91] Судно с двумя рядами весел и открытой верхней гребной палубой. . Убрали половину скамей-банок верхнего ряда, освободив носовую часть, настлав там сплошную палубу. Получилась гемиолия. Отличное оружие в умелых руках. В погоне за добычей гребли полтора ряда весел. На открытой носовой палубе собирались застрельщики, которым не мешались банки под ногами. При сцеплении с жертвой верхние гребцы бросали весла и также вступали в бой, а нижние готовились в случае неудачи проворно отработать назад. В государственных флотах гемиолии не применялись, там в ходу была гигантомания.

Уважаемый гражданин-пират Гликон полагал, что с приобретением "Актеона" значительно усилился. Вообще-то, так и было. Да вот, незадача — подвизались в его команде два ушлых негодяя, решивших, что пора бы им расти и развиваться. Вот и развились. Случилась смена власти, Гликон отправился кормить рыб, а братьям, полагавшим, что теперь-то попрут в гору, досталось владение, распорядиться которым с выгодой для себя они не смогли. Ныне дела у них шли так плохо, что старший, Менесфей, уже не рад, что порешил Гликона. При покойнике удачи было несравнимо больше.

Все это случилось не вчера и Эвдор, даром, что немало времени просидел в колодках, был наслышан об "Актеоне" и его хозяевах. Он тоже хотел расти и развиваться.

Даже Полиад Драконтей, один из сильнейших и известнейших пиратских вождей, случись он вместе с Эвдором на пристани Питаны, не смог бы ответить на вопрос — кто таков этот неброско одетый человек, вышедший встречать "Меланиппу" в окружении изрядного количества хорошо вооруженных людей. Эргин и Уголек опознали бы Киаксара безо всякого удивления, к тому же этим двоим о прошлом и настоящем Эвдора явно известно многое, гораздо больше, чем кому бы то ни было. Впрочем, ни тот ни другой не отличались болтливостью, да и знание подноготной некоего человека зачастую выгодно лишь до тех пор, пока оно тайно, и не дает никаких преимуществ, становясь всеобщим достоянием.

Эвдор не мог предполагать, чем закончится аудиенция у неприметного всесильного придворного. С равной вероятностью она обещала, как прибыль в деньгах, так и убыток частей тела. Только он один знал — за что. Нельзя сказать, что пират шел на эту встречу со спокойной душой, однако покинул он царскую резиденцию с изрядно потяжелевшим кошелем и более чем радужными перспективами дальнейшего существования.

План созрел давно, нужные слова продуманы бессчетное число раз, а увесистые тетрадрахмы любой речи добавляют сладость меда. Уж насколько Менесфей не отличался живостью ума, но блестящие кругляки на столе должны были сделать слова Эвдора весьма убедительными и доходчивыми.

— Ну, значит, того-самого... Владеть, значит, "Актеоном" будем в этих, как их там? По-честному, короче? Типа того?

— По-честному, — Эвдор спокойно пережидал потуги Златоуста, пытающегося оформить речью свою мысль, — в равных долях.

— Ну, типа, нам две доли сверху, одна тебе?

— Именно так.

— А людям нашим, тоже две доли? — спросил Идай.

— Не жирно будет? — поинтересовался Аристид.

— Погоди, Аристид, — придержал товарища Эвдор, — сколько у вас людей сейчас?

— Ну, дык... — начал загибать пальцы Менесфей.

— Две дюжины рыл, — подсказал Идай.

— Оно как. Две дюжины.

— А надо?

Менесфей беспомощно посмотрел на брата. Он был старше, сильнее и искуснее с оружием, но от непомерной мозговой активности, к коей относились любые попытки сосчитать до десяти, у него непременно болела голова.

— Шесть десятков, — помог Идай.

— То есть, требуется еще зазвать Братьев. За мой счет.

— И что?

Идай скрипнул зубами.

— А то, братец, что наши люди будут в меньшинстве.

— Именно. И поэтому не могут иметь преимуществ.

— Преи... чего иметь?

— Тебя братец, он поиметь хочет, — прошипел Идай.

— Меня!? Да я!..

— Успокойся, почтенный Менесфей, — примирительно поднял руки Эвдор, — я уже раза три объяснил тебе, что хочу взаимовыгодного сотрудничества. У тебя гемиолия, но мало людей. У меня акат, людей тоже мало, но есть деньги, а значит и люди будут. Мы могли бы объединиться.

— "Меланиппа" сближается с купцом, — с выражением безграничной усталости на лице, заново объяснил Аристид, — тот в нас пиратов не подозревает. Завязываем бой. Из-за какого-нибудь мыска, острова, скалы выскакивает "Актеон". Дело сделано. Добычу поровну. Вам две доли сверху. Все в выгоде. По рукам?

— По рукам, — растянулся в улыбке Менесфей.

— Не нравится мне это, — сказал Идай.

— Что именно, почтенный?

— Какая выгода вам?

— Мы много на акате не навоюем.

— То есть мы вам нужны, — утвердительно кивнул Идай, — а вы нам?

— Цену себе набиваешь? — поинтересовался Аристид.

— Погоди, — осадил Эвдор, — почтенный Идай прав, тут главное не продешевить. Ты, Идай, думаешь, что без нас обойдешься? До сих пор обходился?

Идай только вновь скрипнул зубами.

— Ты эта... за горло берешь, Мышелов, — неожиданно обнаружил умственную активность старший из братьев.

— Нет. Учитывая ваше нынешнее положение, я очень щедр. Без меня от вас скоро одни лохмотья останутся. А со мной разбогатеете. Месяц назад я имел дырявый хитон, а посмотри на меня сейчас. Корабль будет ваш, я лишь поведу его туда, где можно хорошо поживиться.

— Соглашайся Менесфей, — встрял один из бойцов, составлявших свиту братьев, — Эвдора боги любят. Все знают, как он удачлив.

— То-то он в рудники загремел, — бросил Идай.

— Быстро сплетни расходятся, — усмехнулся Аристид.

— Другой бы там и загнулся, — спокойно ответил Эвдор, — а я здесь стою.

— В навархи метишь, Мышелов? — поинтересовался Идай.

— Именно так.

— Три доли сверху.

— Предлагаю поступить так: десятая часть добычи — доля вождей. Делим ее на пять частей. Одна часть мне. Одна Аристиду, кормчему "Меланиппы". Три вам. Командую я на "Актеоне", вы подчиняетесь мне, моих людей больше. Но корабль ваш, поэтому ваша доля больше.

Переварив такой расклад, бойцы братьев зароптали.

— А ну-ка утихли! — рявкнул Менесфей и нахмурившись, хлопнул широкой мозолистой ладонью по столу, — что-то мне не нравится, что ты того... Командуешь.

— До тебя только дошло? — прошипел Идай, — он все под себя подомнет!

— Ваших людей немногим меньше будет, сами вы не дети, чего боитесь?

— Я ничего не боюсь! — вскинулся Менесфей.

— А ведь твоих людей пока что не больше, чем у нас, — заметил Идай.

— Пока, — кивнул Эвдор, крутнув на ребре по столу тетрадрахму.

Братья уставились на вращающуюся монету.

— Десятая часть вождям, — задумчиво протянул Идай, — кто так делит?