Стивен Кинг - 11.22.63

Я дотронулся ладонью до его багажника. Тот был твердым и горячим от солнца. Он был реальным.

«Перейдешь колею, и окажешься на перекрестке Лисбон- и Мэйн-стрит. А там уже, дружище, весь мир принадлежит тебе».

Перед старой фабрикой не было никаких железнодорожных путей — в мое время не было, — но здесь, конечно, вот они. И не просто какие-то давно забытые рельсы. Эти были блестящими, они сияли. И где-то поодаль я слышал чух-чух настоящего поезда. Когда это последний раз поезда ездили через Лисбон-Фолс? Наверное, еще до того, как эта фабрика была закрыта и еще круглые сутки работала компания «Американский известняк» [39] «U.S. Gypsum» — основанная в 1901 году компания по производству строительных материалов, которая также когда-то владела сетью узкоколейных железных дорог. (прозванная местными «Американский дерьмяк»).

«Но тут же она круглые сутки и работает , — подумалось мне. — Я на это собственные деньги могу поставить. Как и эта фабрика. Так как здесь не второе десятилетие двадцать первого столетия».

Сам даже того не сознавая, я двинулся вперед — шел, будто человек во сне. Теперь я стоял на углу Мэйн-стрит и шоссе № 196, известного также как Старый Льюистонский путь. Вот только сейчас оно вовсе не имело вид старого. А по диагонали, за перекрестком, на противоположном углу…

Да, «Кеннебекская фруктовая компания», что, конечно, было весьма грандиозным названием для лавочки, которая балансирует на грани полного банкротства — или так мне казалось — все десять лет, в течение которых я преподаю в ЛСШ. Едва ли не единственным ее raison d’être [40] Raison d’ ê tre — смысл существования ( фр. ). и средством для выживания оставался «Мокси», этот наиболее дивный из всех безалкогольных напитков. Владелец «Фруктовой компании», пожилой, добродушный мужчина по имени Фрэнк Аничетти однажды поведал мне, что население мира естественным образом (а также, вероятно, из-за генетического наследства) делится на две части: одна небольшая, но избранная группа, которая состоит из тех, кто ценят «Мокси» превыше всех других питьевых вод… и все остальные люди. Фрэнк называл тех других «сожаления достойным убогим большинством».

«Кеннебекская фруктовая компания» [41] «Moxie» — созданный 1876 году как лекарство «от всего» сладко-горьковатый сироп на основе корня тирлича (Gentiana), в 1884 г. стал основанием для одного из первых газированных напитков, который остается очень популярным в штате Мэн; ежегодный фестиваль «Мокси» проходит во вторую субботу июля; лавочка «Kennebec Fruit Co» в Лисбон-Фолс берет начало с 1914 года. моего времени — это облупленная желто-зеленая коробка с грязной витриной, лишенной товаров…разве что иногда, словно предлагаемый на продажу, там мог спать кот. И крыша у нее, благодаря многим снежным зимам, кое-где прогнулась. Внутри тоже мало что предлагается, если не считать связанных с «Мокси» сувениров: ярко-оранжевые майки с надписями «Я МОКСИНУТЫЙ!», ярко- оранжевые фуражки, старинные календари, жестяные таблички, которые выглядят старинными, но на самом деле, вероятно, изготовлены в прошлом году в Китае. Большую часть года это заведение не имеет покупателей, большинство полок в нем зияют пустотой… хотя там еще можно приобрести что-то из сладостей или пакетик картофельных чипсов (то есть, если кому-то нравятся сорта типа «соль с уксусом»). Кулер для безалкогольных напитков заполненный только и только «Мокси». Пивной кулер стоит пустой.

Каждый июль Лисбон-Фолс принимает «Мэнский фестиваль „мокси“». Тут тебе и оркестр, и фейерверки, и всякие парадные заманухи — присягаю, это правда — подвижные платформы «Мокси» с местными королевами красоты в цельных купальниках цвета «Мокси», что означает: оранжевый такой интенсивности, что может повредить сетчатку. Маршал парада всегда одет, как «Мокси Док», что означает белый халат, стетоскоп и это чудное зеркальце на лбу. Два года назад маршалом выступала директорша ЛСШ Стелла Ленгли и ей этого факта никто и никогда не забудет.

На протяжении фестиваля «Кеннебекская фруктовая компания» возвращается к жизни и делает прекрасный бизнес, который ей обеспечивают по-большей части ошарашенные проезжие туристы, которые направляются в различные курортные местечки в западной части штата Мэн. Остальное время здесь остается только оболочка, едва обозначенная легким духом «Мокси», запахом, который всегда напоминал мне — вероятно, я принадлежу к тому, достойному сожаления убогому большинству — «Мастероль» [42] «Musterole» — разработанная 1905 году фармацевтом из Кливленда А. Маклареном популярная горчичная мазь, которая теперь практически вышла из обихода. , сказочно вонючую мазь, которую мать настойчиво втирала мне в грудь и горло, когда я болел простудой.

То, на что я смотрел сейчас с противоположной стороны Старого Льюистонского пути, имело вид успешного заведения в расцвете своего бизнеса. Вывеска над дверью (ОСВЕЖИСЬ «7-АП» вверху, а ниже ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КЕННЕБЕКСКУЮ ФРУКТОВУЮ КОМПАНИЮ) была такой яркой, что пускала зайчики мне в глаза. Краска свежая, крыша, не прогнувшаяся от ненастий. Туда заходили, и оттуда выходили люди. А в витрине вместо кота…

Апельсины, ей-богу. «Кеннебекская фруктовая компания» когда-то торговала настоящими фруктами. Кто бы мог подумать?

Я отправился через улицу, но отскочил назад, когда прямо сбоку на меня фыркнул междугородный автобус. Выше его разделенного посредине планкой лобового стекла был обозначен маршрут: ЛЬЮИСТОНСКИЙ ЭКСПРЕСС. А когда этот автобус затормозил, остановившись перед железнодорожным переездом, я увидел, что большинство пассажиров в нем курят. Атмосфера внутри него должна была напоминать что-то близкое к атмосфере Сатурна.

Как только автобус уехал (оставив за собой запах несгоревшей солярки — пусть себе смешивается со смрадом тухлых яиц, который изрыгают дымовые трубы Ворумбо), я пересек улицу, на мгновение, удивившись, что могло случиться, если бы меня сбила машина? Меня телепортировало бы из этого бытия? Я пришел бы в чувство, лежа на полу в складе Эла? Вероятно, ни то, ни другое. Несомненно, я просто умер бы на месте в том прошлом, по которому, наверное, немало кто чувствует ностальгию. Вероятно, потому, что они забыли, как мерзко воняло то прошлое, или потому, что, прежде всего они никогда не рассматривали Стильные Пятидесятые в таком аспекте.

Под «Фруктовой компанией», упершись подошвой одного со своих черных ботинок в деревянную обшивку магазина, стоял какой-то паренек. Ворот рубашки у него сзади на шее был поднят, и волосы зачесаны в том стиле, который я знал (прежде всего, благодаря старым фильмам), как «ранний Элвис». Непохожий на парней, которых я привык видеть у себя на уроках, у него не было ни эспаньолки, ни следа хоть какой-нибудь бородки. Я понял, что в том мире, где я сейчас в гостях (я надеялся , что только в гостях), за появление даже с небольшой полоской растительности на лице его бы выгнали из ЛСШ. И мгновенно.