Стивен Кинг - 11.22.63

Глаза его больше не имели того блеска, и борозды на его лице углубились вновь. Меня пугало то, что запасы силы у Эла теперь так уменьшились.

— Я все записал. И хочу, чтобы ты это прочитал. Фактически, я хочу, что бы ты все это вызубрил, как сукин сын, наизусть. Глянь-ка, вон там, на телевизоре, дружище. Ты сделаешь это? — он подарил мне изнуренную улыбку и добавил: — Прошу по-домашнему, так как, как это говорят в Техасе, сам уже не вылезаю из пижамных штанов.

Там лежала толстая голубая тетрадь. Штамп на обложке указывал ее цену: двадцать пять центов. Бренд для меня выглядел каким-то чужеродным:

— Что такое Кресги?

— Сеть супермаркетов, известная теперь как «Кей-Март» [89] «Kresge» — самая большая в мире сеть супермаркетов низких цен, которую с единственной открытой им в 1899 году лавочки в Мемфисе, штат Теннесси, развил сын немецких эмигрантов Себастьян Кресги (1867–1966); с 1977 года сеть имеет название «K-Mart». . Не смотри на обложку, обращай внимание только на то, что внутри. Это хроника Освальда, плюс все факты, которые были против него собраны… которые тебе не так уж и необходимо перечитывать, если ты полагаешься на меня, так как тебе нужно остановить этого мелкого хорька в апреле 1963- го, более чем за полгода до приезда Кеннеди в Даллас.

— А почему в апреле?

— Так как именно тогда кто-то пытался убить генерала Эдвина Уокера…хотя к тому времени генералом он уже не был. Он был разжалован в 1961, это сделал лично ДжФК. Генерал Эдди распространял среди своих подчиненных сегрегационистскую литературу и приказывал им ее читать [90] Edwin Anderson Walker (1909–1993) — уроженец Техаса, заслуженный генерал-майор, в 1944 г. командовал «Дьявольской» спецбригадой, которая отметилась в освобождении от немцев юга Франции и Рима, в 1950-х остро подвергал критике президента Эйзенхауэра и его преемника Кеннеди. .

— Это Освальд пытался его убить?

— Вот в этом — то тебе и нужно удостовериться. Винтовка та же самая, тут нет сомнений, баллистическая экспертиза это доказала. Я ожидал увидеть, как он стреляет. Я мог разрешить себе не вмешиваться, так как в тот раз Освальд промазал. Пуля отклонилась благодаря деревянной вставке посреди кухонного окна Уокера. Не очень, но достаточно. Пуля буквально прочесала ему через волосы, а занозами от той планки ему немного посекло руку. Единственное его ранение. Я не говорю, что этот человек заслуживал смерти — очень мало есть людей настолько плохих, чтобы их следовало бы застрелить из засады, — но я обменял бы Уокера на Кеннеди в любую минуту.

Я почти не обращал внимания на его последние слова. Я листал «Книгу Освальда» Эла, плотно исписанные страницы, одну за другой. Они были вполне читабельны в начале, немного меньше в конце. Несколько последних страниц заполняли закарлючки очень больного человека. Я захлопнул тетрадь и спросил:

— Если бы ты мог убедиться, что в покушении на генерала Уокера стрелком был Освальд, это развеяло бы твои сомнения?

— Да. Мне надо убедиться, что он на такое способен. Джейк, Оззи человек плохой — паршивец, как таких называли в пятидесятых, — тем не менее, избивание собственной жены, содержание ее фактически в заключении, так как она не говорит на здешнем языке, еще не доказывает способности к убийству. И еще кое-что. Если бы меня даже не подкосило то, что носит название большое Р., я понимал, что могу не получить второго шанса исправить дело, если убью Освальда, а кто-то другой все равно застрелит президента. Когда человек пересек шестидесятилетнюю границу, его гарантийный срок уже исчерпан, если ты понимаешь, что я имею ввиду.

— А должно ли это быть убийством? Разве ты не мог просто… ну, не знаю… заманить его в какую-то ловушку или еще что-то?

— Возможно, но к тому времени я уже не был силен. Я не знаю, смог ли, даже будучи здоровым. И вообще, мне казалось более простым просто порешить его, как только я во всем убежусь. Это как прибить осу, прежде чем она тебя ужалит.

Я молчал, думал. Часы на стене показывал десять тридцать. Эл начал этот разговор, заметив, что выдержит до полночи, но мне достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что его ожидания были безответственно оптимистичными.

Я взял наши стаканы, отнес на кухню, помыл и поставил на сушилку для посуды. В моей голове гулял торнадо. Вместо засасывания коров, дров и кусков бумаги, этот торнадо бурлил именами: Ли Освальд, Боб Освальд, Марина Освальд, Эдвин Уокер, Фред Хемптон, Патти Херст. Выделялись в том водовороте акронимы: ДжФК, РФК, МЛК, СВА. Этот круговорот имел даже звуковое сопровождение, два русских слова, приговариваемые вновь и вновь по-северному низко и тягуче: «Походу, сука» .

— Сколько времени на принятие решения? — спросил я.

— Недолго. Харчевня просуществует до конца месяца. Я говорил с юристом, думал выторговать еще немного времени — связать их каким-то иском или еще как-нибудь, — но юрист не видит в этом возможности. Видел когда-нибудь объявление в мебельных магазинах: «ЗАКАНЧИВАЕТСЯ АРЕНДА. ЗАКРЫВАЕМСЯ. РАСПРОДАЖА»?

— Конечно.

— В девяти случаях из десяти это всего лишь маркетинговый трюк, но тут как раз десятый вариант. И тут речь идет не о какой-то дешевой лавочке с долларовыми скидками, которая желает меня подвинуть. Я говорю о «Бин», а если взять розничную торговлю, то «Л.Л.Бин» — самая большая обезьяна в джунглях Мэна. Придешь первого июля, а харчевня пропала, как тот «Энрон» [91] «Enron Corporation» — газово-нефтяная и электроэнергетическая компания из Хьюстона, Техас, которая считалась чуть ли не самой эффективной в своей области; в 2001 году была разоблачена в махинациях с финансовыми отчетами и обанкротилась. . Да и это не самое страшное. До первого июля я могу уже пропасть. Могу подхватить простуду и в течение трех дней умру. Могу получить инфаркт или инсульт. Или убью себя этим проклятым оксиконтином случайно. Патронажная медсестра, которая посещает меня, каждый день спрашивает, осторожен ли я, не превышаю ли дозы, и я действительно осторожен, тем не менее, вижу, как она боится, что войдет какого-то утром и найдет меня мертвым, вероятно, благодаря тому, что я в обобдолбанном состоянии сбился со счета. Кроме того, эти пилюли ослабляют дыхание, а легкие у меня ни к черту. А напоследок я еще и похудел сильно.

— В самом деле? Я и не заметил.

— Никто не любит хитрожопых, дружище…когда доживешь до моего возраста, сам узнаешь. И чтобы не говорили, я хочу, чтобы ты вместе с тетрадью взял и это, — он подал мне ключ. — Это от харчевни. Если позвонишь по телефону мне завтра и услышишь от медсестрички, что ночью я отошел, тебе нужно действовать быстро. То есть, учитывая то, что ты вообще решишь действовать.