Сергей Сезин - Река Снов

— Ты есть хочешь?

— Зачем спрашиваешь?

— Хочешь–тогда изыми у пары ребят котелки, и будет вам завтрак. Если ты не устал совершенно и в силах вскипятить водичку Силою.

Модест восстал и пошел за котелками. Дров мы можем для чая и так набрать, но тут надо выбрать, что лучше: разжечь костер или Силою водичку вскипятить. То и то демаскирует, но я б исходил из того, что магию ощущают не все живые, а нос дан почти всем. Поэтому кратковременное магическое воздействие как бы предпочтительнее. Так, у меня два пайка, а в оных шесть пачечек галет и шесть порций чая с сахаром. Брикеты каши и супа тоже есть, они пойдут на обед, ежели начальство про нас не вспомнит. Еще есть две банки колбасного фарша.

Значит, тогда сейчас будут у нас бутерброды из галет и фарша с чаем. А остальное пока оставим–брикеты и одну банку фарша.

Прибыл Модест с котелками. Сполоснули их, набрали воды из расчета на две кружки на брата и засыпали туда чай и сахар и Модест стал их доводить до кипения. Я пока потрошил упаковки. Чай вскипятили и разнесли по постам его и еду. Сами поели.

Теперь гармония установлена, сидеть в засаде(если это она) лучше на полный желудок. А на природе отдыхать(если мы сейчас именно этим занимаемся) — прямо–таки обязательно. А вот курить — в засаде не надо. Потому, Модест, лучше из фляжки хлебни, чем разноси табачный запах по лесу . Кончился коньяк? Вот тебе малость настойки трав на спирту. Чай еще остался, добавь туда и пунш получится. Или грог — как тебе больше понравится называть. Нет, просто так лучше не глотать, семьдесят градусов. Поели, теперь можно и полежать. А спать не надо, ибо фиг его знает, для чего мы здесь. А хочется, ибо из–за сна о гусе я не выспался.

Но время шло, нас ничем не озадачивали, а мы все сидели и сидели. Добро, что хоть на сытый желудок, не мучаясь от голода. На луковице было полдесятого, я уже замаялся зевоту сдерживать, потому предложил Модесту вздремнуть по очереди. Полтора часа я, полтора часа он. Ну, если Тюленев прибудет раньше, то сколько выйдет. Модест согласился. Устроился я для сна и предался ему, пока не пришло время вставать. Модест пристроился на мое место, а я обошел охраняемый периметр и парой слов с бойцами перебросился. Они ничего подозрительного не видели и не слышали. Только птицы и безвредная живность. Нечисти и нежити не было. Ну и славно. Я попробовал поискать 'волчьим ухом', ничего зловещего не услышал и успокоился. Теперь можно посидеть и подумать о вечном, то есть о том, что надо делать. Вот так и сидел, думал. Тюленев не дал Модесту подремать всего десяток минут. Прибыл на одной 'Копейке' и велел быстрее грузиться. Наши намеки насчет обеда были отметены. Как только мы загрузились ( а удовольствия от того невелико, ибо это не версия на 12 солдат, где все без проблем поместились бы), водитель рванул машину и мчал вперед на пределе возможной скорости.

Минут через пятнадцать вытрясания души мы прибыли к остаткам сгоревшей избушки. Там уже стояла наша вторая 'копейка', два козлика и амфибия 'тритон'. Ну и народу в черном было тоже немало.

В кузове второй 'копейки' оказался термос с еще горячим обедом, который мы спешно проглотили, после чего группу разрушили. Солдатиков погнали в оцепление, а мы пока засели в кузове. Вообще так не положено делать, но не пойдешь же обвинять начальство в пренебрежении уставами.

Нас пока не трогали. Начальство то кучковалось, то рассыпалось, шел сеанс дальней связи, а помехи мешали, начальство нервничало. Так миновал час, и сидеть в кузове изрядно надоело. Я предложил Модесту слезть и прогуляться, но он поленился и стал пристраиваться, как бы ему прилечь и при этом выглядеть не отдыхающим.

Я слез с машины и огляделся. Прошелся взад–вперед, а никто на меня не реагировал. А схожу–ка я к тому пепелищу. Что–то оно меня привлекает к себе, вот только чем…А сейчас увижу, если не шугнут. Подошел ближе — не шугают.

Пожарище как пожарище, наверное, это охотничья избушка для отдыха была .От нее осталось очень немногое–только наполовину нижние венцы и обгоревшая крышка подпола. В этом домишке деревянный пол был только частичный. Печурка здесь была железная и сильно пострадала от огня. Вещей в угольях не разглядишь. А самое интересное было то, что над всем пепелищем был устойчивый магический фон. Прямо как будто избушку поставили на магическом камне, точно по его границе. Фон ровный и пассивный, то есть при попытке магического сканирования сопротивляется пассивно, поглощая воздействие, а не отбрасывая его. Мне все это что–то напоминало, но я никак не мог вспомнить, что именно. Тихо помучившись, я перестал вспоминать и вернулся обратно к машине.

Сеанс ожидания длился часа три, после чего нас опять погрузили в машины и вернули в Березняки. После чего был ужин и сон. Весь вечер я пытался вспомнить, что мне напоминало пожарище, и не смог.

Ничего мне не приснилось, и на том спасибо. Утро было таким, как предыдущее. Рано подняли, завтрака не дали, куда–то отвезли, где мы опять сидели в засаде, только на сей раз уже с запретом на магическое охранение. Временно нам заклинаниями пользоваться разрешили, но постоянную сигналку ставить — нет. Ну и засели в березняке и стали суп 'по ирландски' готовить и бдить, не пройдет ли кто–то по лесной дороге, руслу ручейка и поляне. В котелки вбухали все оставшиеся концентраты и консервы и сварили нечто жидкое и горячее. В лесу прохладно, потому пошло на ура. Я б лично с утра лучше чаю принял, но можно и так. Минимизировав неудобства, продолжили бдить и добдились до визита какой–то тигрообразной твари. Ее солдатики подпустили на короткую дистанцию и расстреляли. По виду–не то тигр, которому некий колдун–извращенец присобачил обезьянью голову, не то обезьян, которого тот же извращенец несколько удлинил и в рыжий в черную полоску цвет перекрасил. Я к этой гадости не ходил, ходил Модест, а я в то время сугубо бдил, не атакует ли нас еще кто, пока мы смотрим и удивляемся. Такое тоже бывает. Некоторые чуды своих детенышей так отводить глаза жертвам посылают.

Активировали амулет связи, примчался наш Тюленев, но эта тварь его особо не заинтересовала. Поглядел и по обычаю сжег, 'чтоб корочка образовалась'. Потом он убыл на переговоры к начальству, к обеду нас забрали с позиции, но покормить забыли. Поскольку запасов не было уже, ждали и терпели до полчетвертого у дороги, пугая проезжающих. Дождались Тюленева ,и с ним во главе вернулись в Березняки. Поели и спать завалились. Утром проснулись, подождали еще в гостинице, пока Тюленев ездил за указаниями.

Указания он привез, что пора возвращаться в Тверь и строго соблюдать режим молчания, что делали. А что тут разглашать–то? Сплошные пустые хлопоты. Конечно,нам–то всего не докладывают, и в итоге это была какая–то успешная операция, а наша беготня и отсидка была вспомогательной. Или даже отвлекающей.