Кирилл Кириллов - Земля Великого змея

— И слава богу, — ответил Ромка. — Смотрите, вон еще.

— Ну и глаза у вас, дон Рамон. — Кортес, прищурившись, разглядел темные фигурки, замершие посреди огромного, вытоптанного босыми ногами поля.

Оглянулся на дюжину всадников за своей спиной, выдернул из специальной петли на седле короткое кавалерийское копье с маленьким четырехгранным наконечником.

— Пора и нам поразмяться. Сеньоры!

Рыцари громыхнули доспехами за Ромкиной спиной. Приминая кусты, пехотинцы отступили на обочину, чтоб не попасть под копыта. Всадники дали шпоры коням и понеслись вперед, разгоняя клин атаки. Блеснули наконечники опускающихся пик, сдвинулись щиты, полетели хлопья пены с натруженных недоуздками лошадиных ртов, кривые ноги плотнее обхватили потные вздымающиеся бока. Часто индейцам хватало одного вида несущихся на них коней с закованными в латы всадниками, чтоб, побросав оружие, кинуться врассыпную. Но истапаланцы были не робкого десятка. За что и поплатились.

Левый фланг их воинства разлетелся мешаниной тел и разноцветных хлопчатобумажных доспехов. Треск и звон заглушили крики гибнущих под копытами. Ни на секунду не замедлив движения, кабальерос пронеслись сквозь толпы людей, как через негустой подлесок, оставив после себя усыпанную изломанными телами просеку. Прежде чем индейцы успели сомкнуть ряды, всадники вернулись, оставив мертвую полосу на правом фланге. Проскакав десятка три саженей, чтоб не попасть под случайный камень из пращи или брошенное сильной рукой копье, остановились, отбросили копья. Развернулись в цепь и медленным, нарочито медленным шагом двинулись вперед. В воздухе сверкнули извлекаемые из ножен клинки.

Способные держаться на ногах истапаланцы побросали оружие и бросились наутек. Рыцари пустили коней рысью, взлетели над головами жала мечей. До спасительного леса никто из индейцев не добежал. На опушке испанцы спешились и принялись деловито счищать пучками травы кровь с оружия и боков лошадей.

Поняв, что битва кончилась, несколько сотен талашкаланцев бросились вперед, каждому хотелось первым заняться привычным делом. Когда основные силы дошли до места расправы, они уже успели обобрать до нитки и стащить в кучу мертвые тела. А кто-то, возможно, успел и пообедать. Конкистадоры не одобряли каннибализма, но понимали, что ругать союзников за веками сложившиеся традиции бесполезно. Дав коням небольшой роздых, испанцы проследовали дальше.

Третий отряд встретил их почти у городских ворот. Прикрываясь большими щитами — обтянутыми кожей плетенками из прутьев, истапаланцы выстроились на площади под надвратными башнями. Белоснежные панцири, развесистые плюмажи, длинные копья, сверкающие в закатном солнце аршинными наконечниками.

— Как на смотр, — вгляделся из-под руки Кортес. — Их многовато, чтоб расстрелять на расстоянии в достаточно короткий срок. И конницу пускать опасно, по бокам поля, кони на них ноги переломают. Дон Рамон, не желаете ли задать тренировку своим солдатам?

— Можно, а то люди заскучали. — Молодой человек поскреб щетину на правой скуле. — Посмотрите, там не стрелки ли на стенах?

— И вправду что-то мелькает меж зубцов. В очередной раз отдаю дань уважения вашему зрению. Их может там оказаться немало.

— Мне кажется, несколько залпов арбалетов хватит, чтоб их утихомирить. К тому же все наши одеты в нормальные кирасы, а не местное тряпье.

Да вот еще… — Ромка снова поскреб ногтями щеку. — А как вы думаете, можно одолжить у наших союзников копья?

— Конечно! Нам они не откажут. Только вышли они в этот поход налегке. Оставив руки для добычи.

— Мне много не надо. Достаточно будет двух дюжин. К тому же среди моих бойцов есть вооруженные алебардами и бастардами [29] Бастард — полуторный меч. .

— Дон Рамон, что вы задумали?

— Вспомнил античный строй. Мне кажется, фаланга великого Александра будет здесь как нельзя к месту. Впереди воины с обычными мечами и большими щитами, второй ряд с алебардами, полуторниками и легкими кавалерийскими щитами, для кого найдем. Третий и четвертый — с копьями, будут колоть через плечи передних. Там по сторонам холмы, чтобы не рвать, в линию можно выставить максимум три дюжины, а это как раз ширина фронта наших гоплитов [30] Гоплиты — греческая тяжелая пехота античных времен. . Один в один они ни за что не устоят. А кто полегче и помоложе и оружия для кого не найдем, пойдут россыпью следом. И со стороны леса прикроют. Корпус стрелков будет двигаться за нами, прикрываемый нашими же щитами. Их задача — выбить лучников и пращников со стен.

— Стратиг! — улыбнулся Кортес. — Быть по сему. — Он подозвал ординарца и отправил к талашкаланцам.

— Тактик, — в тон ему ответил Ромка и широко улыбнулся. — Я планирую битвы, но не кампании.

В последнее время он стал замечать, что война перестала быть для него резней, а превратилась в подобие шахматной партии. Важно стало не уничтожить супостата, а переиграть, по возможности скоро и красиво.

Через пятнадцать минут все были на местах. Бывалые воины сразу поняли преимущества предлагаемого строя и без долгих разговоров построились в настоящую фалангу. Ромка вышел вперед и взмахнул рукой, отдавая приказ о начале атаки.

Мерные шаги сотрясли землю. Затопали копыта коней, пристраивающихся во фланг, придерживая арбалеты, побежали на холмик невдалеке стрелки. Потекли в сторону лесистых холмов тонкие цепочки легкой пехоты. Полумесяцем развернулась многотысячная армия талашкаланцев, прикрывая тыл.

Молодой человек обернулся и сам удивился тому, как грозно выглядит на марше древнее построение. Раскачиваясь в едином ритме, плывет несокрушимая стена щитов с разгорающимися над ними азартом битвы угольками глаз. Бряцают доспехи. Серебрятся мечи, режут блеском глаз наконечники алебард. Солнце поигрывало на стеклянных наконечниках длинных копий задних рядов, до поры поднятых вверх.

Капитан застыл на месте, дождался, когда фаланга подойдет вплотную, расступится и поглотит его. Развернув плечи, утвердился во втором ряду, принял у одного из солдат заранее уговоренную алебарду с укороченной рукоятью и зашагал, принимая четкий ритм построения. Ряды истапаланцев заколыхались. Еще бы. Македонские фаланги наводили ужас даже на закаленных воинов Дария, что уж говорить о не очень воинственных индейцах, давно живущих под крылом суверена. По шлемам и латам загрохотали специально отлитые снаряды для пращей. Несколько тонких стрел затрепетали в щитах первого ряда. Им ответил хищный шорох арбалетных болтов.

С каждой пройденной саженью поступь тяжелой пехоты становилась тверже. Глаза бойцов, чувствующих поддержку своих товарищей, разгорались все ярче. Головы их опускались, как у быков на корриде, казалось, еще немного, и из ноздрей вырвутся струи пара. Спины напружинивались, мышцы бугрились на руках, распирая рукава драных камзолов, на небритых скулах набухали каменные желваки.