Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор

— Скажем так: у меня здесь есть враги, и я не хочу, чтобы они знали, чем я сейчас занимаюсь. Поверьте, пан Борейко, сохранять мое инкогнито в ваших же интересах.

— Но как мне вас звать?

— Зовите меня Сержантом, — не стал мудрить я.

— Хорошо, пан Сержант, — сказал купец, показывая, что принимает правила игры. — Устраивайтесь на ночь. Утром я собираюсь покинуть эту деревню.

На следующий день обоз тронулся в путь. Сомневаюсь, что от моих гренадер веяло несокрушимой уверенностью, но купец явно чувствовал себя лучше от того, что какая-никакая охрана у него все же имеется.

Мы ехали по плохим польским дорогам, стараясь останавливаться на ночлег в деревнях и селах. Места считались неспокойными, немало шляхтичей промышляло разбоем, и причин для беспокойства у купцов хватало.

Когда обоз въезжал в густой лес, лица возничих и пана Борейко, теряли всякую беспечность. Как многие мирные люди, они отчаянно трусили, понимая, что засада может оказаться за любым поворотом.

Однако все обошлось, в Вильно мы прибыли без происшествий. Борейко отдал заработанные дукаты и добавил от щедроты души с десяток талеров. Я попросил оставить нам сабли, но на такой широкий жест купца уже не хватило. Жаль, без оружия, мы чувствовали себя как без рук.

— Пан Сержант, если у вас возникнет желание заработать еще денег, дайте знать, — напоследок сказал купец. — Я пробуду в Вильно еще с неделю. Распродам товар и вернусь в Витебск. Мне понадобится охрана и на обратной дороге.

— Спасибо за любезное предложение, пан Борейко, но нам не по пути, — ответил я.

— Жаль, — огорчено вздохнул купец и ушел.

Отдохнув в Вильно, мы двинулись дальше и через три дня были в Ковно, где нам предстояло по реке Неман доплыть до границы с Восточной Пруссией. Я договорился с капитаном маленькой шхуны, что он возьмет нас в кач — Не извольте беспокоиться. Доставлю в лучшем виде, — заверил капитан.

— Я слышал, что Неман изобилует порогами и во многих местах несудоходен.

— Не волнуйтесь, я знаю реку как свои пять пальцев. Забудьте все, что слышали о Немане и доверьтесь мне. Мы перелетим пороги птицей. Лучше скажите: чего это вас в Пруссию понесло? Обычно люди из нее бегут, а вы, наоборот, сами туда стремитесь.

Я поведал длинную и путаную «легенду», объяснявшую мотивы нашего поведения. Капитан ничего не понял, но догадался, что другой версии от меня не услышит.

Поскольку финансы у нас находились в том состоянии, когда впору приступить к исполнению романсов, я старался ужиматься во всем. Понятно, что не разбогатев на территории Польши, мы вряд ли решим денежные проблемы в Пруссии.

Пока я утрясал вопросы с контрабандистами, мои ребята сидели в трактире и потягивали дешевое пиво. Тут-то и произошла презабавная история, пополнившая наши кошельки звонкой монетой.

За соседним столом накачивалась венгерским компания шляхтичей, которые говорили так громко, что мы слышали каждое слово. Они с нетерпением ждали прихода какого-то пана Кульчиковского.

— Чем столь знаменит этот пан? — спросил шляхтич — молодой крепкий юноша.

— Ты не знаешь адвоката Кульчиковского? — поразился один из его собутыльников.

— Брось, Стась, откуда ему знать нашу знаменитость. Пан Кульчиковский прославился в те дни, когда наш юный друг, еще спал в колыбельке, а не в постели панны Аннуси.

Шляхтичи засмеялись.

— Позвольте ясновельможные, — привстал юноша. — Коль скоро придет сей знаменитый муж, а я ничего не знаю о причинах, сделавших его столь известной персоной, может, снизойдете к моему возрасту и расскажите, чем столь славен пан Кульчиковский. Может, он лучший в окрестностях фехтовальщик, самый меткий стрелок или удачливый охотник?

— Трижды выстрелил и все мимо, пан Миколай! Наш Кульчиковский если фехтует, то ножиком для зачистки перьев, если стреляет, то только бутылочной пробкой, а уж каков из него охотник, лучше не вспоминать.

— Так от чего же столь великая слава?

— О, то была дивная история. Произошла она во время войны со шведами, когда наш Август II сцепился с их Карлом XII. Приехал как-то раз по своим делам круль Август в наши края, да устав от забот, решил выпить. А что за радость осушать чашу в одиночестве?! Вот и решил найти себе достойного собутыльника, самого опытного и сильного по этой части. Привела к нему шляхта адвоката Кульчиковского. Круль у нас был высокий, плечистый да здоровый, а адвокат — хиленький, бледненький, сморчок-сморчком. Ну да вы скоро сами его увидите. Осерчал Август, велел гнать прочь обманщика, однако Кульчиковский попросил, чтобы круль на него не гневался, а дал только высочайшее изволение осушить за его честь кубок.

— Осилишь ли гарнец венгерского? — спросил Август.

— Отчего ж только один, а не три, государь? — отвечал шляхтич.

Удивился круль, велел поднести законоведу свой любимый кубок, в который вмещалась целая кварта, налил в него вина до самых краев и велел выпить. Шляхтич низко поклонился и выпил до дна кубок, не переводя духа.

— Недурно, — заметил круль. — А сколько ж таких кубков ты можешь выпить?

— Прошу, ваше величество, чтобы вы оказали мне честь пить вместе со мной, и на каждый употребленный вами кубок я буду выпивать по три таких: один в ответ моему государю, другой — за его здоровье, третий — в честь победы над шведами.

— Чем все закончилось? — не удержался от вопроса пан Миколай.

— Да тем, — отвечал рассказчик, — что стали они пить вместе за одним столом, и на каждый кубок круля пан Кульчиковский отвечал тремя. К ночи Август не выдержал, лег на стол и захрапел, а адвокат, чтобы не разбудить спавшего государя, тихонько вышел из столовой, вылил на себя возле колодца холодной воды, да пошел домой на своих двоих, будто и не пил ничего.

— Это правда?! — не поверил пан Миколай.

— Чистая правда, — крестясь, заверил рассказчик. — А тебе сейчас появится возможность ее проверить. Смотри, вот идет пан Кульчиковский.

К шляхтичам подошел тщедушный сухонький господин в черном камзоле. На легендарного выпивоху он походил так же, как я на Филиппа Киркорова.

— Присаживайтесь, ясновельможный пан, — воскликнул тот, кого называли Стасем. — давайте вспомним славное прошлое и выпьем за не менее славное будущее.

Адвокат с достоинством присел.

— Кажется, я знаю, как мы заработаем денег, — прошептал мне на ухо Михайлов.

— Это как же?

— Сейчас увидите, господин сержант. Только не извольте гневаться на меня.

Гренадер подошел к пирующим шляхтичам и с поклоном обратился:

— Прошу извинить меня, милостивые государе. Слышал я о немалых подвигах ясновельможного пана Кульчиковского и удивлен им без всяких пределов. Примите мое искреннее восхищение.