Михаил Гвор - Меч

На правом фланге видна разношерстная толпа. Скандинавы… Бросить клибанариев на них — отличная мысль. Удел варваров — поединки один на один. Их там немного, строй, наверняка, рыхлый… Правильной атаки не выдержат. Хотя и там не смотрится столь просто. Мало он знает о свеях, очень мало. Может, прорваться в другом месте? Вариантов много. И каждый ничуть не хуже предыдущего…

Так на что же все-таки рассчитывают русы? Их вдвое меньше. Дальнобойное оружие? Ай, бросьте. Видел Иоанн те «новинки». Смешно! Детские игрушки! Надо будет из трофеев выбрать парочку поцелее, для подарка жене. Хотя, варвары могут просто идти на смерть, как быки на бойню. В их головах нет ума! Там — грязь! И она хорошо будет смотреться, выплеснувшись из расколотых черепов!

Куркуас поднял руку. Трубы взревели…

Набежавший со стороны вражеского войска ветер принес звук труб! А значит, неторопливая масса ромейской армии сейчас стронется с места и пойдет, чтобы растоптать союзную пехоту… Пусть идет!

Свежеподошедшая конница, до поры укрытая от нескромных взглядов меж далеких холмов, в изобилии вспучивших землю, напружинилась, готовясь прийти в движение, стать плотной массой, способной затопить любую равнину…

Авангард вынесся вперед, оставив лаву позади. Первый десяток взлетел на вершинку, выделяющуюся среди товарок высотой. Пологий склон не стал препятствием для коней. Оттуда можно было разглядеть все. Ветер не обманул. Началось!

Шамси вскинул ладонь, закрываясь от солнца, и внимательно разглядывал вражеское построение. Где, в каком месте расступятся ромейские ряды, и вырвется бронированный клин конницы, где даже кони одеты в железо…

Согдиец и мига не жалел, что оказался в рядах русинов. Русины — странные люди, но их цели совпадают с его целями. И лучше с русинами дружить. Скоро, очень скоро, Согдиана разделается с проклятыми арабами и вернет независимость. Новому государству нужны друзья. Тем более, такие друзья. Кони, что на голову, нет, на две лучше «арабок» из бейских табунов. Невиданные самострелы, страшные в бою. Дивное умение рукопашного боя. А луки!.. Рука непроизвольно сжала подаренное другом Мстиславом оружие. Невероятный лук. Такие бывают только в сказках!

Но главная загадка, шакалом гложущая сердце, заключена в другом. Выходцы из северных лесов знают об оросах. Откуда?! И знают они не о кочевниках, чьи воины застыли сейчас позади, ожидая сигнала и мечтая о грабеже. Нет, о других, пехлеванах из древних легенд, много веков назад пришедших в родные горы Шамси, приведших с собой чуру. Тех воинов, что остановили Искандера Зулькарнайна и заставили непобедимого полководца подписать мир. От них мало что осталось. Кровь великих бойцов сильно разбавлена в жилах народа Согдианы.

Да изредка появляются в собачьих пометах щенки, в которых видны наследники пришедших с оросами псов, большие черные якимены, сами выбирающие себе хозяев. Из таких щенков вырастают не простые псы. Из них вырастают Друзья, чуру, такие, как его Коно, пробежавший тысячу фарсахов по чужим землям, держа след, но не бросивший попавшего в беду хозяина. Впрочем, от чуру невозможно ожидать другого. Только откуда эту историю знают русины? Рука Шамси привычно опустилась к голове верного пса, неподвижно стоящего рядом с конем, и столь же привычно вернулась к оружию.

— Что, Шамси, кеклика на обед приглядываешь? — спросил Снежко. — Поторопись, а то разбегутся ромеи.

Привычка Шамси к уничтожению вождей служила предметом непрекращающихся шуточек. Может, потому, что русины и сами были не прочь присоединиться к снайперской стрельбе.

— От судьбы не убежишь, — улыбнулся согдиец. — А для стрелы далековато пока. И ветер рвет, может снести.

— Да не так, чтобы очень, — рассмеялся Снежко, прекрасно понимая правоту лучника. — Видишь того петуха? Который весь сверкает, а шлем на спине болтается? Слабо его снять? С учетом ветра — хотя бы со второй.

Шамси поцокал языком и натянул лук…

— Господин! С фланга заходят конные!

Иоанн Куркуас оглянулся. Что за чертовщина! На одном из ближних холмов возник десяток всадников. То, что это русы, было понятно сразу. Но откуда?! Конечно, десять человек — это смешно, но там, где из ниоткуда возникает десяток, может оказаться и тысяча. А то и десяток тысяч!

Вот и ответ на загадку! Вот на что надеялись варварские вожди! Монолитный гул, отлично знакомый любому воину, послужил ответом. Так гудит земля под ударами копыт. Десятков тысяч копыт. Враг зашел с тыла. Но как? Откуда? Еще вчера дозоры ничего не докладывали! И посланные с утра, вернулись в целости. И ни один не заметил врага?! Или заметил, но ему не донесли, боясь потревожить покой доместика?!

Отходить к стенам поздно. И не нужно! Ничего не потеряно и ничего не решено! Успеть развернуть навстречу атаке резервные турмы. И ту, что стоит на атакуемом фланге. Встретить подходящую конницу стеной щитов и копьями. И держать строй, держать, пока основные силы сбросят в море русскую пехоту и развернутся на помощь товарищам. Вспомнилась бесшабашная рубка при Милетене…

Длинная стрела безошибочно нашла цель. Иоанн Куркуас, один из лучших полководцев Империи и ее единственная надежда, падал на землю, обеими руками схватившись за торчащее из глазницы древко стрелы, в оперении которой дрожал на ветру тонкий черный волосок…

«Ромеи — древняя нация. И традиции свои ведут со времен Великого Рима. Их сопротивление не сломить одиночной смертью, пусть даже убит главнокомандующий. Принял бы командование на себя кто из заместителей, и все. Сражение запросто могло кончиться победой ромеев. Все же преимущество в тяжелой кавалерии и панцирной пехоте было за ними. Да ждали нас, хоть и не сидя по казармам, но и не мчась в сумасшедшем темпе по горам и пустыням. Выстрел Шамси не принес немедленной победы. Но он дал выигрыш времени. Пока ближайшее окружение сообразило, что произошло, пока разобралось со старшинством в «табели о рангах», пока оценило оперативную обстановку…

Резерв начал разворачиваться навстречу серпу нашей атакующей лавы. И не успел. А когда пехота встречает конную атаку не в строю, а вразнобой, она обречена. Сивера, оросы и сполы ворвались в ряды ромеев, словно лиса в курятник. Только перья полетели. Со шлемов.

Клибанарии, готовые к удару по киевлянам, начали поворачиваться. Не все, отдельными турмами, командиры которых заметили и оценили опасность. Решение, принятое от отчаянья: против легкой конницы тяжелые и неповоротливые «живые танки», заточенные под неторопливый разгон и прошибание строя, практически бессильны. И самое лучшее оружие против них — аркан. Благо у скотоводов этим куском веревки владеют даже дети.