Михаил Гвор - Меч

Оттон поверил сразу. Не требуя доказательств. Просто стало ясно, что собеседник не врет.

— И как там, в будущем? — жадно уточнил король. И тут же замешкался, смутившись. — Нет, не надо. Я и так понял. Паршиво там, раз вы пришли менять. Но кому паршиво? Только русам? Или восточным франкам тоже?

— В нашем будущем паршиво всем. Пусть даже не все согласны это признать. А что случилось с тобой, хочешь узнать?

Оттона достало лишь на то, чтобы кивнуть.

— Ты сумел объединить в один кулак германские земли. Отразил венгерскую угрозу. Захватил Полабье и Италию. Воссоздал Римскую Империю. Ты действительно великий правитель, Оттон. Можешь гордиться собой, не нарушая заповедь о гордыне.

— А дальше?

Ярослав усмехнулся:

— Дальше… После твоей смерти всё вернулось назад. Веков так на девять. А потом твой народ бросился догонять остальных. Развязал две войны, по сравнению с которыми наши — как возня детей на подворье. И обе войны Германия проиграла. И на момент, когда мы уходили, лизала задницу фактическому властелину мира. Радостно лизала.

— Русам? — ошарашено спросил Оттон. И тут же поправился. — Нет, тогда вы бы не стали что-либо менять. Но тогда кто? Византия? Или сарацины?

— Британцы. Точнее, их потомки, устроившиеся за океаном. В землях, о которых сейчас не знают.

— Жители Оловянных островов? Англы, бритты и пикты?! Эти беспомощные шавки, не умеющие держать меч… — король не сумел скрыть своего разочарования.

— Они самые. И победили не столько мечом, сколько золотом и коварством. Может, тебя утешит, что сами британцы тоже лижут зад своим потомкам. И по их городам бродят стада эфиопов.

— А русы?

— Русам тоже паршиво, Оттон. Мы выигрывали все войны. Но не сумели устоять против золота и коварства.

Оттон замолчал надолго. И только когда Ярослав уже решил, что разговор закончен, и направился к двери, произнес:

— Восточные франки под властью бриттов! Такое не приснится в кошмарном сне! Может, всё к лучшему…

— Я на это надеюсь. Ладно, наговорил я тебе много. Переваривай. А если вдруг передумаешь умирать — скажи охране. Меня позовут.

— Не передумаю, — ответил Оттон. — Всё это ничего не меняет. Что будет в будущем — знает только Бог, а мы живем в настоящем. Здесь мы враги.

"Лето шесть тысяч четыреста пятидесятое вообще оказалось на редкость удачливым в военном плане. Последний оплот христианства пал. И победа досталась раньше и меньшей кровью, чем рассчитывалось.

Второй идеологический противник — ислам, тоже удостоился нескольких сильных ударов. Полученная от арабов за набег на Русь куча золота разбудила в печенегах боевой дух и жажду наживы. На Киев «волки степей», естественно, не пошли. Даже не собирались. Вместо этого, Дети Быка обрушились на незадачливых нанимателей. Мелкие и средние эмираты, скопище которых представлял собой арабский халифат, падали в руки степняков перезрелыми яблоками.

Серьезное сопротивление теоретически могли оказать кармады, но они вдруг обнаружили, что сражаться с регулярным войском совсем не то же самое, что грабить и резать безоружных паломников. Бандиты от ислама обращались в бегство при первом же намеке на серьезную драку. Немногие схватки заканчивались с таким соотношением потерь, что отдельные бойцы всерьез собирались выходить на сечу с кнутом вместо меча. Пришлось устраивать показательные бои с кем-нибудь из наших. Ничто так не способствует вправлению печенежских мозгов и не усмиряет чувство собственной крутости, как немного поваляться в пыли, будучи сброшенным с коня кем-то посильнее тебя.

Под шумок полыхнули антиарабские восстания в Иране. Навязанные завоевателями порядки персов совершеннейшим образом не вдохновляли. А тут еще, совсем рядом, практически за углом, красноречивый пример уже год как независимой Согдианы.

Знаменем борьбы за освобождение достаточно ожидаемо стал зороастризм, взявший в руки меч. Масла в огонь подлили кипчакские наемники. Посчитав, что эмиры умышленно выдали их братьев исконным врагам-баджнакам, куманы поддержали смуту. Кипчакам никто не подсказывал и ни на что не намекал. Сами догадались.

Тюрки и арабы активно резали друг друга, печенежская конница ураганом носилась по равнинам, грабя и уничтожая всех подряд. На помощь единомышленникам двинулись египтяне, но на Суэцком перешейке столкнулись с тремя печенежскими племенами, явившимися омыть копыта своих коней в водах Индийского океана. Обнаружив, что море, до которого они добрались, не Последнее, а всего-навсего — Красное, кочевники сорвали злость на войске Ихшида [46] Ихшид — Мухаммед ибн Тугадж, наместник (а фактически полноправный владетель) Египта, Сирии, Месопотамии и северо-восточных городов Хиджаза. . Египтяне поспешно отступили, окончательно забыв о владениях на Аравийском полуострове.

Следующий удар исламу нанесла Инга Олафссон. Впоследствии, Серый утверждал, что отправил «чертову девчонку» в Испанию исключительно для нейтрализации матримониальных планов. Может, оно, конечно, и так. Однако возникает вопрос, за каким хреном воевода самолично рванул на Пиренейский полуостров, как только у викингов возникли малейшие проблемы. Последнему бритому ежу ясно: за время марша Серого через Альпы и Пиренеи либо воинство Кровавой Головы вырежут под ноль, либо валькирия успешно справится с возникшими затруднениями. Так оно и вышло. Справилась. А вот воевода попал, как кур в ощип. Впрочем, сам виноват. Не хрен, кривя душой, рассказывать сказки! Можно подумать, подчиненные слепы, аки кроты, и ничего не видят. Конспиратор хренов!

Инга благополучно разгромила войска христианских королевств севера полуострова, перепугав изнеженных южан казнями духовных пастырей, королевских семей и прочей сопротивляющейся мелочи. Казни проводились показательно и с национальным колоритом. Северный «кровавый орел» вполне достойно смотрится на фоне индейских и негритянских обрядов, среди которых ритуальное поедание вырванного сердца на амвонах христианских храмов за неимением пирамид — далеко не самый устрашающий.

В оправдание жестокости, хочу заметить, что случаев казни викингами детей ни в Испании, ни ранее во Франции зафиксировано не было. Свинопасы к вопросу подходили с позиции «моряк ребенка не обидит». А за своей разноцветной гвардией Инга присматривала отдельно и очень внимательно, особое внимание уделяя разнообразию, качеству и, главное, количеству питания. Чтобы всегда сытые были. Во избежание, так сказать.

Чуть позже, дочка Карлссона вторглась в Кордову и взяла на топор Сарагосу, разогнав войско сына халифа. Тройное превосходство по личному составу снова не оказалось фактором, способным что-то изменить. Взятого в плен наследника содержали вполне достойно бывшего положения, рассчитывая использовать на переговорах. Но мужеложец [47] Чертов мужеложец — ал-Мустансир биллах Абу-л-Гази Хакам ибн Абд ар-Рахман, сын халифа Кордовы, в дальнейшем халиф аль-Хакам, действительно был мужеложцем, даже содержал специальный мужской гарем. Впрочем, гарем — позже, папа, пока был жив, старался держать сыночка в узде. не придумал ничего лучше, чем начать приставать к одному из своих охранников. Свинопасы могут стерпеть многое, но не всё. Гомосексуализм на Скандинавском полуострове пониманием не пользуется.