Олег Курылев - Руна смерти

– Пойдемте на мост, он вроде бы цел! Там будет легче дышать! – Ротманн, которого тоже изрядно оглушило, кричал. Он смочил в воде платок и приложил его ко рту, пытаясь защитить легкие от пыли и дыма. – У нас есть часа три до второго акта. Давайте-ка приходите в себя!

Он схватил Антона за рукав и потащил к въезду на мост. Перебравшись через упавший столб, груды вывороченных камней мостовой и вздыбленных трамвайных рельсов, они вышли на относительно чистую проезжую часть чудом уцелевшего моста. Вдали уже маячило несколько фигур, и было непостижимо, как кто-то еще смог уцелеть в этом аду.

Пять с половиной сотен бомбардировщиков второй волны поднялись с аэродромов Южной Англии, огласив ревом своих моторов ночные небеса Суссекса, Уффолка, Девоншира, Дорчестера и других графств. Они уже построились в трехэтажные боевые группы с шестимильными интервалами и гудели над затянутой сплошными облаками Бельгией. «За Лондон! За Ковентри! На химические заводы Дрездена! На штаб гестапо и забитые войсками нацистов станции…»

Люди шли на мост. Шли с обеих сторон с одной целью: вырваться из удушливой атмосферы и перейти на противоположный берег в надежде на то, что там будет лучше. Встретившись с теми, кто двигался им навстречу, они в растерянности останавливались и смотрели поочередно то назад, то вперед. Они пытались сравнивать, о чем-то спрашивали друг друга, крича и жестикулируя. Все были оглушены и находились в состоянии стресса. Некоторые не могли произнести ни слова из-за приступов кашля. Все это были те, кто так же, как и Ротманн с Антоном, не укрылись в подвалах, а чудом уцелели, упав на землю на набережных, в скверах или прямо на улицах. Они просто не успели добежать до убежищ. Не верили до самого конца в то, что это случится. Тем же, кто укрылся в предназначенных для этого местах, еще предстояло выбраться наружу. Многие входы в подвалы были завалены. Многие навсегда уже были погребены в своих убежищах, поскольку никто не успеет их откопать. Многие были уже мертвы.

– Где ваш портфель? – спросил приходящий в себя Антон. Лицо Ротманна было перепачкано сажей, а его светло-серая шинель вся покрыта мокрыми бурыми и черными пятнами.

– Черт с ним. Там не было ничего ценного.

– Надо выбираться отсюда.

– Да. Пойдем по правому берегу. Там, мне кажется, лучше. Спустимся вниз по реке и выйдем из города на севере.

Они перешли на противоположную сторону. Обстановка здесь действительно выглядела несколько лучше. Дома стояли дальше от берега, и набережная была свободнее от завалов. Да и разрушений оказалось меньше. Пока меньше.

– Сколько на ваших часах? – спросил Антон.

– Без двадцати двенадцать.

– Вы еще не переводили стрелки? Их нужно перевести на сорок пять минут назад. Вы помните?

Ротманн кивнул.

Обходя воронки, они прошли метров двести и оказались в районе, где почти не было разрушений, но крыши стоявших вплотную трех-четырех-этажных домов горели. Здесь собралось много людей, которые что-то кричали и куда-то бежали. В одном месте медперсонал больницы выносил из здания больных. Некоторых несли на носилках, других вели под руку. Медсестрам помогали оказавшиеся рядом люди и несколько солдат. Полный человек в белом халате поверх мундира и с пачкой документов под мышкой подавал команды. В другом месте сбилась в кучу группа маленьких детей. Они стояли молча, прижавшись друг к другу, и смотрели вверх на пылающие крыши. С ними находились несколько женщин, которые явно не знали, что делать дальше.

– Идите в парк! Вы что, не понимаете, что они еще могут вернуться? – кричал на них какой-то человек, показывая рукой вверх. – Все, кто может, идите в Гросс Гартен! Там безопаснее!

– Где это? – спросил Антон.

– По-моему, в той стороне, – Ротманн махнул рукой вдоль улицы. – Но это самый центр города, и я бы не советовал…

Его слова заглушил треск лопающихся и сыплющихся сверху прямо на них стекол. Они едва успели отскочить к стене. Подняв голову, Антон увидел, что верхние этажи уже охвачены огнем. Во всех этих домах не было бетонных перекрытий, и им просто суждено было выгореть сверху донизу.

Они пошли дальше вдоль берега и снова оказались среди руин и пожаров. Антон шел, стараясь не всматриваться в убитых, не успевая тем не менее вовремя отвести взгляд от очередного растерзанного тела. В одном месте рухнувшие здания полностью завалили проход обломками стен. Антон сунулся было вперед, но сразу понял, что в темноте при неверном свете пожаров ой только сломает себе ногу или куда-нибудь провалится. Он увидел торчащие из-под кирпичей окровавленные останки, и ему опять стало плохо.

– Пойдемте в обход, – сказал Ротманн.

Скоро им удалось выбраться из зоны разрушений. Минуя группу людей, смотревших на противоположную сторону реки, они услышали обрывки разговора.

– Бомбили в основном левый берег, Альтштадт. Новый город пострадал мало – я только что оттуда.

– Интересно, что с Цвингером, театром? Уцелел ли мост Августа?

Ротманн остановился.

– Мост пока цел, – произнес он.

– Откуда вы знаете?

– Мы с того берега.

– А театр? Что с театром? – набросился на Ротманна какой-то старик.

– Не знаю. По-моему, он разрушен. Там всё горит.

Они отошли на несколько шагов, после чего Ротманн обернулся и крикнул:

– Уходите из города! Они еще вернутся! Театр ему подавай, – в сердцах буркнул он, повернувшись и продолжая идти дальше.

Антон плелся следом.

Выйти на цель на этот раз было просто. Находясь еще над Лейпцигом, летчики уже видели вдали в разрывах облаков оранжевое пятно в форме тонкого полумесяца, от которого на юго-восток в сторону Чехословакии тянулся гигантский черный шлейф.

– До цели пятьдесят пять миль. Скоро начнем снижение. Джордах, проверьте груз.

Система оповещения на этот раз не сработала. Только выстрелы нескольких зенитных батарей, которые успели подвезти к городу за три прошедших часа, предупредили дрезденцев о начале второго этапа экзекуции. Немецкое командование еще около двух часов тому назад узнало о появлении над Северным Рейном-Вестфалией второй английской армады и прекрасно понимало, куда она направляется. Несколько эскадрилий ПВО спешно перебрасывались в сторону Дрездена. Туда же спешил поезд с зенитными орудиями на платформах и несколько санитарных эшелонов с медперсоналом и спасателями. Больше ничего сделать было нельзя. Связь с городскими властями и службами отсутствовала, все коммуникации центра саксонской столицы были полностью уничтожены.

Услышав канонаду и пришедший сверху гул, Антон, Ротманн и сотни бредущих рядом людей остановились. Все обернулись в сторону горящего города и молча ждали. Многие повалились на сухую прошлогоднюю траву или песок речной отмели, не ища никаких укрытий. Обессилевший Антон тоже сел, обхватив колени руками. Ротманн посветил фонариком на часы – половина второго – и опустился рядом. Скоро всякое движение вокруг остановилось. Взрослые прижимали детей к себе, не позволяя им смотреть в ту сторону, куда смотрели они сами.