Йен Уотсон - Альтернативная история

— Документы, пожалуйста.

Я едва устоял перед соблазном передразнить кокни стража порядка. Авоська болталась у меня на большом пальце; остальными я схватил лямку полотняной сумки, а другой рукой протягивал документы для внимательного и сурового изучения. Охранник махнул рукой, отправляя меня к столу таможенного досмотра. Содержимое сумки вытряхнули, изучили, а потом покидали все обратно. Паспорт тщательно рассмотрели и проштамповали. Один апельсин забрали «для выборочной проверки». Что ж, мне доводилось платить пошлины и похуже. Пока не иссяк запас талеров Марии Терезии и мелочовки у меня в башмаке под пятой, я был волен отправляться куда заблагорассудится.

Я проследовал в арку, чтобы попасть в Шотландию.

Конечно, название Шотландия им не нравится. Восточный Лондон официально является столицей Джи-Би-Эр. Данная аббревиатура, вопреки избитому анекдоту, вовсе не означает «Республика Гордона Брауна». Это название государства, позаимствованное из документов Международной организации по стандартизации, аббревиатура для обозначения Великобритании, утвержденная на заседании Совета Безопасности ООН в 1978 году по окончании кровавой гражданской войны, последовавшей за бунтом черных полковников в 1973-м. На улицах в основном слышен шотландский акцент, а еще азиатский, африканский и ислингтонский — несколько тысяч белых трудящихся лондонцев, оставшихся на востоке и востребованных в качестве лиц и голосов этого режима: актеров, дипломатов, пограничников. Северная Британия (еще одно неугодное им наименование) говорит с миром с акцентом кокни.

Я шел по Данканнон-стрит, избегая смотреть в глаза тем, кто носит куртки из искусственной кожи. Банк все еще называется Королевским банком, и фунты по-прежнему в ходу. Кстати, здешняя партия зовется лейбористской. Я заметил «хвост», когда петлял по улицам Стрэнд и Кингсуэй и находился в сотне метров от Холборна. Все как обычно — засек боковым зрением и увидел отражение в витрине, а когда ринулся через улицу с движением в четыре полосы (хорошо, что в Джи-Би-Эр оно двухрядное и не очень оживленное) и продолжил путь, «хвост» не отстал. И, что еще хуже, заглянув в боковое зеркало припаркованного автомобиля, я обнаружил, что теперь парень вообще исчез из поля зрения (моего поля зрения — больше его никто не замечал).

Значит, еще один сайдвиндер, который знал, что я вижу его насквозь. Вот черт! От мальчиков (и девочек) Джека Строу я мог уйти с закрытыми глазами. А этот парень — совсем другое дело.

Для каждого дела существует свой алгоритм действий. В данной ситуации Стандартная Операционная Процедура следующая: сделать длинный шаг в сторону — есть шанс, что сайдвиндер, поняв, что его заметили, скакнет в смежную вероятность (как если бы вы пошли другой дорогой) и рванет вперед, чтобы вынырнуть дальше на дороге (следуя своей СОП, разумеется). Ему это должно быть ясно, коли он в курсе, что я тоже сайдвиндер… Хотя пока у меня не было никаких доказательств этого. Так или иначе, хитрость состояла в том, чтобы прыгнуть дальше или ближе, чем ожидает он, но при этом не сбиться с пути к Кингз-Кросс, где я собирался сесть на эдинбургский поезд.

Я круто свернул налево, на Хай-Холборн, и поспешил к границе. До цирка Принцев было еще далеко, а я шел по улице один. Между Восточным и Западным Лондоном стены не существует — хоть до этого они додумались! — но жалкие здания, студенческие общежития и регулярные патрули справляются с этой задачей ничуть не хуже. Однако, с точки зрения сайдвиндера, любо то, что захудалые домишки к востоку от Чаринг-Кросс-роуд — земля спорная, здесь можно все, а следовательно, лучше места для дальних прыжков не найти.

Я вскарабкался на глыбу бетона, пробрался через обломки и битые стекла, замер на месте и проделал ту штуку в своей голове.

Вы тоже так делаете.

Когда точно знаете, что оставили ключи от входной двери на кухонном столе, а не у телефона и в доме нет никого, кто мог бы их переложить. Загадка еще та: не маленький же народец путает мысли в башке! Или новая улица, или дверь в магазин, которую ты никогда прежде не замечал, хотя сто раз проезжал мимо. Потрясающее открытие: вроде бы живешь не в «Шоу Трумана» и менять декорации некому.

Ты сам перемещаешься среди декораций: скользишь от одной вселенной к другой, вся разница между которыми состоит в том, где ты вчера вечером оставил ключи, как за тридцать лет развернулся город или появилось новое разрешение на планирование…

Бессознательно вы постоянно проделываете это. А сайдвиндеры делают это осознанно. Не спрашивайте меня, как и сколько нас. На самом деле вам не хочется этого знать. Большинство из нас с помощью естественного отбора оседают в той вероятности, которая делает их счастливыми или, по крайней мере, удовлетворенными. Малая толика недовольна, прельщается возможностями или то и другое вместе.

Кое-кого из этого меньшинства вербуют. Но это вам тоже неинтересно. Пожалуй, все-таки скажу о двух группировках. На самом-то деле их бесконечное множество, но при ближайшем рассмотрении две — Улучшители и Хранители.

Улучшители хотят подкорректировать «ошибочные» курсы истории и вернуть ее на путь истинный. Хранители желают, чтобы все шло своим чередом. Говорят, данное противостояние длится уже некоторое время. Как мне кажется, виной тому великие сияющие оплоты дальних обособленных вероятностей, в которых прогресс цивилизации значительно превосходит доступный нам и каждая из них, возможно, находится далеко за пределами человеческого витка истории в целом. Самые лучшие планы миоценового человека или коварных потомков динозавров, уцелевших после соударения Земли с астероидом…

Такие вопросы обсуждают между собой сайдвиндеры. Вам сейчас достаточно знать то, что я — Улучшитель.

Который пытается удрать от Хранителя.

Я вышел из банка, кивнул швейцару и сел на трамвай. Из окна верхнего яруса виднелись высокие, щедро украшенные резным камнем и позолотой дома. На улицах сновали дрезины с электрическим приводом и дурно пахло работающими на этиловом спирте автомобилями. Здесь было многолюднее, чем в том мире, из которого я прибыл, а среди толпы на тротуарах — больше белых. То тут, то там мелькали мусульмане, индуисты или иудеи, выделявшиеся из общей массы одеждой и чувством собственного достоинства. Чаще встречались менее приметные африканцы и китайцы, большей частью — грузчики и уличные торговцы. Рабство упразднили в 1836 году: после восстания в Виргинии оно страшно подорожало; «опиумных войн» никогда не было.