Вячеслав Дыкин - Гусариум (сборник)

– Какая Катя?! Нет больше Кати! – рявкнула Таня. – Не будет тебе никакой Кати!

И начались, как полагается, взаимные упреки, обвинения, угрозы и пророчества: все тут сдохнем, никогда домой не вернемся!

Молчал один Никита. Он потихоньку подошел к Владу и трогал пальцем сабельный эфес – тускло-золотистый, витой, без лишних выкрутасов.

– Полусабля французская пехотная, – сказал он. – Иначе – тесак.

И как-то очень ловко вынул оружие из Владовой ладони. А потом скинул ментик на траву.

– Ой… – вытаращив глаза, пискнул Игорек.

И было отчего пищать! Никита в одних трусах и кроссовках, отойдя от крикунов, разминался с французским тесаком: напрыгивал на незримого противника, отступал, рубил воздух на разные лады, вращал тесак так, что широкий клинок обращался в сверкающий круг. Это было похоже на стремительный танец – и чем быстрее носился Никита, обороняясь и нападая, тем заметнее менялось его лицо. Игорек глазам не верил – псих со справкой, войдя в боевой азарт, скалился примерно так же, как Яшка Каллаш, соскочив в манеж после двойного сальто и принимая в распахнутые для публики объятия шквал аплодисментов.

Опустив клинок, он посмотрел на артистов – и засмеялся. Это был радостный смех человека, который был болен, неподвижен и вдруг смог сделать первые шаги.

– Ты чего это? – спросил Игорек. – Что это с тобой?

– Темпоральный шок, – ответил Никита. – Это он был. Отпустило… Вот он, значит, какой…

Меж тем артисты прекратили грызню.

– Значит, так, – сказал Яшка. – Раз уж мы в дурдоме, то нужно хотя бы найти своих. То есть русских. А то ведь подохнем с голоду к чертям собачьим. Если французы – там, то русские, выходит, – там. Поехали!

Это было на первый взгляд единственное верное решение.

– Нет, – возразил Никита. – Сперва нужно раздобыть провиант. Местность разорена, крестьяне уходят в леса и уносят всё, что не приколочено, лишь бы врагу не досталось. Мы можем ехать трое суток и…

– Заткнись, – посоветовал Яшка неожиданно поумневшему психу. – Данилов, что там у нас с географией? Французы где? На юге, на севере?

– Наступали с юго-запада, – вспомнил Игорек.

– Значит – где у нас северо-восток?

– Влад, надо вернуться к усадьбе Полянских и взять хоть мешок пшена, хоть пару ковриг хлеба, – уже в упор не видя Яшки, сказал Никита. – И тряпья, какое попадется. Чтобы укрываться и не на голой земле спать. Туда можно выйти по лесной дороге, она довольно прямая. У меня карта местности в голове, я ее вижу.

Мишаня и Яшка одновременно покрутили пальцами у висков, а вот Влад поверил.

– Он прав, Яша. Я вернусь туда… – Он задумался. – Никита, отдай саблю.

– Я с тобой пойду.

– Без штанов?

– Я не мерзну, – Никита усмехнулся. – Меня специально готовили.

– Никуда вы не пойдете, – возразил Яшка. – Перестреляют вас, как… как куриц!

– Яша, ты служил? – спокойно спросил Влад. – Ах, не служил? Ну так чего возбухаешь? Пошли, Никитка.

Оказалось, псих со справкой здорово поумнел.

– Там, на отшибе, должна быть оранжерея, – сказал он. – Сейчас у ней, поди, стекла перебиты, что было съедобного – растащили, и никому она не нужна. Может, там какие-нибудь старые армяки найдутся.

– Ага, блохастые, – усмехнулся Влад.

– Да хоть какие. Нам же нужно, чтобы французы за здешних приняли.

– Никита, ты, конечно, извини… Ты здорово изменился. За полчаса буквально. Это как?

– Я же говорю – темпоральный шок кончился.

– Что это?

Никита задумался.

– Ну, раз мы в один пространственный хроноклазм угодили, чего тут теперь скрывать… Тут мне, честно говоря, просто повезло, мог ведь навеки у вас остаться, могло в другой ветке канала выкинуть. Я, Влад, полевой агент контроля. Контроля над историческим процессом. У меня пункт назначения – как раз эти места и двенадцатый год. Но в темпоральном канале сбой получился, меня в твое время занесло. А шок – это такая дрянь…

Влад слушал и кивал. Нужно было осознать ситуацию, а то, что говорил Никита, звучало хотя бы логично.

– Когда попадаешь в свой пункт, инфоресурс автоматически активизируется. А я у вас вывалился – свой инфоресурс уже почти весь закрыт, тот еще не открыт… – Никита вздохнул. – Хорошо, добрые люди в больницу отвели. Вот я и стал психом со справкой. Что-то помнил, конечно. Лошадей видел – меня к ним тянуло, вас в гусарских костюмах видел – тоже… Ну, ты знаешь, как это, – хочешь что-то важное вспомнить, и хоть убей не получается…

– Контроль за историческим процессом? Это еще зачем?

– Из-за хроноклазмов. На планете есть места, где они постоянно случаются – ну, как песчаные бури в пустыне или как тайфуны в Мексиканском заливе. Бывает, целый корабль проваливается, бывает, пехотный полк уходит в туман и пропадает. Вот тут, в Подмосковье, как раз такая зона. От Вязьмы до Волоколамска такой район, что хроноклазм регулярно проходит, кого попало за собой тащит, нужно присматривать. Моя задача – отслеживать, регистрировать, а если люди провалились – контролировать, чтобы лишнего не натворили. И при первой возможности выводить в карман. Есть такая штука, называется – карман хроноклазма, вроде воздушного пузыря, это вне времени. Карманы движутся, но как именно – пока не разобрались. Есть версия, что это компенсаторный механизм хроноклазма. Но там хоть человек в безопасности, просто все процессы сильно замедляются.

– И вы его потом оттуда достаете?

– Иногда получается… Но уже не мы, не агенты, то есть. Наше дело – его туда ввести.

– А как ты находишь карман?

– Вот тут-то и беда, – признался Никита. – Я при сбое приборы потерял, где-то в канале, я думаю, и куда их вынесло – совершенно непонятно.

Владу сделалось не по себе.

Была минута, когда он поверил в Никиту: парень вдруг обрел рассудок, объяснилось его бормотание, проявилось полезное умение владеть саблей, родилась надежда, что вытащит из осени обратно в лето. И сразу же оказалось, что Никите не легче, чем всем прочим, и все они – в одном дурацком положении.

– Так что, мы сюда навсегда попали?

– Очень может быть.

Влад выругался.

– Думаешь, мне легко? – спросил Никита. – Я ведь должен вас отсюда выпроводить, пока вы ничего не натворили. А как – понятия не имею. Еще хорошо, что я за вами увязался.

– Что хорошего?!

– Я все-таки знаю местность и обстановку. Попробую вас хоть в безопасное место вывести.

– А потом?

– Потом – не знаю. Придется как-то приспосабливаться…

Влад опять выругался. На сей раз Никита промолчал.

Мысль о том, что возвращение домой невозможно, с большим трудом укладывается в голове. У Влада были планы на будущее – еще годик покататься с Яшкой, потом образумиться, бросить цирк, пойти учиться. Дядька Саня звал к себе на завод, а завод не в глубинке, которая за годы странствий с Яшкой уже поднадоела, а практически в Москве – в Печатниках. Можно выучиться даже на конструктора. Конечно, сперва придется потрудиться в сборочном цеху «Автофрамоса» под дядькиным руководством, понемногу осмотреться, определиться… да какой там сборочный цех, какие Печатники?! Всё накрылось медным тазом…